Будь моим парнем на лето, или стань моей девушкой навсегда (СИ) - Палла Иоланта

— Ярослав.

— А фамилия есть у Ярослава?

Пришлось все же оторвать глаза от тарелки с овсянкой и ягодами.

— Войский. С ним тоже нельзя общаться?

Не знаю, по какой причине так резко спросила ее. Тёть Соня точно не ожидала такого тона и вопросительно подняла брови, переглядываясь при этом с мамой.

— Нет. Мальчик другого круга, да и… — Тётушка тяжело вздохнула и отодвинула от себя тарелку.

— Что и? Что не так с Яром?

— Не буду наговаривать на него. Просто… я не думаю, что парень с психологическими проблемами сейчас тебе нужен, племяшка.

— С какими еще психологическими проблемами? Мам?

Что тётя, что мама, смотрели на меня с каким-то сожалением, и это ужасало.

— Несколько лет назад тут шторм был. Долго последствия разгребали, но не суть. Так вот. Твой друг с матерью вышли в море на яхте. Естественно, случилось несчастье. Не знаю, что там и как произошло, но этого мальчика…

— Ярослава.

Даже дышать перестала, слушая рассказ тёти, но сердце так стучало, что становилось страшно.

— Да, Ярослава. Его на пирсе нашли. Самое трагичное, Скелетик, что он маму свою на руках держал. Мертвую. Захлебнулась. — Тёть Соня покачала головой, а мама без отрыва смотрела на меня. — Он, конечно, герой. Говорили, что в ненастье этот Ярослав смог проплыть… даже не знаю, сколько сотен метров… — Тётушка снова тяжело вздохнула, а у меня затряслись руки.

Крупной такой дрожью. Боже… Как это… Ужасно…

— Мне безгранично жаль, Лесенька, и его, и женщину ту. Весь город судачил потом. Сын депутата убил мать. Тут такие байки травили, что волосы дыбом вставали. Мальчишка же еще подростком был. Как выжил и смог спастись с грузом на плечах, одному богу известно. Его отцу, конечно, удалось все сгладить. Все затихло со временем, вот только парня лечили, насколько я знаю. Агрессивным стал. Психолога посещал. Ты бы осторожней с ним, Лесь.

— Яр не опасен!

Я так резко подскочила, что задела тарелку с овсянкой, и она со звоном разбилась.

— Доченька, травмы подобного плана…

— Мам, и ты туда же?!

— Племяшка, мы же…

— Хватит! — От возмущения у меня не находилось слов. — Ярослав нормальный парень. Да, он как и все может подраться, но вы мне его тут описываете… Господи! Сначала вы мне запретили общаться с Алебьевыми, теперь Войский попал в немилость. Что дальше? Кого мне еще стороной обходить?! Если хотите знать, то только благодаря Ярославу меня не трогают и не гнобят в этом идиотском университете!

— Леся…

Мама хотела подойти, но я отпрянула ближе к выходу. Хотелось сбежать от них, и чем быстрее, тем лучше.

— Что Леся?! Да, я хочу учиться и получить достойное образование, мама. Только это твоя мечта, чтобы я была именно там! Ты костьми легла ради этого, и я даже слова против не сказала, потому что считала, что ты права. Но тут… Вы не имеете права лезть в мою жизнь. Только мне выбирать с кем общаться! Как вы можете судить о неизвестном вам человеке по чьим-то слухам?! Вы его даже не знаете!

— А сколько ты его знаешь? — Тётя снова сменила ровный тон на свой любимый командный. — Без году неделю? Я много раз видела, как развлекаются богатенькие мальчики, и поверь, Лесенька, этот твой Яр потопчется по твоему сердечку так, что мы его потом не соберем.

— Что…

— Спроси у матери. Она очень хорошо знает, что бывает когда простая девочка влюбляется в обеспеченного парня.

— Кто сказал, что я влюбилась?

— На лбу написано, племяшка.

— Мам? Нет! Я ничего не хочу слышать. Не знаю, почему вы так говорите, но слушать больше не хочу!

С истеричной улыбкой закачала головой, когда мама сделала ко мне шаг, и пулей выскочила из дома. Слышала, что мамуля звала меня, но не обернулась. Сорвалась на бег. К тому месту, которое так оберегал Ярослав, и теперь я знала по какой причине он это делал.

Глава 25. Я открою тебе свой секрет

Ярослав

— Смирнова, у тебя сегодня траур? Или все из-за полета в море?

Звучит по-идиотски, но хмурая Лесенька меня совсем не вставляет. Сидит, как маленький воробышек, сгруппировалась, насупилась и не улыбается, и меня это уже злить начинает. Да, в тот вечер размазался, словно сопля по мокрой куртке, но за пару дней смог взять себя в руки. Горячее занятие помогло. Воспоминания притихли. Запихал их подальше. Ей я помог. Смог. Успел, и что скрывать? В какой-то степени сам был виноват. Напугал девчонку своим напором, хотя подозревал, что там опыта общения с парнями ноль.

— Нет у меня траура.

Взгляд от своих пальцев не отрывает. Перебирает ими ткань широченных белых штанов. Бесит этой суетой. Мне бы улыбчивую Лесю вернуть. От нее меня кроет. Заметил. Глупо отпираться. После ее падения с обрыва вообще глупо отрицать, что Смирнова мне безразлична. Не безразлична нифига.

— Значит, из-за поцелуя злишься?

Отрицательно машет головой и наконец поднимает ее. Губы кусает, когда смотрит на меня. Зря вот… Они от этого призывно алыми становятся. Теперь мне отвернуться надо, но не могу.

— Дело вообще не в тебе, — выпаливает, часто моргая, — ну… Точнее в тебе, но…

— Смирнова, с речью у тебя проблем не было. Говори нормально, что произошло?

Только она не торопится. По глазам вижу, что передает мне что-то мысленно, но я не экстрасенс. Мысли читать не умею, поэтому тупо перевожу взгляд с желанных губ на глаза и обратно. В груди скребет незнакомое чувство. Острыми, мать его, когтями. Кажется, еще секунду помолчит, и я зверем стану. Накинусь.

— Твой отец уже поверил во все. Можно с липовыми занятиями по английскому заканчивать.

— Чего?!

От ее заявления легкие сжимаются так, будто мне вломили хорошо. И вроде радоваться должен, что девчонка проблем мне не создает, только от мысли, что я не смогу видеть ее у себя в комнате, конкретно крышу рвет.

— Долго думала прежде, чем эту хрень ляпнуть?!

Раздражение в голосе совсем не скрываю. Не получается.

— Мы же играем для отца твоего. Я думаю, что хватит. Он уже не проверяет, занимаемся мы или нет. Даже в квартире их с…

— Нет у нее имени! — Прерываю слишком резко, от чего Смирнова часто моргает и хватается за ручку, чтобы из тачки выпрыгнуть.

Не даю этого сделать. Вжимая в газ.

— С ума сошел?! Яр! Немедленно останови машину!

Леся повышает голос, но я не торможу. Не могу. Накрывает. Злость на куклу отца и на Смирнову, которая вдруг решила дать заднюю. Не такой у меня план был! Я еще не наигрался. Не получил то, что хотел. Хотя уже не знаю, чего именно я хочу. И это раззадоривает ярость еще больше. Она огненными комками нарастает внутри, слипаясь в одну большую бесформенную фигуру.

— Ярослав! Хватит! Что на тебя нашло?!

Резко нажимаю на тормоз, останавливаясь на обочине. Выезд из города. Обратно не ломанется. Далеко. На попутках обратно только идиотка попрется.

— На тебя что нашло, Смирнова?

Поворачиваюсь к ней. Цежу каждое слово сквозь зубы, хотя хочется вытащить дурную на свежий воздух и хорошенько встряхнуть. Верните мне Лесю! Ту, которая коверкала английский, супилась, когда я смеялся над ней, и улыбалась, понимая, что ляпнула. Ни одна девушка не была в моей комнате. Ни одна! А она была, и больше того, я хотел, чтобы не просто была. Со мной, чтобы. Чтобы все по-взрослому.

— Мы же на публику все это делали, Яр. — Говорит спокойнее, пока мои глаза яростно выискивают эмоции на ее лице. — Каждый ради своих целей. Все поверили. Получили, что хотели. — Уже тише говорит, пока я руль сжимаю до скрипа. — Можно заканчивать цирк.

— Цирк? — Усмехаюсь, а внутри агония, словно кто-то ломом в каждом жизненно важном органе ковыряется. — Что если я не хочу?

— Что…

На лице Леси явное удивления, да я и сам ощущаю, как что-то в голове с треском рвется. Ломается. Перестраивается на новый лад. Другого ждал, Да, Ярик? Конечно. Все давно идет не по плану. Давно, мать твою!