Принцесса тьмы - Элеонора Мандалян

- Кворум обеспечен, господин мэр, - отчеканила секретарша.

- Прекрасно. Тогда начнем. Кто сегодня за спикера?

- Господин Соглядатай, ваша очередь, - подсказала секретарша.

Человек в белом парике с завитыми буклями и в бархатном кафтане, с достоинством поднявшись, занял место спикера - по левую сторону от Смирновской водки.

- Господин Спикер, огласите повестку дня, - потребовал мэр.

Спикер, он же Соглядатай, огласил:

- На повестке дня у нас все те же проблемы, господин мэр и члены высокого Совета. А именно: опасности, угрожающие нам - жителям Подземного города. Опасность номер один - сверху, от жителей Наземного города. Опасность номер два - снизу, от Обитателей Тьмы. Опасность но- мер три - отовсюду, от самой Матери Земли. Наши ближайшие и основные задачи - скорейшее избавление от всех видов опасности.

- Вот именно! - Мэр многозначительно поднял увенчанный сапфиро- вым перстнем палец. - Приступаем к полемике. Какие будут замечания и предложения?

- Позвольте мне! - с шумом отодвинув стул, поднялся мохеровый член Кабинета.

- Слово предоставляется нашему уважаемому господину Вершителю, - провозгласил Спикер.

Это был тучный, немолодой мужчина. Его лысую, лишенную парика голову покрывал толстый слой розовой пудры или грима.

- Я предлагаю объявить в нашем городе всеобщую мобилизацию, - начал он, выкатывая вперед объемистое брюшко. - И под прикрытием ночи устроить генеральную вылазку в Верхний город.

- С какой целью? - поинтересовался мэр, подливая Смирновской водки себе в фужер.

- С целью конфискации всего, что они там еще не съели и не сносили, - с глубокомысленным видом изрек розовый толстяк. - Иначе эти проклятые лопоухие... простите, господа, я хотел сказать, Обитатели тьмы, сделают это за нас, и у нас появится опасность номер четыре - погибнуть от голода и холода.

- Так. У вас все, господин Вершитель?

- Всё. - Толстяк с довольным видом плюхнулся на место, чудом не промахнувшись. Задвинув под себя отъехавший стул и разместив на нем свой круп, он усиленно засопел.

- Какие еще будут предложения? - подначивал Спикер.

-Заманить лопоухих в ловушку и уничтожить, - злобно выкрикнул щуплый верткий тип с фисташковыми близко посаженными глазками и тонким шилообраз- ным носом.

Спикер забарабанил шариковой ручкой по “Смирновке”: - Никаких выкриков с места, господа! Уважайте себя и других. И не забывайте, что у нас сегодня гость. Дама.

- Так дайте мне слово, тысяча химер! - штопором взвился над столом эмоциональный выскочка.

- Говорите. Слово предоставляется Главному Осведомителю.

- Вот я и говорю, уничтожить их всех, как вездесущих крыс, пока не перетаскали к себе все наше добро. В соответствии с принятым нами решением, в самом ближайшем будущем мы должны стать единственными и безраздельными владельцами всех материальных ценностей, всех продуктов питания, производимых там, Наверху. А эти проклятые лопоухие...

Спикер снова раздраженно забарабанил по бутылке, призывая к порядку разбушевавшегося докладчика. Испугавшись за судьбу бутылки, мэр подтащил ее к себе. Он снова откупорил ее и, с собланительным бульканьем наполнив свой фужер, залпом осушил его.

Спикер тотчас последовал его примеру. Промочив подобным образом горло, он потребовал:

- По существу, господа. Просьба высказываться по существу. Наша задача спокойно и хладнокровно составить план действий. Сядьте, Осведомитель! Мы выслушали вас. Дайте и другим высказаться.

- Позвольте мне.

- Говорите, господин Главный Обвинитель. - С этим можно было не нервничать. И Спикер, откинувшись на спинку стула, расслабился. Его взгляд то и дело возвращался к бутылке. “Заначка” требовала продолжения. В конце-концов, не удержавшись, он быстро налил себе еще и проглотил водку одним махом. Мэр, бросив на него осуждающий взгляд, на всякий случай, передвинул бутылку на “женскую половину” стола. Презрительно-мрачная улыбка кривила губы Сэд.

- Я полагаю, господа, нам нет особой нужды беспокоиться о завтрашнем дне, - неспеша начал Обвинитель. - Наших запасов,

позаимствованных Сверху, нам при необходимости хватит на год. У меня все.

Решив, наконец, что принципы демократии достаточно соблюдены, мэр поднялся:

- Я выслушал всех желавших высказаться, - чванливо, рисуясь перед женой, начал он. - Теперь послушайте меня. На сегодняшний день опасность номер один для нас сама Мать Земля. Мы все испытываем на себе участившиеся толчки и трясения. Но мало кто из вас задумывался, что бы это могло значить. Я задумался! И я нашел человека, который мне все прояснил! Теперь я доподлинно знаю, что ожидает меня и мой народ.

- И что же нас ожидает? - раздалось сразу несколько испуганных голосов.

- Невиданной силы катаклизм, который разразится в самое ближайшее время.

- А что такое “ката...”? - робко переспросил Исполнитель.

- Очень сильное землетрясение, от которого мы все погибнем, если останемся здесь.

Поднялся не просто шум, а настоящий гвалт с причитаниями, воплями и бормотанием. Члены “подземного правительства”, повскакав с мест, начали беспорядочно метаться по кабинету, налетая на стулья и друг на друга. Сэд, с брезгливым выражением на лице наблюдавшая за ними, непроизвольно поджала ноги, как если бы вокруг нее шныряла стая взбеленившихся крыс.

- Прекратить! - рявкнул мэр. - Я еще не кончил!

Все, разом затихнув, замерли - кто где стоял, устремив взгляды на своего властелина.

- Даже безмозглые подслеповатые Обитатели Тьмы вели бы себя разумнее. Я ваш мэр. И я не дам моему народу погибнуть. В назначенный мною день и час все вы организовано покинете привычные места обитания и выйдете на поверхность, где вас будут ждать подготовленные мною жилища, теплая одежда и много еды. Этот исторический Исход станет началом новой - Наземной, эры для всех нас.

- Ур-а-а, - тихо, неуверенно проблеял Распространитель, озираясь на своих сограждан. Но его почему-то не поддержали.

- На сегодня все, господа. Заметьте время - мы встретимся здесь снова ровно через 24 часа.

ГЛАВА 20

Светлана самоотверженно ждала, когда наконец кончится ее затянувшееся заточение. Мучительно медленно ползли часы - а может и дни, она уже не разбирала - полного одиночества. Без Найт и ее вылазок пребывание здесь стало совсем невыносимым. В ее комнате было несколько полок со старинными книгами в кожаных переплетах. Она пыталась отвлечь себя чтением. Но, с трудом разбирая старорусский язык, отказалась от этой затеи. Иногда ей хотелось кричать и плакать, биться головой о фальшивую оконную раму.