Обратный отсчет - Бейли Саманта

Я вздрагиваю. Николь умерла, а я все еще в опасности. И Куинн тоже.

— Кто-то мог украсть ее документы, чтобы взять машину?

— Я проверяю это. Встретимся у тебя. Когда ты сможешь приехать?

— Где-то через час.

— Хорошо. Увидимся через час.

Я вешаю трубку и смотрю на Бена:

— Вы слышали?

— Да, я все прекрасно слышал.

Перед глазами беспорядочно мелькают моменты моей жизни. Райан стоит передо мной, опустившись на одно колено, и просит выйти за него. Звонок посреди ночи с вестью о смерти отца. Николь отдает мне Куинн, перед тем как прыгнуть. Бен стоит между мной и Грегом, защищая меня.

Думаю, он мой союзник.

— Спасибо, — говорю я.

— За что? — спрашивает он, и я вижу морщинки в уголках его глаз.

— За то, что верите в меня.

Бен улыбается, и оставшееся время в дороге мы проводим в абсолютной тишине. Наши жизненные пути, такие разные, вдруг пересеклись из-за смерти его сестры и из-за ребенка, судьба которого нам обоим небезразлична.

Он подъезжает к своему дому, где я оставила свою машину. Мы смотрим друг на друга и неловко смеемся. Все это просто безумие.

— И что вы теперь будете делать? — спрашивает он.

— Встречусь у себя дома с Мартинес и Джессикой. А вы?

— Наверное, просто ждать.

— Конечно…

Я испытываю разочарование. Я уже успела привыкнуть, что он рядом. Но мы друг другу ничего не должны. Справлюсь сама.

Берусь за ручку дверцы.

— Хорошо, я сообщу, если что-то еще случится.

Он кивает:

— Я тоже. Попозже еще позвоню и узнаю, как Куинн, напишу вам.

Я выхожу и смотрю, как он уезжает. Почему-то чувствую себя так, будто чего-то лишилась.

Черный седан Мартинес и белый «Мерседес» Джессики ждут меня возле моего дома. Они обе стоят на тротуаре и беседуют. Одна высокая и стройная, вторая — приземистая. Когда я подхожу к ним, они прекращают разговор.

Джессика приглаживает темные волосы.

— Я оповестила детектива обо всех уликах, которые вам удалось добыть.

Лицо Мартинес ничего не выражает. Верит ли она хоть чему-то? Будет ли на самом деле расследовать новые обстоятельства?

Без всяких предисловий Мартинес достает из кармана желтый бланк и выставляет его вперед.

Я вижу слова «Ордер на обыск».

Мне хочется вырвать у нее бумагу. Опять я словно превратилась в чью-то марионетку.

«Будь сильной, — говорю я себе, — будь храброй».

Мартинес позволяет мне самой принести ей компьютер и телефон. На ней латексные перчатки. Она аккуратно запечатывает мою собственность в пластиковые пакеты.

— Детектив Мартинес, я правда думаю, что мы с Куинн в опасности. И Бен тоже.

Она похлопывает по пакетам для улик:

— Социопаты очень хорошо умеют врать. Но их ошибка в том, что они считают себя лучше других. Вот почему их разоблачают.

И она уходит, унося с собой единственное, что связывает меня и Бена. Я потираю живот, который свело спазмом. Джессика сильно напряжена.

— А что, если она найдет что-нибудь? — спрашиваю я.

— Если тебе нечего скрывать, то и волноваться не о чем, верно? — отвечает она вопросом на вопрос, и он мне не нравится.

— Это не закончится, пока я не узнаю, каким образом связана с Николь.

— Вообще-то в данный момент это не самое важное. Надо очистить тебя от подозрений в причастности к смерти Николь, — Джессика трогает меня за руку. — Иногда мы не можем получить все ответы, которые нам нужны. Ты это знаешь.

Она сжимает мою руку, потом садится в свой «Мерседес» и уезжает. Я сажусь на поребрик. Мне приходит в голову, что единственный человек, с которым мне хотелось бы поговорить обо всем, — это «лучшая подруга» Николь, Тесса Уард. Уж кто-кто, а она должна знать о жизни Николь все. Возможно, у нее есть те ответы, которые требуются мне, чтобы доказать свою невиновность.

Так что мне нужно найти ее.

* * *

Я иду в ближайший магазин связи, покупаю самый дешевый телефон и прошу кассира посмотреть адрес офиса «Дыхание». Потом посылаю свой новый номер Джессике и Бену. Я запомнила его телефон. Джессика отвечает, что получила мое сообщение, а Бен молчит.

Через двадцать минут приезжаю на угол Вест-Армитидж-авеню и улицы Холстед, где находятся магазин и штаб-квартира «Дыхания», и нахожу местечко для парковки.

Мне страшно встречаться с подругой Николь. «Ты сделаешь это ради Куинн. И ради себя», — шепчу я самой себе.

Со вспотевшими ладонями я направляюсь к красивому зданию на Вест-Армитидж и толкаю дверь «Дыхания». И тут моя отвага куда-то улетучивается. Я в магазине, который создала Николь, я ближе к ней, чем когда-либо. Я хватаюсь за вешалку с одеждой, чтобы не упасть.

Стены магазина оформлены узорами из морской пены, в воздухе разлит легкий приятный аромат эфирных масел. Здесь полно покупателей и много продавцов. Входа в офис отсюда не видно. Я снова выхожу на улицу и, пройдя несколько шагов, оказываюсь возле четырехэтажного здания со стеклянными балюстрадами. Внутри бамбуковые полы, сверкающие на солнце, охранник возле стойки, я уверена, что есть и камеры.

— Я пришла на встречу с Тессой Уард, — говорю я как можно увереннее.

— Ваше имя, мэм?

«Сейчас или никогда!»

— Морган Кинкейд.

Позвонив куда-то, охранник произносит:

— Следуйте за мной!

И мы заходим в лифт. Он нажимает карточкой-ключом на кнопку четвертого этажа. Вот я и внутри.

Двери лифта раздвигаются, и я вхожу в элегантную приемную. На голубых стенах висят фотографии мужчин и женщин, занимающихся йогой на песчаных пляжах, на фоне оранжевых закатов. У меня мелькает мысль, что хорошо бы рядом со мной сейчас был Бен.

Через минуту ко мне подходит женщина со светлыми волосами и заплаканными красными глазами. Она очень низенькая — едва достает мне до плеча. На ней сарафан в цветочек. Я пожимаю протянутую руку, мягкую и холодную.

— Я Тесса Уард.

— Спасибо, что согласились встретиться. Я… Я не… — я запинаюсь, сбитая столку ее спокойствием.

— Пойдемте в мой кабинет, — говорит Тесса.

Я иду за ней, невольно сутулясь, чтобы не возвышаться над ее миниатюрной фигуркой. Она показывает на два оранжевых кресла в комнате, где висит спортивная одежда, а на полках стоят бутылочки с маслами и тюбики с кремом.

Я сажусь и смотрю ей в глаза, ища в них гнев или ненависть, но их нет, хотя ее горе очевидно — под глазами залегли тени.

Вонзив ногти в кожу на шее, я говорю:

— Простите, что я вот так без предупреждения… Вижу, вы уже знаете, кто я.

— Женщина, которая была на платформе, — произносит она.

Я опускаю глаза.

— Да. Это я. Послушайте, я совсем не знала Николь. И мне странно, что я здесь, но у меня есть вопросы. Николь была очень напугана тогда, перед тем как прыгнула. Очень, очень напугана.

Я осторожно смотрю в бирюзовые глаза Тессы, надеясь увидеть в них правду.

Она не отвечает на мое бормотание. Вместо этого она спрашивает:

— Не хотите ли чаю? У нас есть очень хороший травяной чай, я составила его для Николь, когда ей было плохо. На рынок он еще не вышел. Но мы сегодня решили, что, когда мы начнем продажи, назовем его «Николь».

Это ее лучшая подруга, и я вижу, что она тяжело переживает утрату. Мне хочется плакать, но я сдерживаюсь.

— Замечательно, — говорю я. — Я сейчас не хочу чаю, но спасибо, что предложили. Мне очень жаль, что так случилось с Николь.

С этого и надо было начинать.

— Спасибо, Морган. Она была мне как родная. Не могу поверить, что ее нет.

Тесса дотрагивается до своего стеклянного стола.

— Скажите мне вот что. Если вы с ней были не знакомы, почему она захотела оставить вам Куинн?

Значит, ей известно о завещании. В вопросе нет злобы, но он все равно задевает меня.

— Честно говоря, и не представляю себе.

Она теребит кончик своей длинной косы.

— Я знаю, кто вы, как и любой, кто следит за новостями. Но Николь никогда о вас не упоминала. Тем не менее она предпочла вас мне. Это ясно.