Сердце бездны - Татьяна Суворова

Командор заметила оскорбление. Но, как истинный Десантник, не прореагировала на мнение кабинщика — хотя информацию из его высказывания извлекла.

Артур решился только на одно действие — скрыть свое потрясение новостью. Игорь, упорно ждущий встречи с кем-либо из команды «Дальнего», вздрогнул, побледнел и стал бешено прикидывать, какими недоброжелателями он успел обзавестись на планетолете.

Князь, сравнив реакцию гостей, тут же прикинул их общественное положение и переключился на Командора — как на самого невозмутимого, то есть главного:

— Когда я говорил о людях, лишенных вкуса, то имел в виду всех вас.

— Вы боитесь нашего знакомого и оскорбляете нас? — Тон Озр был таким же, как и во времена ее отчетов в Координационном Совете — очень скучный и небрежный. Артур потерял и речь, и способность дышать — так ясно он увидел последствия этого разговора. Игорь нелепо фыркнул в чашку — из-за начавшейся истерики.

Князь покоричневел, потом посерел. Но вызывать женщину на дуэль?! Или отволакивать ее в тюремную яму, ломая все планы того проклятого мага?! Оставалось надеяться, что тот очень хорошо отомстит этой знатной выскочке (князь окончательно принял Командора за дворянку). И ее слуга (то есть Игорь)… Впрочем, Орамсвои успел перехватить «теплый» взгляд Десантника и не сомневался, что она страшно накажет нахала за эту мерзкую выходку.

С трудом сохранив внешнее равнодушие, князь щелкнул кастаньетами — и с удовлетворением заметил, как Артур испугался их звука.

В комнату моментально вбежал посыльный, распростерся на полу.

— Приведи, того самого Аурна.

Слуга, проделав сложнейший пластический этюд, из неудобнейшего положения поднялся сразу лицом к двери и умчался все с той же стремительностью. Князь отошел в угол и сел там на коврик, всем видом показывая, что больше не имеет отношения к происходящему.

Аурн торопливо вошел, очень быстро и жалко поклонился.

— Это твои враги?

Охранник все с той же жалкой почтительностью поднял с пола ближайший светильник, направил его на Озр.

— Да, великий, это она. — Вместе с этими словами он приблизил огонь к себе.

Озр не нуждалась в этой дополнительной и жалкой иллюминации — она отлично разглядела вошедшего с первых долей секунды его появления. Абсолютно незнакомое лицо — она не встречала его даже в толпах.[69]

Командор уже решила принять игру — и получить дополнительную информацию. Но тут…

Лицо Аурна изменилось за абсолютно неуловимый квант времени — и Озр показалось, что начались галлюцинации.

На циновках стоял Орн Иорн, Председатель Координационного Совета — то есть глава Координатории. И личный враг Озр.

Князь, заметив такую метаморфозу, не стал читать охранные заклинания только потому, что не без оснований считал свою душу погибшей и полагал, что святые слова опасны для него самого.

— Ты вспомнила меня? И то, что я знаю Шифр Смерти?[70] — Иорн говорил на местном языке, позаимствовав из координаторского только слово «шифр».

Командор непроницаемо улыбнулась. Артур бессмысленно таращился в лицо Аурна-Иорна, освещенное скудными, мертвенными бликами почти спиртового огня. И заставлял себя думать на тему, что телепатия в принципе ничем не лучше оборотничества, да и все вообще может быть гипнозом… Капитана вывело из прострации случайное воспоминание о трофейном оружии. В отличие от ножей, его не отобрали при входе в замок (то есть охрана не догадалась о функциях диковинки.) Истомин начал прикидывать, как быстро и незаметно сорвать бластер со спины. А Игорь вообще потерял ориентировку в мире и пил чай, решив ничего не видеть, не слышать, и т. д.

Иорн улыбнулся — торжествующе, почти безумно. Если бы не тщательно запрограммированное обществом отвращение к прямому убийству, он произнес бы этот Шифр еще миллионы лет назад. А вот сейчас он был в моральных силах сказать его — и благодарил за это то ли Богов-создателей, то ли Бездну — в мыслях была страшная путаница, но Иорну-Аурну было не до нее.

Координаторцы в случае нужды умели говорить даже быстрее, чем жители Планеты Врат. Шифр отзвучал прежде, чем Артур понял, что происходит.

Любое упоминание о том, что сейчас будет включаться программа самоуничтожения, парализовывало киборгов — это было так же автоматически неподконтрольно, как человеческий ожог от прикосновения к раскаленному. И Командор не могла ударить гравитационным полем, не могла уйти…

Шифр отзвучал. Боли не было. Но появилось мерзкое, невыносимо отвратительное ощущение заживо гниющего тела.[71]

Лучше бы боль. Но ее нет. Есть очень конкретное ощущение распада — если бы Озр была человеком, она задохнулась бы от рвоты. Гнить. Гнить. Превращаться в липкое, тепловатое желе. Чувствовать очажки этого желе в своем теле. Чувствовать их разрастание.

С сознанием Командора начало твориться что-то страшное. Она почти потеряла над ним контроль. Не от подступающего сумасшествия — авторы Шифра позаботились, чтобы во время казни киборги не могли соскользнуть в него и тем самым не получили бы облегчения. И не от ужаса перед смертью — та сейчас воспринималась всего лишь как уничтожение этого, конкретного тела и сохранение личности на каких-то иных структурах… Но… Было невыносимо попасть в то Нечто, которое сгустилось рядом, вокруг — если эти слова здесь применимы. И оно имело разум несовместимый с человеческим, враждебный ему… Стать его частью было еще омерзительнее, чем превратиться в комок слизи. Его присутствия Озр боялась так, как не боялась ничего, никогда в жизни. Ее психотренинг смог заблокировать ужас перед гниением, смертью, дал возможность сконцентрироваться на окружающем, ощутить Нечто — и был бессилен против чувств, порождаемых этим Присутствием.

Сознание перестало четко ориентироваться в ощущениях. В ее теле сидит еще одно тело. Оно активно. Оно…

Сопротивление было нелепо — как борьба воли человека с дозой цианистого калия. Но Озр инстинктивно дралась с самоуничтожением. Не понимая, что сражается лишь за последние, оставшиеся доли секунды. Оттянуть его на долю мига — уже победа. Пусть ненужная, растягивающая омерзение агонии, но оттягивающая полный контакт с Нечто.

Озр отличалась от большинства Десантников полным отсутствием смирения.

Артур увидел, что медик-2 валится на пол — нехорошо, как манекен или труп. Труп с безмятежно-ироничным лицом. Не понимая, что происходит, сорвал с плеча оружие, навел его на Ирна, лицо которого медленно превращалось в лицо Аурна. Сознание охранника-Председателя опять раздвоилось: как Иорн, он хотел убежать из-под прицела, как Аурн — готовился отразить удар того, что считал разновидностью дубины. На прояснение тактики ушли бесценные доли секунды. Истомин не стал возиться с точной наводкой. Бластер (давно и незаметно для капитана Озр поставила его на минимальную мощность) тут же вымел из этого мира и оборотня, и ближайшую колонну, и стену с парой кустов около нее. Князь облегченно вздохнул, мигом сравнив свои убытки и стоимость полученных алмазов. И мысленно пообещал домашним богам вылить на их алтарь десять глиняных бочек настоявшегося, пьянящего сока аро.