Спаси меня! (СИ) - Фарди Кира

Мучила невозможность получить ответ. Это еще больше распаляло желание разузнать подробности и посоветоваться с Машей. Алина свесила голову и позвала:

– Маша, просыпайся.

Та почмокала губами, перевернулась и громко выпустила газы.

– Вот поросенок! – ласково проворчала Алина, которая уже наклонилась, чтобы потрясти подругу за плечо, но быстро отдернула голову. Она сунула нос в одеяло и приглушенно засмеялась. «Вот так из-за чужого пука и не решаются важные вопросы», – уже спросонья поймала последнюю мысль она и провалилась в сон.

Утром кандидаток собрали в холле. Алина осмотрела присутствующих: на диванах сидели восемь девушек.. Она поразилась, так как полностью была выключена из процесса кастинга и не знала, кого отчислили.

Девушки сели на диваны, а напротив них встали Рудольф, Юля, Марина и Таня. Алина чувствовала, что сейчас прозвучит серьезная информация. И действительно Рудольф начал выступление с объявления о том, что кастинг заканчивается. Значит, трое уйдут сегодня. По какому принципу, пока было неясно. Но уже через минуту Рудольф объявил, что сегодня их ждёт танцевальный марафон. Девушки должны будут показать не только танцевальные движения, которыми владеют, но и продемонстрировать пластику тела. Те, кто пройдет последний этап, на следующий день отправятся домой, чтобы попрощаться с родственниками и собрать вещи. Вечером их ждёт автобус и самолёт до Москвы. Оттуда они полетят в Берлин.

Танцевальный отбор проходил не в той студии, где они обучались танцам. Их привезли в театр. Прохладный зал поражал размерами, а прекрасная акустика передавала громом каждое движение. Кандидатки заметно волновались. Они не ожидали, что обычный танцевальный тур будет проходить с таким размахом.

Девушкам выдали гимнастические купальники и коротенькие юбочки, отвели в гримерную, чтобы они переоделись. Через полчаса их и пригласили на сцену.

Алина огляделась: рядом с ней стояли семь человек, а на первом ряду в партере сидело жюри в виде Рудольфа, Юли, хореографа, с которым они занимались две недели, и ещё двух незнакомых мужчин в строгих чёрных костюмах. Правда, мощными телами и угрюмыми внимательными взглядами, которые, прожигали насквозь, они походили больше на секьюрити.

«Нас охраняют? — удивилась Алина. — От кого? Мы еще не стали ценным приобретением компании».

– Что будем танцевать, – спросила она шепотом у Маши, когда они оказались рядом.

– Будет звучать попурри из музыки с разным ритмом и тональностью. Мы последние дни отрабатывали именно такие танцы.

-А на что больше обратят внимание?

-На умение быстро и плавно перестраиваться с одного ритма на другой, и на умение без погрешностей менять танцевальный стиль

– Кошмар! Я не справлюсь. Уже несколько дней не тренировалась, – ужаснулась Алина. – Стопудово провалюсь!

– Зря ты так думаешь, – ответила Маша. – Пока тебя не было, пронесся слушок, что как раз ты точно пройдешь в пятерку.

– Почему?

– Ты на особом счету у Рудольфа. Он раскрыл в тебе какой-то талант, которого нет у других.

– Зачем мои картежные способности нужны в танцевальном коллективе? Нет, он просто воспользовался случаем и извлек выгоду. Знаешь, они с Максом неплохо заработали, – сказала она прямо в ухо подруге.

– Будь осторожнее. Светка на тебя здорово зуб точит. Может подлянку устроить.

– А что она сделает? Говорят, соперницы в пуанты подкладывают кнопки, или костюмы разрезают, чтобы во время танца они развалились. Но у нас ничего такого нет. Купальник выдали только что, и он целый. А танцевать мы будем босиком.

– Все равно, держись от нее подальше. Видишь, она глаз с тебя не сводит. Наверняка гадость задумала.

Кандидаток пригласили на сцену. Они построились в шахматном порядке. Зазвучала музыка, и Алина облегченно вздохнула: мелодия была знакомая. Она расслабилась и полностью отдалась танцу.

Мелодии плавно перетекали друг в друга каждые тридцать секунд. Девушки с трудом успевали перестраиваться. Сказалась нехватка танцевальной практики. Темп то ускорялся, то замедлялся, один танцевальный ритм сменял другой, в результате у Алины сложилось впечатление какого-то лихорадочного стихийного действа. Она чувствовала, что начинает задыхаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Дойду до конца, дойду до конца», – мысленно повторяла она, сцепив зубы, и автоматически двигала руками и ногами. Пока она справлялась с темпом и даже не совершала грубых ошибок.

Вдруг она услышала восточную музыку и ужаснулась: до сих пор не умела делать волну. Непослушное тело взбунтовалось и не желало слушать команды своей хозяйки. Смотреть на соседок по ряду было некогда, и оценивать их движения тоже. Когда Алина выставила вперед ногу, чтобы потом толкнуть бедра в нужном направлении, она почувствовала, как за что-то зацепилась. Неловко взмахнув руками, она полетела на пол.

«Все! Конец!» – пронеслась мысль. Музыка замолчала – девушки остановились. Некоторые с изумлением смотрели на сидевшую на полу соперницу, так как даже не заметили ее падения. Потом они столпились вокруг Алины, и только Маша бросилась к ней на помощь.

– Ты не ушиблась?

– Все в порядке, – чуть не плача, произнесла Алина, встала и посмотрела на членов жюри.

– Алина, спускайся в зал, – приказал ей Рудольф. – Девушки, займите свои места. Конкурс еще не закончился.

Алина села на крайнее сиденье первого ряда. Музыка заиграла, и танцевальный марафон продолжился с восточной мелодии. Только сейчас Алина увидела, какого прогресса добились девушки, пока она следила за картами в казино. Волна стала кульминацией действа. Девушки выстроились в один ряд. Пока крайняя слегка сгибала колени, чтобы передать толчок бедрам, от них животу, груди и голове, танцовщица с другого краю уже вытягивала шею, завершая движение. Создавалась полная иллюзия танцевальной волны, которая то набегает на зрителей, то откатывается назад.

И тут заработали бедра. Восьмерки постепенно ускорялись, пока не перешли в тряску. Зрители завороженно следили за движениями танцовщиц и, казалось, не дышали. Когда тряска закончилась, Алина выдохнула и подняла руки, чтобы хлопнуть в ладоши, но испуганно оглянулась на членов жюри и положила их на колени. Все танцовщицы были великолепны, но особенно выделялась Маша. Она будто жила музыкой. Со стороны казалось, что ее тело не имеет костей, что оно пластично, как у кошки.

– Молодец, девочка, молодец! – шептала Алина, подбадривая подругу. – Покажи им настоящую русскую красавицу.

Вдруг Алина увидела, как в танце в сторону Маши начинает смещаться одна из девушек, кажется, ее звали Рита – лакей Светланы. Вот она уже приблизилась вплотную, загородила пространство, и увлеченная танцем Маша вынуждена была отодвинуться к краю сцены. Рита подняла руку…

– Не смей! – неожиданно для себя взвизгнула Алина и осеклась.

Девушки, напуганные криком, опять остановились. Рудольф вскочил и начал ругаться по-немецки. Он грозно пошел на Алину, та встала со своего кресла и сместилась в проход.

– Простите меня, но эта девушка, – она выбросила руку сторону сцены, – только что хотела столкнуть Машу вниз.

– Вон отсюда! – рявкнул Рудольф.

Мужчины в черном неторопливо прошли по проходу, поднялись на сцену и вывели растерянную Риту из зала. Алина посмотрела на Светлану. Она сразу поняла, что это задумка озлобленной соперницы, а Рита всего лишь исполнитель воли своей госпожи. "А вдруг и я не случайно упала? - поразила ее новая мысль. - Вот сволочь! Разве можно быть такой подлой? Ничего, в жизни все возвращается бумерангом. И тебе, думаю, вернется".

Танцевальный марафон закончился. Девушек отпустили в гримерную. Разговаривать не хотелось, они сидели, задыхаясь и приводя в порядок чувства, и не смотрели друг на друга. Инцидент неприятно поразил всех. Только Светлана стояла у дверей и зло косилась на Алину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ты как? – тихо спросила Маша.

– Не знаю. Тут даже думать нечего: отчислят. Я во время танца упала, это не простят. А потом еще и сорвала марафон.