Москву ничем не удивишь - Сергей Александрович Ермаков

- Слышь, уважаемый, - окликнул его Краб, высунувшись из окна внедорожника, - тут где-то киностудия «Харт-Продуксьон», не знаешь?

- Ну и чо? – спросил мужик, затягиваясь.

- Фильмы снимают, - ответил Краб, - я договорился о встрече.

Мужик внимательно посмотрел на Краба и спросил:

- Это ты что ли продюсер с канала «Россия», который Катрин звонил?

Краб понял, что попал именно туда, куда надо и ответил утвердительно. Мужик глянул на дорогой автомобиль, в котором сидел «продюсер» и видимо поверил в то, что он с телеканала. Он выбросил сигарету, повернулся в сторону двери, потом обернулся и спросил:

- Ну пошли, чего сидишь?

Краб вышел из машины и спустился в подвал, откуда на него пахнуло горячим воздухом. Возле входа его остановил громила и спросил:

- Слышь, а ты случаем не мент?

Краб ничего не ответил, обошел охранника, присел в кресло в коридоре и взял в руки журнальчик. Он оказался фривольного содержания и Краб отложил его. Из дверей, куда скрылся мужик выглянула ярко накрашенная растрепанная блондинка с голым плечом и спросила:

- Это вы меня ждете?

- Да, - ответил Краб, догадавшись по описанию Матвея, что это и есть Катрин.

- У меня еще пять минут съемки, посидите? – спросила она.

Краб, помня о том, что он всё-таки представился продюсером телеканала взглянул на часы, мол, сам очень занят, ну да ладно, подожду. Катрин скрылась в проёме двери и через секунду оттуда стали доноситься стоны и крики.

- Вы чего тут ужастики что ли снимаете? – спросил у охранника Краб, кивнув на дверь за которой раздавались стоны.

- Ну, - сально усмехнулся охранник и жестом показал какие именно они «ужастики» снимают.

У Краба челюсть отпала. После жестов охранника он сразу же понял, какую именно «харизму» Катрин имела в виду и еще он понял почему Эля не давала Спичкину смотреть фильмы с участием Катрин, и почему по телевизору Матвей никогда не видел подруги своей жены ни в одном из сериалов и вряд ли бы увидел. Потому что Катрин оказалась актрисой порнофильмов.

****

Сразу же после того как Вдовиченко застрелил людей магната Хорьковского на перекрестке, грузовая «Газель» выскочила с перекрестка помчалась по направлению к МКАДу, минуя оживленные трассы, вертясь по узким улочкам между домами. Все трое людей Насосова сосредоточенно молчали, слегка ошарашенные произошедшим, потому что открывать пальбу в центре Москвы им сверху приказа не было. И только минут через пять Бляшкин, придя в себя, спросил:

- Ты, чего, зачем из револьвера ты палить начал?

- Правильно он сделал, - вмешался Петров, - если бы он не пальнул, то этот урод забил бы меня до смерти, он вообще какой-то отмороженный!

- У них тоже стволы были за пазухой, - сквозь зубы процедил Вдовиченко, - в кобурах, я видел. Что ждать было пока они нас рядышком положат? Сдохнуть захотел?

- Нас Насосов теперь на куски порвет, - пояснил Бляшкин, - нам же менты на хвост сядут, будут проблемы!

- Надо чего-то придумать, чтобы выкрутится, - ответил Вдовиченко, - короче у меня есть такая идея. Сейчас загоним «Газель» где потише, обольем бензином и подожжем её. Насосову скажем, что оставили машину и её у нас угнали. Поорет за это Насос, конечно, но он вообще за своих всегда в горло вцепиться! И концы в воду! Кто нас там видел, кто нас вообще будет искать? Что ты разнылся, как баба? Подумаешь, завалили двоих уродов!

- Это не уроды, это крутые какие-то были, - опять сказал Бляшкин, - тачка навороченная, номера блатные, стволы в кобуре.

- И че ты зассал что ли? – сердито толкнул его локтем Вдовиченко. – Может быть, тебе открыть клуб ссыкунов и стать его председателем?

Петров заржал, а Бляшкин понял, что не прав, он сказал, что просто думает о том как выкрутиться из ситуации, чтобы все было гладко.

- Нормально всё замаскируем, - посоветовал Вдовиченко, - я ж бывший мент, ты меня слушай. И если чего – ни чего не знаем, ничего не видели. Кто нас там запомнил, кто нас опознает? Оба урода – трупы, а кому еще надо в свидетели записываться. Главное – не бздеть и не признаваться, понятно?

И тут Вдовиченко как раз увидел подходящую для сожжения «Газели» площадку за школой – футбольное поле с разломанными воротами, которое пустовало. Снег с поля был убран до самого покрытия. Уже начало смеркаться, фонари были разбиты, Вдовиченко загнал машину на поле, поставил прямо возле ворот, они все втроем вылезли из кабины, захлопнув двери. Надо было поторопиться закончить с этим делом. Вдовиченко вытащил револьвер, взвел курок, прицелился в пластиковый бензобак «Газели» и нажал на спусковой крючок. Бабахнул выстрел, бензобак пуля пробила навылет и из него двумя струями полился бензин. Эхо выстрела разлетелось по округе, отражаясь от стен домов. Подождав немного, пока лужа под днищем хорошо растечется, Вдовиченко вытащил из кармана коробок спичек, выгреб все, что были, зажег их одновременно и бросил в растекающуюся под фургоном лужу. Пламя вспыхнуло столбом, осветив окрестности.

- Вот почему я ношу с собой спички, а не зажигалку!!! – пояснил Петрову Вдовиченко, повернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Его помощники кинулись за ним. «Газель» запылала, как чучело зимы на Масленицу, огонь взметнулся на высоту пятиэтажного дома. Со всех сторон, привлеченные пламенем к пожару устремились любопытные – пацаны и местные алкоголики. Послышались крики из окон:

- Пожар, караул!

И еще глухой, еле слышный крик:

- Помогите, спасите, горю! – доносился из самого фургона.

Быстро уходя люди Насосова услышали его.

- Ё-моё, мы ж этого певца там внутри забыли!!! – вспомнил Петров, остановившись и повернувшись лицом к фургону. – Он же сгорит там!!!

Озабоченные перестрелкой на перекрестке они совсем забыли о тихо сидящем в фургоне Алмазе.

- Ну, ё-моё, что за непруха, - ругнулся Вдовиченко, который тоже, озабоченный стрельбой на перекрестке позабыл о том, что в фургоне закрыт Алмаз, - надо доставать придурка, он же денег шефу должен!

- Что ж за ним в огонь лезть что ли? – вмешался в разговор Бляшкин. – Пылает так, что вообще не подойти! Сейчас и мент, и пожарные тут будут! Хочешь чтобы нас возле «Газели» и взяли?

Вдовиченко еще раз глянул на пожар, возле которого уже собирались люди, плюнул и сказал:

- Хрен с ним – семь бед – один ответ.

Повернулся и пошел прочь. Некоторое время они шли молча в направлении оживленной трассы, чтобы поймать такси. Отблески пламени играли их тенями впереди на снегу.

- А что мы Насосову скажем про Алмаза? – спросил зануда Бляшкин.

- Скажем, что его вообще не нашли, - ответил Вдовиченко, - скажем, что у Татьяны никого дома не было. Вляпались мы в дерьмо, надо как-то выворачиваться.

Оба его помощника дружно кивнули.

- А «Газель»? – всё не унимался Бляшкин, хотя ему уже все объяснили.

- Да хрен с ней с «Газелью», - ответил Вдовиченко, - скажем, что угнали её у нас. Что пошли мы с вами, дураками, в «Макдональдс» пожрать, а «Газель» угнали. Что тебе эта «Газель»? Ты что на ней всю жизнь ездить собирался? Ты лучше бы о нашем «БМВ» побеспокоился, который теперь только в пункт приема металлолома сдавать!

Все трое понимали, что взбучки от Насосова им не избежать, но что было делать если звезды на небе легли как-то неудачно, что не везло им, просто конкретно не фартило! Хотя, если разобраться детально, всякое невезение весьма относительно, это как посмотреть – с какой стороны. Вот тем двоим крутым, которые выскочили из «Мерседеса» и затеяли драку, им не повезло еще больше – они оба «зажмурились», теперь едут по дороге в морг, Алмаз вон запертый снаружи в фургоне коптится, превращается в уголек, а Вдовиченко и двое его бестолковых помощников пока еще живы и даже не ранены. А Насосов – он хоть и грозный, но отходчивый, поорет и забудет.

Они свернули за угол дома и пожар им вовсе не стал виден.

- А у этих крутых из «Мерса» в багажнике человек был, - сказал Бляшкин, - мы когда уезжали, я в зеркало заднего вида глянул, а этот выпал из багажника «Мерса» и побежал, я видел.

- Тебя эти крутые сильно по башке ударили, - ответил ему Вдовиченко, - ты инопланетян не видал там у них в багажнике?

- Я вам говорю, что точно с черной головой, - стал настаивать Бляшкин, обиженный недоверием, - вы что мне не верите? Мамой клянусь, что в багажнике был какой-то человек!

- Тем более тогда правильно, что я их обоих завалил, - сказал Вдовиченко, - наверное, хорошему человеку жизнь спас…

Тем временем в пылающем фургоне «Газели» задыхался популярный певец и постановщик мюзиклов Алмаз. Он стучался в закрытые двери, кашляя от дыма, который резал глаза, пока силы не оставили его и он не свалился на раскаленный от пожара пол. А через секунду бензобак взорвался, пламя дьявольским фонтаном взметнулось вверх и в стороны и фургон разлетелся на куски.