Осада - Трой Деннинг

Хадрун кивнул.

— Да. Когда кого-то убивают, кто-то должен заплатить. Таков закон.

— Моя жалкая жизнь-всего лишь одно несправедливое обстоятельство за другим, — пожаловался Малик. — Я не хочу умирать, но правда в том, что никто не убивал Ариса. Мы с ним устроили все это так, чтобы он и Галаэрон могли сбежать в пустыню.

— Малик! — ахнула Руха. — Я должна была догадаться, что ты это сделаешь!

— Молчать! — Хадрун поднял к ней руку. Теневая паутина разрослась, закрывая ей рот. Сенешаль пристально посмотрел на Малика, потом сказал:

— Как пожелаешь, маленький человек. Все еще указывая на Арфистку, Хадрун махнул рукой в сторону зазубренной дыры, и Руха вылетела из комнаты и по дуге устремилась вниз, к пустыне. Когда ее черный кокон наконец исчез из виду, он указал на Малика и прошептал что-то таинственное. Малик обнаружил, что окутан липкой черной тенью.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

16 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)

Армия Эсканора хлынула из Пещерных Ворот длинной рекой хлопающих крыльев и темных вымпелов, изогнувшихся к востоку и исчезнувших в тумане тени под городом. Галаэрон подождал, пока последняя шеренга всадников не миновала Ливрею Высочайшего, затем вывел своего везераба, чтобы присоединиться к тылу огромного строя. Когда никто не возразил, или даже, казалось, не заметил, он помахал Арису, который вплыл в Зал Маршалинг, стоя на коленях на летающем диске, настолько перегруженном бурдюками с водой, что качался под малейшим жестом гиганта. Арис наклонился к Галаэрону, наклонив диск так опасно, что он мог бы выплеснуть свой груз, если бы он не опустил массивную руку, чтобы удержать бурдюки на месте.

— Ты уверен, что стражники не заметят? — спросил великан.

— Они заметят, — ответил Галаэрон, поморщившись от порывистого шепота великана, — но мы уже путешествовали с Эсканором. Пара стражников у ворот теперь не будет сомневаться в нашем присутствии.

— Это я знаю, но в этом они будут сомневаться — сказал Арис. Он указал на свои колени, которые покоились на куске теневого покрова, украденного Галаэроном, когда он покидал помещение ткацкой. — Ты уверен, что мы должны взять его?

— Я уверен, очень уверен — сказал Галаэрон. — Вот как я им отплачиваю.

— Отплачиваешь кому? — спросил Арис.

— Всем им, — прошипел Галаэрон. — Теламонту, Эсканору, Вале ... Всем, кто предал меня.

— Это говорит твоя тень, Галаэрон — сказал Арис. —Никто тебя не предавал, особенно Вала.

— Тогда где же она? — прошипел Галаэрон. — Почему она не пришла сдержать свое обещание?

— Потому что не приходить – это единственная надежда, не исполнять его, — спокойно ответил Арис. — Ты должен покинуть это место, прежде чем потеряешься, а это было бы невозможно, если бы она покинула Эсканора и пошла с нами. Я уверен, что она выследит нас позже, особенно если ей придется все таки сдержать свое слово.

Галаэрон покачал головой.

— Ты слишком доверчив, мой большой друг. Как только мы уйдем, она не сможет узнать, когда это станет необходимо.

— Но она будет знать — сказал Арис. — Я скажу ей.

Они подошли к сторожевым балконам, и Арис, зажав рот, уставился вперед так пристально, что даже Галаэрону показалось, будто он что-то заподозрил.

Глаза стражников цвета драгоценных камней уставились на гиганта и следили за его продвижением, пока они не прошли под огромной решеткой и не взмыли в небо, а затем они свернули вниз под анклав вместе с остальной армией Эсканора. Как только Пещерные Ворота остались позади, они начали отставать от остальных, и Галаэрон использовал свою теневую магию, чтобы сделать их обоих невидимыми. Он не очень удивился, обнаружив, что знакомый холод Теневого Плетения утоляет жажду, которая лежала глубоко под поверхностью его подсознания. Они вынырнули из теневой дымки и оказались над лабиринтом глубоких оврагов и отвесных вершин, которые отмечали переход между волнистым морем песчаных дюн, по которым город дрейфовал большую часть прошлых десяти дней, и зубчатым хребтом пустынных гор, к которым он плыл.

Армия Эсканора летела примерно в том же направлении, что и анклав, но чуть южнее, прямо на восходящее солнце. Насвистывая эльфийскую мелодию, чтобы помочь Арису следить за ним, Галаэрон повернул в противоположном направлении – на запад, к Эвереске.

— Галаэрон? — позвал Арис.

— Я здесь. Разве ты не слышишь мою музыку?

— Если это шлепанье губами можно назвать музыкой, то да, слышу, — ответил Арис, — но разве мы не должны посмотреть вниз? Похоже, кто-то попал в беду.

Галаэрон осмотрел песок впереди и ничего не увидел.

— Где?

— К югу от нас, сказал Арис. Лежит в лощине, на гребне той дюны, примерно в миле отсюда. Галаэрон посмотрел и не увидел ничего, кроме золотого солнечного света, сияющего на восточных сторонах бесконечной цепи песчаных дюн.

— Куда?

— Следуй за мной — сказал Арис.

Рядом с Галаэроном возникло звучное мурлыканье каменного великана. Он натянул поводья своего везераба и пристроился позади своего невидимого спутника, затем последовал за звуком к пустыне, плавно снижаясь. Через несколько мгновений он увидел крошечную ямочку, к которой они спускались, круг размером с кончик его пальца с крошечным пятнышком тьмы в центре. Пятнышко постепенно становилось достаточно большим, чтобы Галаэрон мог видеть, что оно действительно извивается, как куколка, пытающаяся вырваться из кокона.

— Он солгал! — прогремел Арис.

— Кто солгал? — крикнул Галаэрон.

— Малик! — Воскликнул великан. — Он сказал мне, что с Рухой ничего не случится!

Галаэрон посмотрел на темный кокон. На таком расстоянии он был длиной с его руку, и он мог видеть смутную человеческую форму, с шишкой в форме головы на одном конце и хвостом в форме ног на другом.

— Откуда ты знаешь, что это Руха? — спросил эльф.

— А кто кроме нее это может быть? — ответил Арис. — Сколько темноволосых женщин в вуалях ты ожидаешь найти в этой пустыне?

— Больше, чем ты думаешь, — ответил Галаэрон. Описание великана могло подойти под любую бединскую женщину, которую Галаэрон когда-либо видел, хотя было бы немыслимым совпадением найти такую, лежащую связанной под путём Анклава Шейдов. — Но, если ты скажешь, что это Руха, я доверюсь твоему зрению. Оно явно лучше, чем у эльфа.

—