Гром над Тьмой Часть 1 - Тимур Машуков

мне бывать еще не приходилось и было странно видеть, как по соседству с огромными зданиями различных бутиков и супермаркетов, предназначенных, в основном, для аристократов, ну, или зажиточных граждан, скромно приютился рынок для простых обывателей.

Неспешно прогуливаясь по торговым рядам, я ловил на себе взгляды людей, что засматривались на мою, непривычную для России, форму. Негатива я не видел, только плохо скрываемое любопытство. Навязывать свое внимание аристократу дураков не было. А хотя, нет, нашлись и такие.

— Молодой и красивый, куда торопишься?.. Ой, черны твои мысли, да на плечах страшный груз! Дай ручку, всю правду скажу о том, что мучает тебя! Старая Рада не обманет, верь мне.

На меня, почти не моргая, пристально смотрела старая цыганка, одетая, как и в моем мире, в цветастые одежды. Недолго думая, я протянул ей руку. Не то, чтобы я надеялся узнать что-то новое для себя, мне стало попросту любопытно. Раньше я слышал множество похожих один на другой рассказов, как цыганское племя умело обводит вокруг пальца людей. Но так же говорили, что встречаются среди них и настоящие колдуньи, видящие то, что недоступно простым смертным.

Взяв мою руку в свои ладони, она потянулась к ней эфиром, но настолько незаметным, что раньше я бы ничего не почувствовал. И иная это была магия, незнакомая мне. Недобрая, будто высасывающая силы из того, к кому применялась. Но тут шел и обратный момент обмена энергиями. Сколько она брала у меня, столько же и отдавала. Это было интересно и немного жутко, хотя, я уже думал, что меня ничем не испугать или удивить.

— Ох, тяжела твоя жизнь, и нет в ней просвета. Вечно спешишь ты, да не везде успеваешь. Думаешь обо всем сразу, а главного понять не можешь. Ждут тебя слезы и радости, и горя. Жены твои…

Тут она осеклась и с ужасом на меня посмотрела. И в этот момент будто соринка в глаз мне попала. Моргнув, я только и успел увидеть край ее широкой юбки, мелькнувший за углом.

Опешив, я замер, но тут на меня накатило. Что не так с женами?! А ну, стой, старая, не уйдешь!!!

Резко ускорившись, я рванул за цыганкой, стараясь не упустить её из виду. Но, как бы я не спешил, к своему удивлению никак не мог ее поймать. Пространство вокруг нас будто плыло, и все мои попытки ухватить верткую старушку оказывались напрасными.

Увлекшись погоней, я едва успел увернуться от светящееся дубинки, что летела мне в голову. Отбив ее, я замер и только тогда осознал, где нахожусь. Вокруг меня раскинулся цыганский табор со множеством разномастных кибиток, а сам я стоял, окруженный толпой бородатых мрачных мужиков, державших наготове явно артефактное оружие.

— Ты зачем за Радой гнался? Что она тебе плохого сделала? — выступил вперед высокий кряжистый мужик.

— Да погадала она мне, да не закончила говорить — сбежала. Вот и хотел выяснить, что она увидела.

— Не рады тебе тут, уходи.

— Стоп, ромалэ, придержите коней! Разве так закон велит обращаться с гостем?

Уверенно раздвинув сгрудившихся вокруг меня мужиков, ко мне вышел, по-видимому, их главный, одетый явно намного богаче остальных. Барон, вспомнил я, как таких называют.

— Златан, — протянул он мне руку.

— Владислав, — ответил я на рукопожатие.

— Зачем гневить небо, плодя распри друг с другом? Великой милостью оно одаривает всех живущих под ним по Правде, — начал он.

— И горе тем, кто преступит через нее. Ибо кара Небесного воинства найдет тебя даже после смерти, — закончил я.

— Повелители неба, — поклонился он.

— Небесные странники, — в ответ поклонился я, вспомнив рассказы деда. Да, существовал такой народ, что свободно бродил между мирами, почитая своей покровительницей Марру. Редко можно было их встретить, и не всегда эта встреча была к добру. Но мне, Громову, чьи предки были очень уважаемы среди цыган, опасаться было нечего. Мы с ними ходили одними тропами, и места хватало для всех.

— Радуйтесь, люди! — громко воскликнул он. — Великий гость посетил нас! Так окажем ему такой прием, чтобы само небо ему завидовало!

И тут началось. Честно говоря, сбытом цыган я был знаком слабо, лишь по фильмам, в жизни не встречал ни одного из них. Но то, что я сейчас видел, было очень похоже на запомнившиеся сцены из кино.

Ко мне тут же расторопность подскочила молодая красавица и с поклоном протянула поднос, на котором быларюмка водки с дольками лимона. Выпив залпом, я вспомнив их обычаи и вместо закуски крепко поцеловал зардевшуюся девушку. Мои действия были встречены громкими воплями радости. И вот уже меня, схватив за руку, потащили к костру, усадив, похоже, на самое почетное место.

— Не ищи ее, она сама к тебе подойдет, как будет готова, — понизив голос, сказал мне Златан, заметив, что я невольно вглядываюсь в окружающих нас женщин, выискивая Раду, — а пока поговорим о делах наших общих, и о том, что тревожит всех видящих правду…

Что ж, разговор с ним затянулся до глубокой ночи. Как оказалось, их народ очень тонко чувствовал эфир и все изменения, что в нем происходили. Давно они не были в нашем мире, старательно обходя его стороной, чувствуя, что он болен. Магия порталов, недоступная обычным магам, уже давно ими использовалась. Благодаря этому, путешествуя между мирами, они многое видели и знали.

Но сейчас их будто какая-то сила потянула сюда, не имея возможности сопротивляться ей, они пришли и ждали. Чего? Они и сами понять не могли. Видимо, меня, потому что по уверениям Златана с моим приходом напряжение, витавшее над табором, исчезло.

Много интересного узнал я об окружающих нас мирах и многое взял на заметку. Все-таки, одним из этапов моей подготовки к войне был поиск союзников в иных реальностях. Так мы и проговорили всё это время, периодически прикладываясь к бутылке.

Незаметно для себя я остался один, и когда в голове уже совсем шумело, пришла Рада. Сев рядом, она долго смотрела на костер, а потом заговорила:

— Не могу я тебе поведать всего, что увидела. Будто стена в голове встает и язык отнимается, когда пытаюсь поделиться знанием с тобой. Но одно скажу — бойся предательства. Друг окажется врагом, а враг — другом. Близкие могут стать чужими, а чужие — ближе родных. Висит у тебя над головой черная туча злобы и когда прольется она на тебя, проклянешь ты и этот мир, и тех, кто призвал тебя в него. Прошу, нет, умоляю! — она кинулась передо мной на колени. — Выдержи! Когда горе затуманит твой разум, когда потеряешь