Мост исполнения желаний - Марина Серова

– Полиночка Андреевна, прошу вас, выслушайте меня, – взмолилась Якунина. – Мне сейчас очень-очень нужны деньги. Старые болячки открылись, а в наших бесплатных муниципальных больницах нет нужного аппарата, зато он есть в частной клинике. Увы, мне это не по карману. Вся надежда только на акции и на вас. – По всхлипываниям в трубке я догадалась, что Якунина плачет.

– Хорошо, Зоя Валерьевна, я куплю у вас акции. Вы сможете завтра прийти к нотариусу?

– Ой, доченька, ну какая же ты добрая! Дай бог тебе здоровья! Спасительница ты моя, – запричитала пенсионерка, – я ведь еле-еле хожу последние дни, тяжело мне добираться до проспекта Строителей, куда ты всех наших приглашала. Скажи, Полиночка, а нельзя ли где поближе к моему дому передачу акций оформить?

– Ну, если вам сложно ходить, я могу за вами на машине приехать.

– Какая же ты добрая, отзывчивая! Только ехать никуда не надо. Нотариус в соседнем доме принимает. Сазонтьева ее фамилия.

– Сазонтьева так Сазонтьева, – сжалилась я над больной женщиной. – Надо будет записаться к ней на прием.

– Я запишусь. У меня телефончик имеется. Мне тянуть с лечением никак нельзя. Могу слечь и не встать больше на ноги. Сам бог послал мне тебя, Полиночка. Если бы не ты, я бы даже не знаю, где деньги искала. Спасибо тебе, родненькая...

Мне надоело слушать, как Якунина посыпает меня сахарной пудрой, поэтому я сказала:

– Зоя Валерьевна, пожалуй, завтра я смогу найти для вас время. Запишитесь к нотариусу и свяжитесь со мной. – И отключилась.

Только я собралась перезвонить Нечаевой, как ко мне в комнату заглянул Ариша.

– Полетт, ты сейчас не занята?

– Что-то срочное?

– Да, очень. Зайди-ка ко мне! – позвал дедуля, и я последовала за ним. – Скажи, Полетт, какую рубашку лучше к этим брюкам надеть?

– Так, – я перебрала все рубашки на вешалке. Выбор был немаленьким. – Ариша, а ты, часом, не на свидание собираешься?

– Угадала.

– Значит, пока Инесса сидит с внуками в деревне, ты себе здесь новую пассию нашел? Дедуля, ты просто донжуан какой-то! – пожурила я своего прародителя.

– Инесса уже вернулась из Новониколаевки, передала детей на попечение их родителей, и теперь мы собираемся с ней в театр, на гастрольный спектакль.

– Понятно, – выдохнула я. – Ну если в театр, то надо в смокинге идти, стало быть, рубашка нужна белая.

– Не думаю, Инесса сказала, что постановка авангардная. Короче, я не хочу выглядеть среди прочей публики каким-то атавизмом.

– Тогда надень голубую рубашку, она очень идет к твоим глазам. Да, я думаю, что это беспроигрышный вариант.

– Тебе звонят, – сказал Ариша. – Спасибо за консультацию.

Я поспешила в свою комнату и ответила на звонок мобильника:

– Алло!

– Полиночка, голубушка, – снова сладко запела мне в ухо Якунина, – я обо всем договорилась. Ты сегодня к четырем часам сможешь приехать к нотариусу?

– Сегодня? – я была несколько обескуражена такой оперативностью больной пенсионерки.

– Да, сегодня, – подтвердила Зоя Валерьевна.

– Я же просила вас на завтра записаться, у меня сегодня день расписан по минутам.

– Полиночка Андреевна, так уж получилось, что у Сазонтьевой время сегодня свободное нашлось. Я завтра смогу уже лечение начать, а все благодаря тебе, Полиночка, голубушка...

– Хорошо, – пресекла я ее льстивые речи. – Я пойду вам навстречу.

Якунина назвала мне адрес нотариальной конторы и снова стала петь мне дифирамбы о том, какая я добрая и отзывчивая. Это была, конечно, чистая правда, но нельзя же повторять одно и то же по сто раз! Я быстренько свернула общение с ней и перезвонила Нечаевой.

– Алина, у меня тут дельце небольшое нарисовалось...

– Я так и знала! – крикнула она мне в ухо. – Как только я тебя о чем-нибудь попрошу, у тебя сразу другие дела возникают.

– Полина, успокойся, мы обязательно пойдем с тобой выбирать платье. Знаешь что, давай встретимся в половине пятого вот где... – Я назвала адрес, только что услышанный от Якуниной.

– Какой номер дома? – уточнила Нечаева.

– Сто пятьдесят два, – повторила я, – корпус три.

Я ехала по Карьерной улице и приглядывалась к табличкам на домах. Сто сорок восемь, сто пятьдесят, сто пятьдесят два. Припарковавшись около этого дома, я вышла из «Мини-Купера» и отправилась на поиски третьего корпуса. Как ни странно, но на соседних домах были совсем другие таблички.

– Вы не подскажете, где корпус номер три? – обратилась я к девушке, выгуливающей йоркширского терьера.

– Понятия не имею, – сказала она, пожав плечами.

– А может быть, вы знаете, где здесь нотариальная контора? – зашла я с другой стороны.

– Не знаю.

Я достала из сумки мобильник и позвонила Якуниной, но она мне не ответила. Вероятно, уже ушла из дома. Мы договаривались встретиться у нотариуса без пяти четыре, а сейчас было уже начало пятого. Я даже подумать не могла, что заплутаю в родном городе. Обратившись с вопросами еще к нескольким прохожим, я наконец-то напала на мужчину, который сказал, что третий корпус находится по другую сторону оврага.

– А туда можно отсюда как-нибудь проехать? – спросила я.

– Можно, – кивнул мужчина и стал объяснять мне, как туда добраться в объезд.

Я вернулась к своему «Мини-Куперу» и поехала тем маршрутом, который обрисовал мне прохожий. Было уже пятнадцать минут пятого, когда я подъехала к дому, на котором криво висела табличка с нужным мне адресом. Выйдя из машины, я насторожилась. Пятиэтажка не производила впечатления жилой. Да и никаких признаков нотариальной конторы в цокольном этаже я не заметила. Тем не менее я решила заглянуть во двор. Обогнув дом с торца, я убедилась, что здание находится в аварийном состоянии. Некоторые окна зияли пустыми глазницами, на подъездах отсутствовали двери. Поблизости были только кирпичные гаражи, а чуть дальше, судя по вывеске, склад стройматериалов. Кажется, пенсионерка надо мной подшутила. Но с какой стати? Я не успела выдвинуть ни одной сколько-нибудь стоящей версии. На мою голову опустилось что-то тяжелое. Перед глазами сверкнули разноцветные искры. Ноги подкосились, кто-то подхватил меня под руки, и в следующий миг мое сознание отключилось...

Глава 16

Сначала ко мне вернулся слух. Где-то совсем рядом слышались знакомые мужские голоса.

– Сдавай! Еще кон сыграем, потом я пойду посмотрю, как там наша Мила, пришла в себя или нет.

– Да, пора бы уже. Надеюсь, я не отшиб ей мозги. Леонтьич этого не простит.

– Вот, блин, опять крести, дураки на месте!

В голове пульсировала тупая боль. Я приоткрыла тяжелые веки и с ужасом осознала, что все это не сон, что голоса за стенкой вполне реальные, как и то, что я сижу на стуле, связанная по рукам и ногам, да еще и со скотчем на губах. Голова гудела, руки затекли, ноги и вовсе онемели. Услышав приближающиеся шаги, я закрыла глаза, пытаясь создать впечатление, что все еще нахожусь в отключке.

– Да, Серый, похоже, ты перестарался. Мила так и не очнулась. Надо было с ней как-то поласковее...

Вот он, гость из ночного кошмара. Пугаться было разрешено. Но я старалась подавить в себе все эмоции. Только бы веки предательски не задергались.

– Да иди ты, она, поди, придуривается. – Чьи-то сильные руки стали тормошить меня за плечи. – Кажись, не оклемалась. Может, ей нашатырки под нос сунуть или водой окатить?

– Я, пожалуй, ее бы растормошил по-своему. Не пойму, где-то эту Милу я видел...

– Да все бабы чем-то друг на друга похожи. Лицо, грудь и то, что ниже...

– Дай ножик, я ей ноги развяжу...

Я уловила в голосе коротышки предчувствие близкого удовольствия. Тепло его прерывистого дыхания коснулось моего лица.

– Опять ты за свое! В прошлый раз тебя еле отмазали. Забыл, что Леонтьич сказал, чтоб без этих фокусов.

– Ладно, пошли еще в картишки перекинемся. Если через полчаса в себя не придет, тогда придется ей «скорую помощь» оказывать. Уж я ей сделаю искусственное дыхание изо рта в рот. – Хриплый голос коротышки звучал вульгарно и самоуверенно.

Я чувствовала, что эти двое все еще смотрят на меня, их взгляды давили больнее, чем веревки, врезавшиеся в кожу запястий и лодыжек. Наконец они удалились, я снова открыла глаза и стала осматриваться. Отправляясь к нотариусу Сазонтьевой, я даже представить себе не могла, что окажусь не в ее конторе, а в мрачном помещении с железобетонными стенами без окон, которое освещается грязной лампочкой, висящей на кривом проводе. Из мебели там были только стул, на котором я сидела, да потертое кресло в углу.

Какие меня ожидали здесь перспективы? Разумеется, самые мрачные. Мне стоило призвать на помощь всю свою выдержку, все свои внутренние резервы, чтобы настроиться на предстоящие неприятности. Неприятности... Это я, конечно, сильно смягчила свое ближайшее будущее. Где-то в глубине моей души зарождались самые мрачные предчувствия. Ну почему я не прислушалась к себе тогда, когда поняла, что третий корпус готовится к сносу? Мне не стоило выходить из машины, а следовало тут же развернуться и поехать обратно. Моя самонадеянность все-таки меня погубила. В моей гудящей голове стали рождаться мысли одна чернее другой.