Стигматы Палмера Элдрича - Филип Киндред Дик

не волнуйся: чуинг-зет продавать будут. Сегодня, когда я забирал мешок соли из последней посылки ООН, я встретил торговца. Он дал мне эту карточку. — Он показал карточку. — Достаточно будет в полвосьмого вечера выпустить обычную стронциевую ракету, и сюда сразу же прилетят со спутника…

— Со спутника! — раздались изумленные голоса.

— Значит, — возбужденно сказала Фрэн, — у них должна быть санкция ООН. Может быть, у них уже есть наборы и их представители рекламируют их со спутника?

— Не знаю, — признался Норм. — Я хочу сказать, что пока что царит всеобщее замешательство. Подождем, пока пыль осядет.

— Здесь, на Марсе, — глухо сказал Сэм Риган, — пыль никогда не оседает.

Они сидели полукругом. Перед ними стоял набор Подружки Пэт, полностью собранный, как бы приглашая. Все чувствовали, как он притягивает их, и Норм Шайн подумал, что это особый случай, поскольку они никогда больше не будут этого делать… если только не воспользуются набором Подружки Пэт, приняв чуинг-зет. Он думал о том, каков был бы результат. Интересно…

У него было странное чувство, что результат оказался бы несколько иным.

И мог бы им не понравиться.

— Понимаешь, — сказал Сэм Риган новому члену их сообщества Барни Майерсону, — мы собираемся во время перемещения слушать и смотреть новый книжный аниматор Пэт — ну, знаешь, то устройство, недавно привезенное с Земли… Ты наверняка знаком с этим лучше, чем мы, Барни, так что, может быть, сумеешь нам объяснить, как им пользоваться?

Барни послушно начал:

— Вставляешь книгу, например «Моби Дика», в приемный карман. Потом устанавливаешь промежуток времени — длинный или короткий. Потом версия — смешная, или такая же, как в книге, или грустная. Затем устанавливаешь указатель на имя великого художника, в стиле которого хочешь оживить книгу. Дали, Бэкон, Пикассо… среднего класса аниматор обладает возможностями от комикса до нескольких известных художников; ты выбираешь их, когда покупаешь устройство. Можно расширять возможности аниматора и в дальнейшем.

— Невероятно, — сказал Норм Шайн, горя энтузиазмом. — Значит, можно устроить себе развлечение на целый вечер, например грустную версию «Ярмарки тщеславия» в стиле Джека Райта. Ух!

Мечтательно вздохнув, Фрэн сказала:

— Твоя душа все еще хранит память о Земле, где ты жил еще так недавно, Барни. Ты все еще живешь этими воспоминаниями.

— Черт возьми, мы все почувствуем то же самое, — сказал Норм Шайн, — когда переместимся.

Он нетерпеливо потянулся к скудной порции кэн-ди.

— Начинаем, — сказал он и, взяв свой кусочек, начал его энергично жевать. — Книгой, которую я собираюсь оживить в виде полнометражной смешной рисованной версии в стиле Де Кирико, будет… — он задумался, — гм… «Наедине с собой» Марка Аврелия.

— Очень мудро, — отрезала Хелен Моррис. — Я собиралась предложить «Исповедь» святого Августина в стиле Лихтенштейна… естественно, в смешной версии.

— Я говорю серьезно! Представь себе: сюрреалистический пейзаж, покинутые разрушенные здания с дорическими колоннами, лежащими на земле, пустые черепа…

— Давайте лучше начнем жевать, — посоветовала Фрэн, беря свой кусочек, — чтобы все переместились одновременно.

Барни взял свою порцию.

«Все, конец, — подумал он, — в этом бараке жуют кэн-ди в последний раз, а что потом? Если Лео прав, то потом будет нечто намного худшее, просто несравнимо худшее, чем кэн-ди. Конечно, Лео скорее лицо заинтересованное. Но он прошел курс э-терапии. И он умный.

Миниатюрные предметы, которые я когда-то утвердил, — понял Барни. — Сейчас я окажусь в мире, состоящем из продукции «Наборов П. П.», и уменьшусь до их размеров. И в отличие от остальных колонистов я смогу сравнить свои впечатления с тем, что только что оставил позади. А скоро, — понял он, — мне придется проделать то же и с чуинг-зет».

— Ты обнаружишь, что это удивительное ощущение, — сказал ему Норм Шайн, — оказаться в чужом теле вместе с еще троими; мы все должны договориться, что мы собираемся делать, во всяком случае, решить большинством голосов, иначе тело даже не пошевелится.

— Это бывает, — сказал Тод Моррис. — Честно говоря, довольно часто.

Один за другим остальные начали жевать свои порции кэн-ди, Барни Майерсон — последним и с некоторой неохотой.

«А, к черту», — вдруг подумал он и, отойдя в угол, выплюнул непрожеванный кэн-ди в раковину.

Остальные, сидя вокруг набора Подружки Пэт, уже впали в транс, и никто не обращал на него внимания. Он вдруг оказался один. На какое-то время барак принадлежал ему.

Он бродил по комнате, вслушиваясь в тишину.

«Я просто не в состоянии этого сделать, — понял он. — Я не могу принять эту дрянь, как они. По крайней мере пока».

Внезапно раздался звонок.

Кто-то стоял перед входом в барак, спрашивая разрешения войти; решение оставалось за Барни. Он двинулся наверх, надеясь, что поступает правильно, что это не одна из периодических проверок ООН; в этом случае он не в силах был бы помешать им обнаружить, в каком состоянии находятся остальные обитатели барака, и застичь на месте преступления употребляющих кэн-ди.

У входа, с фонарем в руке, стояла молодая женщина в толстом теплоизолирующем комбинезоне, к которому она явно не привыкла. У нее был крайне смущенный вид.

— Привет, мистер Майерсон, — сказала она. — Вы меня помните? Я выследила вас, потому что я просто чувствую себя ужасно одиноко. Можно войти?

Это была Энн Хоуторн. Он удивленно посмотрел на нее.

— Или вы заняты? Я могу зайти в другой раз.

Она повернулась, собираясь уходить.

— Я вижу, — сказал он, — что Марс поверг тебя в шок.

— Я знаю, что это грех, — ответила Энн, — но я действительно уже его ненавижу. Я знаю, что должна научиться терпеливо переносить невзгоды и так далее, но… — Она окинула лучом фонаря песок вокруг барака и дрожащим, отчаянным голосом сказала: — Сейчас я хочу только одного: найти какой-нибудь способ вернуться обратно на Землю, я не хочу никого обращать в свою веру и не хочу ничего изменять. Я просто хочу выбраться отсюда. — И угрюмо добавила: — Однако я знаю, что это невозможно. Поэтому я просто решила зайти к вам в гости. Понимаете?

Взяв ее за руку, он помог ей спуститься по трапу вниз, в комнату, которую ему выделили.

— Где остальные? — Она огляделась вокруг.

— Отсутствуют.

— Ушли? — Она приоткрыла дверь и увидела лежащих вокруг набора. — Ах вот как. А вы к ним не присоединились. — Она закрыла дверь и растерянно наморщила лоб. — Вы меня удивляете. Я себя чувствую так, что охотно приняла бы немного кэн-ди. А вы так хорошо это переносите по сравнению со мной. Я такая… неприспособленная.

— Может быть, у меня более определенная цель, чем у