Борьба за жизнь - Поль де Крайф

Если необходимость этой новой экономики всякими способами вдалбливать в головы людей, то неужели мы услышим в ответ только смех и улюлюканье? Может быть, разъяренный народ обернется против тех, кто пытается жизнь и смерть расценивать в долларах?

И если эта «кощунственная» агитация действительно вызовет взрыв, кто станет жертвой великого народного гнева?

Все эти любопытные вопросы нашли себе ответ в новой борьбе Детройта с туберкулезом. Автору посчастливилось попасть на трибуну к самому началу схватки. Небольшая кучка пионеров, собравшаяся в тот памятный вечер декабря 1934 года, едва ли сама сознавала, что именно она замышляет.

Что же нового открыли автору детройтские борцы с ТБ, собравшиеся в декабре 1934 года за кружкой пива в накуренной комнате детройтского Атлетического клуба? Может быть, они придумали какое-нибудь новое лекарство или новую сыворотку? Ничуть не бывало. То, что имела предложить эта кучка заговорщиков против смерти, была новая идея. Она была настолько же революционна, насколько проста.

Дело, видите ли, в том, что каждому человеку, радующемуся победам науки, совершенно ясно следующее: наши города, округа, штаты и наш государственный центр отпускают средства борцам со смертью, как своего рода милостыню, как нищему бросают корку хлеба, как медяком утешают плачущего ребенка. Этим и объясняются все мытарства науки. Содержание больниц, их научное оборудование, оплата ученых и врачей - все это финансируется в порядке благотворительности и финансируется явно недостаточно. Науке помогают не потому, что она может теперь создать новое человечество, может сделать всех людей сильными и крепкими. Наши правители со спокойной совестью держат народ в полуживом состоянии. Ведь на каждую сотню живых ребят приходится всего шестеро умирающих. Что ж тут страшного? Разве это не лучше того, что было?

Но когда в тот декабрьский вечер 1934 года детройтские борцы со смертью на карточках меню прикинули в цифрах свой научный опыт и свои возможности, они пришли к знаменательному выводу. Искоренение туберкулеза - это вовсе не человеколюбивая затея. Это нужно не для осушения слез. Это требуется прежде всего для того, чтобы сбалансировать городской бюджет. Не для того это нужно, чтоб уменьшить чашу народных страданий. А только для того, чтобы осчастливить налогоплательщиков. Уничтожение туберкулезных микробов - это не филантропия, а самая реальная экономия.

Вот до чего додумалась кучка ненавистников смерти в тот памятный декабрьский вечер. Но вот проходят недели, месяц тянется за месяцем. Кончается 1935 год, но незаметно никакого общественного движения за то, чтобы провести в жизнь эту ослепительную перспективу.

Что же мешало нашим детройтцам немедленно приступить к действиям? Они обладали такими громадными познаниями в деле борьбы с ТБ, каких не сыскать во всей Америке. Для одного из этих пяти заговорщиков, для доктора Е. Дж. О'Бриена, или попросту Пата О'Бриена, это было не только наукой, а почти религией. Пат вовсе не охотник за микробами; он только специалист по хирургии грудной полости. Но его глубочайшее понимание основ противотуберкулезной науки дает ему больше права называться борцом со смертью, чем любому бактериологу, каких только приходилось встречать автору.

На этом первом собрании в 1934 году и при всех последующих встречах с ним за кружкой пива автор всегда слышал, как Пат ворчит одно и то же:

- ТБ - это зараза. Он не от господа бога, а от гнусного микроба. Заразиться можно только от человека, который уже болен. Распространяется микроб только больными, которые выхаркивают его из своих открытых каверн. Если захватить такого больного вовремя, можно закрыть ему все каверны. Поджать легкое. Дать ему покой. Если позакрывать больному дырки, он не будет расплевывать заразу. Каждая закрытая дырка - одним разносчиком ТБ меньше. И, клянусь честью, можно их все закрыть, если только вовремя вылавливать больных.

В этом заключалось все о'бриеновское учение, и та отчаянная настойчивость, с которой он его проповедовал, не создала ему особой популярности среди детройтских медиков. Некоторые даже считали О'Бриена немного помешанным. А он все бубнил свое. Чтобы предупреждать ТБ, надо лечить его!

Однако же все отдавали должное высокому искусству О'Бриена в грудной хирургии, его честности, его энтузиазму, который объяснялся еще тем, что его собственная жена двадцать лет болела туберкулезом. И его научные взгляды находили полную поддержку у доктора Брюса Дугласа, детройтского ТБ-контролера, который тоже был соучастником нашего заговора за кружкой пива. Уравновешенный, спокойный, завзятый трезвенник и квакер, Брюс Дуглас всецело и безоговорочно разделял взгляды пылкого О'Бриена. Пата и Брюса, когда они объединялись, нелегко было побить. Пат расчищал путь бомбами, а Брюс бросался в атаку.

Какая же темная сила связывала руки этим могучим борцам со смертью? В их распоряжении была прекрасная дешевая проба - туберкулин, - с помощью которой можно легко обнаружить ТБ-микробы, скрывающиеся в организмах детройтских граждан. Беда лишь в том, что одной этой пробы недостаточно, чтобы выявить подлинных распространителей заразы. У многих людей, совершенно здоровых, носящих в себе неактивные, дремлющие микробы, получается такое же красное пятно от туберкулина. Чтобы найти настоящих переносчиков заразы, расплевывающих «белую смерть» из своих гниющих дырявых легких (как выражается Пат), требуется магический глаз икс-лучей.

В этом-то и была загвоздка. Рентгеновские снимки стоят громадных денег.

Когда шепот «белой смерти» уже настолько внятен, что врач может расслышать его через свой стетоскоп, - это уже не ранняя, а запущенная форма чахотки. В этом и есть причина, говорили О'Бриен и Дуглас, что восемьдесят из сотни больных поступают в больницу уже с запущенной формой: магический глаз икс-лучей не применялся для установления начала болезни.

У Генри Вогэна, главы детройтского отдела здравоохранения, уже имелся план, как проверять икс-лучами всех детройтских жителей, у которых подозревается минимальная форма чахотки. Если бы это делать, то в течение нескольких лет можно было бы в ТБ-больницах превратить восемьдесят процентов запущенных форм в восемьдесят процентов минимальных. Можно было бы теперешние цифры переставить как раз наоборот!

На основании своего громадного опыта Брюс Дуглас мог вполне удостоверить, что если чахоточный поступает в больницу своевременно и получает сдавливающее лечение, то он выздоравливает вдвое быстрее, остается в больнице вдвое меньше времени, нежели в том случае, когда приходит уже с запущенной болезнью.

А Пат твердил свое:

- Как же можно их лечить, пока мы не нашли их? Мы должны ходить и искать? А, черта с два, вы пойдете их разыскивать, если нет для этого средств!

Чтобы их разыскивать, нужны икс-лучи.

Но икс-лучи для всех? Для каждого, кто был в контакте с больным, кто подвергался опасности заражения?

На нашей первой научной конференции с пивом в 1934 году Генри Вогэн доказал черным по белому, что запущенный случай ТБ городу приходится лечить в среднем восемнадцать месяцев, а минимальный - только девять месяцев.

Отбрасывая в сторону всякие сентиментальности, Генри высчитал, что если помещать в ТБ-больницы минимальные формы - восемьдесят процентов минимальных вместо восьмидесяти процентов запущенных, - то получится замечательный сюрприз для налогоплательщиков. Столько-то денег стоит содержать тяжелых больных в течение восемнадцати месяцев; ровно в половину обойдется девятимесячное содержание легких больных!

Это был единственный способ воздействовать на детройтских градоправителей. Надо было им ясно показать, насколько выгодно для них раскошелиться и дать денег на икс-лучи - на такое количество икс-лучей, какое Дуглас, О'Бриен и Вогэн найдут нужным для обнаружения всех ранних случаев туберкулеза. Этот проект вскоре был опубликован, но не в каком-нибудь солидном научном журнале, а в скромной фермерской газетке «Сельский хозяин», а затем в книге вашего автора «Стоит ли им жить?». Проект О'Бриена - Вогэна - Дугласа не был окрещен каким-нибудь научным термином, а назван просто «Борьба народа со смертью».

Надо здесь отметить, что эта книга была написана без всякой надежды на то, что ей удастся зажечь пожар. Она была написана в порыве отчаяния, потому что Вогэн, Дуглас и О'Бриен, как было ясно автору, не питали никакой надежды, что жители или правители Детройта поймут эту простую арифметику, поймут всю выгоду и экономию, проистекающую от уничтожения туберкулеза. В этой книге было немало язвительных насмешек по адресу детройтцев. Детройтские борцы с ТБ вполне готовы искоренить чахотку, но...

Детройт слишком скуп.