В объятиях графа - Элизабет Хойт

Две золотые монеты мелькнули в воздухе, засверкав в свете из задней двери «Грота Афродиты», и были пойманы точным, уверенным движением.

– Все прошло хорошо.

– Рад слышать, старина, – ухмыльнулся один из щеголей, выглядя почти таким же пьяным, каким он, предположительно, и был. – Может, расскажешь нам, что все это значит?

– Боюсь, что не могу сделать этого. – Губа третьего мужчины изогнулась в презрительной усмешке, и его золотой зуб блеснул. – Это секрет.

Глава 11

Прошло много месяцев с тех пор, как Аурея поселилась в замке своего мужа-ворона. Днем она развлекалась чтением книг, которые сотнями стояли в библиотеке замка, или совершала долгие прогулки по саду. Вечером она пировала деликатесами, о которых только мечтала в своей прошлой жизни. У нее были красивые платья, чтобы носить, и бесценные драгоценности, чтобы украшать себя. Иногда ее навещал ворон, неожиданно присоединяясь к ней в ее комнатах или за ужином без какого-либо предупреждения. Аурея обнаружила, что ее странный супруг имел широкий кругозор и высокий интеллект, и он втягивал ее в восхитительные беседы. Но большая черная птица всегда удалялась прежде, чем она шла в свои комнаты вечером. И каждую ночь в темноте незнакомец приходил на ее супружеское ложе и утонченно занимался с ней любовью…

– Ха, защитник репы и хозяин овец. – Низкий саркастический голос произнес эти слова с подчеркнутой медлительностью. – Здравствуй, мой аграрный собрат.

Эдвард, прищурившись, оглядывал с порога похожее на пещеру кафе. Наконец он с трудом различил говорящего, который сидел развалившись за столом в правом дальнем углу. «Защитник репы, э?» Прокладывая себе путь мимо стоящих в беспорядке и потемневших от времени столов, Эдвард подошел к мужчине и сильно хлопнул его по спине.

– Иддесли! Еще нет пяти часов вечера. Почему ты уже не спишь?

Саймон, виконт Иддесли, не качнулся вперед от замечательного удара в спину – он, должно быть, крепко держался руками, – но все-таки вздрогнул. Худощавый и элегантный, в модном напудренном белом парике и рубашке с кружевными манжетами, он, несомненно, многим казался франтом. Но внешность в этом случае была обманчивой.

– Обо мне известно, что я смотрю на свет дня до полудня, – сказал Иддесли, – хотя и не часто. – Он пинком выдвинул стул из-под стола. – Садись, старина, и отведай этот священный напиток, называемый кофе. Боги, если бы о нем знали, не нуждались бы в нектаре на Олимпе.

Эдвард сделал знак мальчику, подающему напитки, и сел на предложенный стул. Он кивнул хранящему молчание третьему мужчине, который сидел с ними за столом:

– Здравствуй, Гарри. Как поживаешь?

Гарри Пай, управляющий землями в поместье где-то на севере Англии, не часто бывал в Лондоне. Он, должно быть, оказался здесь по делам. В противоположность бросающемуся в глаза виконту Гарри почти сливался с деревянной мебелью вокруг, едва заметный в своем обычном коричневом пальто и камзоле. Но Эдвард знал наверняка, что он далеко не так прост, как могло показаться.

Гарри кивнул:

– Милорд, приятно видеть вас. – Он не улыбнулся, но в его зеленых глазах появилась проблеск веселья.

– Кровь господня, Гарри, сколько раз я говорил тебе называть меня Эдвард или де Рааф? – Он снова сделал знак мальчику.

– Или Эд, или Эдди, – вставил Иддесли.

– Только не Эдди.

Мальчик со стуком поставил на стол кружку, и Эдвард благодарно отхлебнул.

– Хорошо, милорд, – пробормотал Гарри, но Эдвард не стал утруждать себя ответом.

Он оглядел помещение. Кофе в этом заведении был отменным – именно поэтому аграрное общество собиралось здесь, а вовсе не из-за архитектуры. Полутемную комнату венчал слишком низкий потолок. Притолока над входом приобрела печальную известность тем, что более высокие члены общества сильно ударялись об нее головой. Столы, вероятно, никогда не чистились, а кружки не выдерживали тщательного осмотра. Персонал же сплошь состоял из ловких жуликов, которые становились туги на ухо, когда им не хотелось обслуживать клиента, невзирая на его ранг. Но кофе неизменно был свежим и крепким, и любого человека принимали в заведении, если он имел интерес к сельскому хозяйству. Эдвард узнал нескольких титулованных особ, сидящих за столами, но здесь также присутствовали и мелкие землевладельцы, которые приехали в Лондон на один день, и даже работающие управляющими, такие как Гарри. Аграрии были известны странным равенством в своем клубе.

– И что привело тебя в нашу замечательную благоухающую столицу? – спросил Иддесли.

– Переговоры по поводу брачного союза, – ответил Эдвард.

Глаза Гарри Пая оживились над краем кружки. Его рука обхватила кружку. На том месте, где следовало быть безымянному пальцу, зияла приводящая в замешательство пустота.

– О, ты храбрее меня, – сказал Иддесли. – Ты, должно быть, отмечал грядущее бракосочетание, когда я видел тебя прошлой ночью в «Гроте Афродиты».

– Ты был там? – Эдвард почувствовал себя странно скрытным. – Я не видел тебя.

– Да уж. – Иддесли ухмыльнулся. – Ты выглядел довольно э… расслабленным, выходя из этого заведения. Я сам был занят в тот момент двумя страстно желающими нимфами, иначе поприветствовал бы тебя.

– Только двумя? – спросил Гарри с непроницаемым лицом.

– Позднее к нам присоединилась третья. – Ледяные серые глаза Иддесли сверкнули почти невинно. - Но я колебался обнародовать этот факт, боясь, что это заставит вас двоих засомневаться в вашей мужской силе в сравнении со мной.

Гарри фыркнул.

Эдвард ухмыльнулся и поймал взгляд мальчика. Он поднял вверх палец, чтобы ему принесли еще одну кружку.

– Боже правый. Не слишком ли ты стар для такого спорта?

Виконт приложил ладонь со свисающими с нее кружевами к своей груди:

– Заверяю тебя честью своих мертвых и тлеющих предков, что все три девицы улыбались, когда я оставил их.

– Возможно, из-за золотых монет, которые они сжимали в руках, – заметил Эдвард.

– Ты глубоко обижаешь меня, – сказал виконт, подавив зевоту. – Кроме того, ты сам, видно, увлекся распутством того или иного сорта во владениях богини. Скажи, что это правда.

– Правда. – Эдвард нахмурился над своей кружкой. – Но теперь я появлюсь там очень не скоро.

Виконт отвлекся от изучения серебряной вышивки на своем пальто:

– Ты хочешь сказать, что собираешься быть целомудренным женихом?

– Я не вижу альтернативы этому.

Брови Иддесли поднялись.

– Не слишком ли это буквальная, если не сказать архаичная, интерпретация свадебных обетов?

– Возможно. Но я думаю, это будет способствовать удачной женитьбе. – Эдвард почувствовал, как его челюсти сжались. – Я хочу, чтобы это сработало на сей раз. Мне нужен наследник.