Вперед, к победе - Андрей Фурсов

И тогда был запущен очень мощный информационный пропагандистский проект — русофобия, т. е. неприязнь к России как стране русских. По сути дела, это была информационная подготовка Крымской войны.

И подготовка, нужно сказать, дала свои результаты, потому что если посмотреть, о чём писали европейцы разных политических взглядов в канун Крымской войны (ну, например, архиепископ парижский — с одной стороны, а с другой — Карл Маркс), то они писали об одном и том же: что Россию нужно сокрушить. Потому что (как пишет Карл Маркс) Россия — это варварская реакционная страна, а архиепископ парижский — что это варварская православная страна.

Т. е. неважно-православная, реакционная… Важно, что это варварская страна. Таков был результат вот этой русофобской кампании. После того как Россия после Крымской войны начала интегрироваться в мировую капиталистическую систему, она стала объектом, точнее, её ресурсы стали объектом вожделения Запада.

И информационная война продолжалась. Россию представляли как страну недемократическую, самодержавную, отсталую. Нужно было просто поставить русские ресурсы под контроль.

В 1884 году на Берлинской конференции была принята резолюция, что страны, которые обладают большими, крупными природными ресурсами, но сами не могут их использовать, должны открыться миру. А если они не открываются, то их нужно открыть силой. Формально было сказано, что речь идёт об Африке, но Африку можно было нагнуть и без этого.

Речь шла о России.

Предполагалось, что молодой царь Александр III сморгнёт, но он не сморгнул. Иными словами, информационное давление на Россию было функцией геоэкономической и геополитической борьбы с Россией.

В XX веке информационная война против России приобрела новое измерение потому, что Россия стала Советским Союзом, антисистемным капитализмом, и этот процесс шёл дальше. И нужно сказать, что за исключением периода 30-х, 40-х, 50-х, (может быть, отчасти) 60-х годов Россия информационные войны не выигрывала, а, как правило, проигрывала.

В чём причина? Я думаю, что причин здесь несколько. Во-первых, нужно понять, кто вёл эту информационную войну против России. Её вели не отдельные государства, скажем, Великобритания, в XX веке — США, её вели наднациональные элиты Запада, которые имели колоссальный опыт ведения информационных войн с XVIII века. Они хорошо владели информационным оружием.

В отличие от этого русские элиты мало того, что плохо владели таким оружием, но дело ещё было и в другом. Дело в том, что после Петровской реформы у нас возникло западническое дворянство, а в XIX веке к нему добавилась западническая интеллигенция, либеральная и социалистическая. Эти люди смотрели на Россию западными глазами.

Т. е., иными словами, по линии государственной российская элита противостояла Западу, а по линии информационной она была частью Запада. И она смотрела на собственный народ западными глазами. Иначе говоря, она была как бы информационно-идеологически взята в плен.

Как говорил Антонио Грамши, «тот, кто хозяин культурного дискурса, тот является господином и в политике». Иными словами, вот эта западная ориентация российской интеллектуальной и политической элиты обезоружила её перед Западом. Потому что линия западной пропаганды: «Вы — отсталая страна, вы — недоделанная, неполноценная Европа». Да, мы согласны, отвечает элита, потому что смотрит на свою страну не собственным, не русским, а чужим взглядом и понимает свою страну чужим умом. Запад говорит: «Проводите реформы — «демократия», «рынок», «права человека» (в виде «прав человека» подсовываются права извращенцев), и тогда вы станете как мы, и мы примем вас. Так говорилось и в самом начале XX века, и в самом его конце. Проводились реформы, которые рушили государство, место прежней элиты занимала новая, на которую Запад продолжал смотреть свысока, предъявляя новые требования и претензии. Порой, когда дело уже было сделано. Запад, не стесняясь, откровенно объяснял суть вещей. Так, в самом начале XXI века высокопоставленный американский чиновник, представитель Буша по конфликтам Стивен Манн сказал очень откровенно, что «стратегия управляемого хаоса США по отношению к России была реализована с помощью двух вещей: подталкивания Советского Союза (речь шла о Советском Союзе) к демократическим реформам в политической сфере и создания рыночной экономики в сфере экономической».

Это и привело к ситуации хаоса в стране. И то, и другое он рассматривал как реализацию стратегии управляемого хаоса. И уж совсем хорошо люди моего возраста и чуть помоложе помнят эпоху перестройки, когда расшатывание советской системы началось с информационных атак. Сначала — на Сталина, потом — на Ленина, потом — на социализм.

Сначала говорили: «Больше демократии, больше социализма!» А потом стали говорить, что демократия несовместима с социализмом. Демократия — это признак цивилизованного общества (не говорилось — буржуазного общества, а говорилось-цивилизованного).

Иными словами, одна из главных причин проигрыша российскими, а затем и советскими элитами информационной войны — это отсутствие своей картины мира. Если ты получаешь чужую картину мира и смотришь на мир чужими глазами, то начинаешь смотреть на мир в чужих интересах.

Исключением из этого периода был период 30-50-х годов, когда советские люди были убеждены (мы сейчас не будем говорить, правы они были или нет), что у них — лучшее общество, у них — лучшие достижения. Они послали человека в космос. Они выиграли самую страшную войну в истории человечества. У них лучший результат смертности в мире — 6 промилле — самая низкая смертность в 60-е годы. И это придавало уверенность. И уверенность ещё и в завтрашнем дне.

А потом в 60-е годы стало выясняться, что и у нас есть неравенство. И уязвимым местом советской системы было то, что идеология говорила, что мы строим общество равных, а реальность-то говорила нам совсем другое. Скажем, в этом отношении нынешняя постсоветская система менее уязвима. Она не говорит, что она строит общество равных. Она говорит совсем другое. И поэтому её с этой точки зрения не зацепишь. Так же, как и западное общество, которое говорит: «Да, люди неравны. У каждого есть шанс. Есть американская мечта». Хотя понятно совершенно, что в нынешней Америке американская мечта… Там, скажем, сын сапожника не может стать миллионером. Это миф.

Если элита, которая должна быть главной ударной силой информационной войны, если она смотрит на мир чужими глазами, это означает, что она поставлена под поток чужой информации. Это означает, что у неё выбито из рук информационное оружие, она информационно безоружна. У неё нет оружия.

Скажем, тебе говорят: «Твоя страна плоха». — Да, моя страна плоха. Вот смотрите: предпринимается попытка навязать России, современной России, тезис о том, что Россия так же виновата в развязывании Второй мировой войны, как Гитлер, как Третий рейх. Начинаются оправдания: «Да нет, мы хорошие».

Вместо этого должен идти другой удар. Мы должны доказывать (и для этого вполне хватает доказательств), что главные виновники Второй мировой войны вместе с Гитлером — это британцы и американцы.

Именно их противоречия породили взрывоопасную ситуацию, которой воспользовался Гитлер. Не надо оправдываться, надо атаковать.

Russia.ru,

24.12.201

СМЕНА МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ РОССИИ В МИРОВОЙ СИСТЕМЕ В КОНЦЕ XX ВЕКА И ЕЁ РЕЗУЛЬТАТЫ

В 1980-е годы «горбачёвщина» превратила структурный кризис советского общества в системный. Его источником и одновременно составной частью была смена модели интеграции России/СССР в мировую систему.

В доиндустриальную эпоху Россия (с середины XVI в.) была отдельной мир-системой — как Западная Европа, Китай, аль-Хинд (северное побережье Индийского океана от Восточной Африки до Зондских островов). В этом качестве она успешно противостояла как Османской империи, так и Западу, будь то Швеция Карла XII или наполеоновская Франция. В то же время уже с середины XVIII в. Россия начинает активно втягиваться в мировую экономику (екатерининский заём, торговля зерном), где доминирует Великобритания. До тех пор, пока и Россия и Запад «играли» в одной — доиндустриальной (или раннеиндустриальной) — «лиге», это включение не создавало для России серьёзных внутренних и внешних (политико-экономических и геополитических) проблем. По крайней мере, она их решала, как это показали наполеоновские войны — «постой-ка, брат мусью».

Однако к середине XIX в. ситуация изменилась. В первой половине XIX в. Великобритания создала индустриальную систему производительных сил. В результате западноевропейская (североатлантическая) мир-система отбросила дефис и превратилась в «длинные пятидесятые» (1848–1867 гг.) в подлинно мировую систему производства и обмена, которая была несовместима с другими мирсистемами и должна была включить их в себя в качестве зависимых элементов, периферии, подавить их, поставив под прямой или косвенный контроль, а для этого — уничтожить.