Бей или беги - Саманта Янг

и уязвимой. Я неохотно подняла глаза, чтобы взглянуть ему в лицо, и почувствовала мощный толчок сильнейшего желания, потому что Калеб смотрел на меня откровенно пожирающим взглядом.

— Шотландцы любят черное кружевное белье и чулки? — поддразнила я его, пытаясь расслабиться и вернуться к нашим прежним ироническим перепалкам взамен этого неистового сексуального влечения.

Я скинула туфли.

Он взялся за край футболки и, одним движением стянув ее через голову, бросил туда же, где уже лежали мое платье и пальто, — на диван. Бог мой, я и не знала, что такие мужские экземпляры существуют в действительности, а не только в книгах и кино. Я с трудом сдерживала желание прикоснуться к нему, исследовать все изгибы и твердости его великолепного тела.

— Детка, ты можешь надеть на себя хоть пластиковый мешок для мусора, я все равно буду тебя хотеть. А теперь быстро в постель, — приказал он, расстегивая пуговицы на джинсах.

— Сам быстро в постель, — ответила я.

Калеб покачал головой, избавляясь от джинсов вместе с трусами:

— Почему с тобой все превращается в какую-то борьбу? — он оторвал взгляд от моего тела и посмотрел в глаза. — Ты вообще не мой тип. Твои волосы, макияж, одежда, отношение к жизни. Ты слишком красивая, и знаешь это. И все-таки несмотря ни на что я умираю от желания снова заняться с тобой сексом.

Меня возмутили его слова, но тело не собиралось понимать всю их оскорбительность и по-прежнему сгорало от желания.

— Я тебя ненавижу.

Он стиснул зубы, сверкнув глазами, и прорычал:

— Хорошо.

А потом набросился на меня в голодном, мстительном поцелуе, на который я мгновенно ответила. Он обвил меня руками и с силой прижал к своей обнаженной груди, вызвав во мне прилив восторга и слабости одновременно.

В его слишком сильном объятии было какое-то отчаяние, и это разбудило во мне огонь. Я завела руки ему за спину и стала ласкать каждый бугорок мышц, а поцелуй становился все более диким и страстным: наши языки сцепились в безумном танце, зубы терлись о губы и кусали их до боли, мы тяжело дышали, стонали, вскрикивали…

Никто не целовал меня так.

Никто.

Этим поцелуем была стерта обида его последних слов.

Этим поцелуем было стерто все.

На мне все еще было белье, и он помог мне от него избавиться. Затем перевернул на спину, продолжая целовать, и я почувствовала его огромный твердый член на моем животе, который настойчиво двигался вниз. Он вошел в меня, и я издала протяжный стон, в исступлении царапая ногтями его спину.

— Какая ты сладкая… — прошептал Калеб мне в лицо.

Через пелену желания ко мне пришло понимание того, почему мне так хорошо.

— Презерватив! — я замерла сама и остановила его.

Он взглянул на меня с изумлением, которое даже не пытался скрыть. Видимо, нечасто ему доводилось забывать о предохранении. На его лице появилось недоверчивое выражение, и он чуть сморщился от боли, когда выходил из меня. Однако это острое, болезненное для нас обоих наслаждение было таким сильным, что вместо того чтобы вынуть член, он еще глубже, резче и мощнее вонзился в меня, заставив меня испытать взрыв неземного блаженства.

И еще раз.

Я практически впала в экстаз.

Я растворялась в нем.

Я готова была кончить.

Но где-то на обрывках сознания голосок моего прежнего разумного «я» твердил, что, хотя я и пью противозачаточные таблетки, их эффективность не стопроцентна, а кроме того, он еще не прислал мне выписку от врача, которую обещал.

— Калеб… — прошептала я, задыхаясь, — пожалуйста…

Я услышала возглас разочарования и досады, но он остановился, крепко прижимаясь бедрами ко мне, закрыв глаза и стиснув зубы от напряжения. Потом резко соскочил.

— Не двигайся, — приказал он, исчезая в соседней комнате.

Несколько секунд спустя он уже снова был на мне. При взгляде на его раздосадованное, почти мальчишеское лицо на меня напал смех, но он замер на губах, потому что Калеб крепко взял меня за правое бедро, перевернул набок и жестко вошел в меня.

Ощущения были другие, но все равно восхитительные.

Позже, когда мы оба лежали бездыханные и счастливые, он разжал объятия и, опершись на локти, лег на меня, лицом между грудей. Животом я ощущала его горячее дыхание. Он стал целовать мне живот, нежно, почти благоговейно.

Это было так хорошо и совсем не похоже на него.

Это было так приятно. Слишком приятно.

Поэтому я поспешила все испортить:

— Думаю, мне пора.

Калеб напрягся. Через несколько секунд молчания он поднял голову, но лишь затем, чтобы дотянуться ртом до моей груди. Он покрыл ее поцелуями, сосал и лизал мои соски до тех пор, пока я не почувствовала, как во мне снова просыпается желание. Я вцепилась ногтями в его плечи, и он посмотрел на меня. Взгляд был твердым и уверенным:

— Я с тобой еще не закончил.

И я снова подчинилась его сексуальным чарам.

— Что ты хочешь со мной сделать? — прошептала я.

— Что ты мне позволишь с собой сделать?

Мое сердце заколотилось, потому что интуитивно я уже понимала, что нам не хватит еще одной ночи, чтобы «закончить» друг с другом. Мысль, что я вернусь сюда завтра, а возможно, и послезавтра, наполнила меня странной смесью предвкушения и беспокойства. Однако это беспокойство не могло остановить меня.

Я была не в силах отказаться от удовольствия, которое он доставлял мне:

— Ну… попробуй узнать.

Глава двенадцатая

Как я ни пыталась, но на работе на следующий день мне никак не удавалось сосредоточиться. Я витала в облаках, снова и снова прокручивая в уме события вчерашней ночи. А ведь я привыкла на работе думать только о работе.

К счастью, у меня была назначена встреча с Фредом Руссо, одаренным дизайнером, воплощавшим мои задумки по мягкой мебели и оконному декору. У него была маленькая команда талантливых швей, которые шили