КвазаРазмерность. Книга 4 - Виталий Вавикин

«Позже спрошу Саломею, происходят с ее персонажем перемены или нет», – решил молодой стражник, напуская на себя безразличный вид, словно и не было минуту назад опасной схватки с воином армии Тидея.

– А ты взрослеешь на глазах! – похвалила его имитация нимфы.

– Не понимаю, о чем ты, – сказал Джаво, надеясь, что точка сборки заставит его игрового персонажа покраснеть.

– Я рада, что ты с нами, – сказала Афна. – Вначале считала тебя обузой, но сейчас… – взгляд ее устремился к залитому кровью двустороннему топору в руках молодого стражника.

– Нам нужно продолжать движение, – напомнил чужакам в мире Аида ангел утренней звезды. – Скоро начнется новый день и воины Тидея обнаружат убитых нами стражников. К тому времени мы должны уйти как можно дальше отсюда.

Никто не спорил с имитацией полубога. Массивная лестница, поднимавшаяся по склону горы Олимп к дворцу правительницы Аида, осталась далеко за спиной. Люций шел первым. Саломея замыкала процессию.

– А ты знал, что в глазах ангела первой утренней звезды отражается небо? – тихо спросила Афна, поравнявшись с Джаво. – Не такое, как в Аиде, – темное и низкое, а светлое и чистое. Говорят, сама Сфинкс боится смотреть ему в глаза.

Джаво кивнул, сверля взглядом спину идущего впереди полубога. Закутавшись в заменявший кожный покров плащ, он, казалось, парит над землей – такой легкой была поступь ангела первой утренней звезды.

Какое-то время путники продвигались по каменистым тропам вдоль непреступных стен, за которыми находился созданный Сфинкс закрытый город, затем выбрались на выжженную, растрескавшуюся землю бесконечных пустынь Аида. Поляны встречавшихся аворов, кивая сочными бутонами, что-то шептали им вслед. Редкие дриадам, наделенные разумом деревья, притворялись либо спящими, либо давно погибшими.

Несколько раз путь им преграждали уродливые твари, названий которых не знали ни Джаво, ни Саломея. Некоторые из них предусмотрительно убегали, другие погибали от взгляда идущего первым Люция. Джаво оставалось лишь собирать трофеи: кинжалы, мечи, когти, клыки. Подаренный Геей боевой топор, казалось, был всеяден – он поглощал все, что предлагал ему новый хозяин.

Миновав каменную гряду, ангел первой утренний звезды вывел игроков и имитацию нимфы к Озеру скорби, где когда-то давно оживил древнего бога по имени Хтон, помогая другим игрокам разгадать тайну проповедников боли – воинов армии Оместеса. Адаптивные алгоритмы добавили в точки сборки игроков информационные протоколы разговора Хтона с ангелом первой звезды и последующее пробуждение древнего жестокого бога.

– Говорят, озеро Скорби наполнено слезами тех, кого не приняли на остров покоя, – сказала имитация нимфы, обращаясь к Джаво и Саломее.

Они не ответили, будучи не в силах оторвать взгляд от пульсировавших над застывшей зеркальной гладью озера сформировавшихся из крови частей тела. Формы постоянно менялись, но в них всегда можно было угадать человеческий глаз, рот и ухо.

– Озеро Скорби – это место, где покоится много древних богов, – сказал Люций. – Их время прошло, но и по сей день находятся те, кто тоскует по забытым временам, когда закон был жесток и справедлив, а боги не плели интриг, умея лишь карать и миловать. Многие приходят сюда, проливая слезы в дань памяти канувшим в небытие временам. Их боль и тоска, – древний полубог указал на неподвижную зеркальную гладь озера, – они все здесь, перед вами.

Он выдержал паузу и начал объяснять, как войти в контакт с древними богами, чтобы получить, в обмен на принесенную в жертву кровь, советчика и проводника на время долгого путешествия.

– Надеюсь, вы справитесь, – произнес ангел утренний звезды. – С удовольствием прошел бы этот путь с вами, но, к сожалению, мне нужно вернуться в замок, иначе Сфинкс заподозрит измену.

– Мы все понимаем, – склонилась перед полубогом в низком поклоне Афна, а когда он ушел, призналась, что от него у нее мурашки по коже.

– Да, рядом с ним мне тоже было не по себе, – согласилась Саломея.

– Надеюсь, он зажжет для нас свою звезду и Ндора защитит наши жизни, – Афна молитвенно сложила на груди руки, напоминая, что она имитация, для которой местные легенды – реальность.

– Ее крови будет недостаточно, чтобы получить в проводники древнего бога? – спросил Джаво, заранее зная ответ. – И кто из нас…

– Я это сделаю, – сказала Саломея, подходя к кромке небольшого, окруженного каменными берегами озера.

Закатав рукав пышного платья, она достала крохотный нож, приобретенный еще в закрытом городе для самозащиты по совету имитации, которую Саломея считала настоящим игроком… Как же много прошло времени с тех пор! Как же сильно изменилось отношение ко всему игровому процессу!

– Мне нужен проводник и защитник, – обратилась Саломея к древним богам, повторяя то, что велел сказать Люций.

Сделав надрез на запястье левой руки, она позволила появившимся темным каплям крови упасть в озеро, неподвижные воды которого вздрогнули.

– Моя кровь, – сказала Саломея. – В ней моя жизнь. Можете взять ее.

Она смотрела на пульсирующие над центром озера кровавые и неестественно большие части человеческого лица: глаз, рот, ухо между ними.

– Мне нужен проводник и защитник… – Саломея обернулась, смерив Афну и Джаво долгим взглядом. – Нам троим нужен проводник и защитник, – поправила она себя.

– Почему ты думаешь, что мы поможем тебе? – спросил огромный, сформированный из крови рот над центром озера.

– Потому что мы хотим возродить древнего бога Иакха, чтобы свергнуть нынешнюю правительницу Аида.

– Это непростая задача… Практически непосильная для танцовщицы и молодого стражника из закрытого города.

– У нас есть сердце Иакха. – Саломея обернулась, указав на Афну: – Она хранит его в своем теле. Теперь нужно найти сосуд.

– Непросто решить такую задачу.

– Гея сказала, что ответы мы найдем в святилище Алкмены. Но нам нужен гид и защитник.

– И вы готовы зайти так далеко, что обратились к древним жестоким богам?

– Да.

– Тогда пары капель крови будет недостаточно. Криос, божество, которое отправится с вами, будет питаться вашей жизненной силой. Вы согласны на такую плату?

– А у нас есть выбор? – скривилась Саломея.

Древние боги проигнорировали иронию, сообщая, что за каждое обращение к Криосу с игрока будет сниматься десять процентов жизненных сил в мирной ситуации и двадцать пять процентов за каждую минуту участия в сражении.