Разбойничья злая луна - Евгений Лукин

Обстановка в комнате тоже была весьма странная. В углу стоял низкий стол на прямых ножках, стульев же не наблюдалось вообще. Пол был застелен плетёными золотистого оттенка ковриками, уложенными впритык друг к другу. Рядом со столом прямо на полу сидел человек, очень похожий на Тианги, разве что чуть постарше и посмуглее. Человеку было холодно, он кутался в шерстяное изжелта-бурое одеяло, из которого выглядывали только смуглые руки. Приспустив тяжёлые веки, сидящий перебирал пальцами какие-то ещё не виданные Ар-Шарлахи чётки — с узелками вместо бусин.

Человек поднял веки и вопросительно оглядел вошедших.

— Вот, — молвил Тианги, подталкивая Ар-Шарлахи в спину. — Ар-Шарлахи. Старый знакомый по Харве. Ученик премудрого Гоена, ныне разбойник. Позавчера сжёг Зибру…

— Только порт, — перехваченным горлом выговорил Ар-Шарлахи.

— Ну, это тоже уметь надо.

Человек молча разглядывал Ар-Шарлахи. Потом отложил верёвочку с узелками на стол, где уже валялось довольно много таких шнурков вперемежку со свитками и какими-то ещё белыми тонкими листами, на которых ровными строчками теснились мелкие, как песчинки, письмена.

Наконец тёмные губы разомкнулись.

— Что значит — сжёг? — Человек старательно выговаривал каждое слово, а странные придыхания у него звучали даже отчётливей, чем у Тианги. — Ты возглавлял налёт?

— Да.

Человек кивнул.

— Стало быть, пользуешься уважением… — отметил он как бы про себя. — Давно разбойничаешь?

— Говорит, что пятнадцать дней, — ответил за Ар-Шарлахи Тианги.

— Разбойничаешь пятнадцать дней… — медленно, взвешивая каждую фразу, проговорил человек, по-прежнему не сводя с Ар-Шарлахи карих внимательных глаз. — Сжёг порт Зибры… Учился в Харве у Гоена… Ар-Шарлахи… Ар… То есть твои предки владели какой-то тенью Пальмовой Дороги?

— Да… Тень Ар-Шарлахи…

Человек неспешно повернул голову и посмотрел на Тианги.

— Налей ему, — сказал он. — Видишь же: еле на ногах стоит… А ты садись, — снова обратился он к Ар-Шарлахи.

«Может, и отпустят… — вяло подумал тот, обессиленно опускаясь на золотистый, плетённый из соломки квадрат. — Вина вон уже предлагают…»

Откинув занавеску (навешивать двери здесь, кажется, не любили, а может, просто ленились), Тианги прошёл в соседнее помещение. За тонкой стенкой что-то звякнуло, булькнуло, и вскоре он вернулся, неся плод граната и стеклянный цилиндрик, наполненный на две трети чем-то прозрачным. Ар-Шарлахи почувствовал острое разочарование. Должно быть, здесь, как в храме Четырёх Верблюдов, вино было под запретом.

Однако, приняв стеклянный сосудец из рук Тианги и отведя повязку от лица, Ар-Шарлахи догадался понюхать жидкость — и содрогнулся. Невольно вспомнился пузырёк, который совала ему под нос Алият в каюте караванного Хаилзы.

— Не бойся, не отрава, — сказал Тианги, разминая гранат. — Пей залпом. С непривычки противно, но действует посильнее вашего вина…

С этими словами он достал из-под плаща клинок странных очертаний и проделал в кожице граната дырочку.

Ар-Шарлахи решился и выпил. Глаза у него полезли на лоб, а горькая едкая жидкость остановилась в горле, так что ему стоило нечеловеческих усилий её проглотить. Тианги тут же наполнил сосудец гранатовым соком.

— Запей.

Благородно терпкий гранат отбил мерзкое послевкусие, и уже спустя несколько секунд Ар-Шарлахи с удивлением почувствовал себя значительно бодрее. Муть, плававшая перед глазами, исчезла.

— Что это? — спросил он, протягивая стеклянный цилиндрик.

— Сейчас? — как-то странно переспросил Тианги, выдавливая в склянку остаток сока. — Спиртной напиток…

— А раньше?

— Долго объяснять, — сказал Тианги и, взяв со стола гладкий круглый шнур, тоже сел на пол. Неуловимым и каким-то обыденным движением вывязал сложный узел и вопросительно посмотрел на своего молчаливого товарища. Ар-Шарлахи с интересом присматривался к шерстяному некрашеному одеялу, в которое тот по-прежнему зябко кутался. Изжелта-бурый оттенок наводил на мысль о верблюжьем подшёрстке, но мысль эту Ар-Шарлахи отверг немедленно. Даже в упразднённом ныне храме Четырёх Верблюдов кошма, свалянная из священного подшёрстка, имела куда более скромные размеры. Кроме того, одеяло с виду было совсем новым.

— Называй меня Ани, — сказал человек и, помолчав, продолжил: — Итак, ты говоришь, что стал разбойником пятнадцать дней назад. Как это произошло?

— На корабле начался бунт, — решив не вдаваться в подробности, объяснил Ар-Шарлахи. — Меня выбрали главарём…

Он запнулся, увидев, что Тианги сноровисто вывязал ещё один узел, сложнее первого. Словно записал то, что произнёс Ар-Шарлахи.

— Не отвлекайся, — бросил Ани (кстати, ещё одно совершенно неслыханное имя!). — Почему именно тебя?

— По ошибке. Меня приняли за Шарлаха… Есть такой разбойник, и у нас с ним похожие имена… Словом, меня схватили вместо него.

Украдкой он покосился на Тианги. Тот прислушивался к беседе и сосредоточенно вывязывал узлы.

— То есть тебя везли в Харву, но ты поднял бунт?

— Нет. Меня как раз везли из Харвы. Государь послал караван к морю…

Оба собеседника вскинули головы, и Ар-Шарлахи осёкся. Должно быть, он сказал сейчас нечто крайне для них важное. Тианги даже не довязал узла.

— Улькар ищет путь к морю? — недоверчиво спросил Ани и тревожно взглянул на Тианги: — Погоди вязать… Зачем?

Ар-Шарлахи объяснил.

Внезапно смуглое лицо Тианги исказилось. Он швырнул шнурок об пол и вскочил на ноги.

— Какое бессмертие? Что за бред?.. — Он резко повернулся к Ани. — Вот видишь, тамахи? Значит, я был прав! Он уже тогда затевал собственную игру! А теперь и вовсе отбился от рук!..

— Успокойся, — негромко проговорил Ани, и Тианги с довольным видом снова опустился на пол. — А кто готовил поход? Сам Улькар?

— Досточтимый Тамзаа, — сказал Ар-Шарлахи, и собеседники его опять переглянулись.

— Не понимаю… — растерянно произнёс Тианги. — Ирва ничего не сообщал об этом…

Хмурый Ани кутался в одеяло.

— То есть дело затевалось настолько тайное, — подвёл он итог, — что в него даже не посвятили секретарей… Да, пожалуй, ты прав. Улькар действительно отбился от рук… Ну а ты, Ар-Шарлахи? Какое ты имел отношение к этому походу?

— Я был проводником.

— Ты знаешь дорогу к морю?

— Нет… Предполагалось, что её знает Шарлах…

— Это с которым тебя перепутали?

— Да.

Ани опустил курчавую голову и надолго задумался.

— Как полагаешь, пошлёт Улькар второй караван?

— Н-не знаю… — сказал Ар-Шарлахи. — Без проводника?.. Вряд ли… Хотя… Нет, не знаю.

— Шарлах в самом деле выходил к морю?

— Нет.

— Почему ты так уверен?

— Я разговаривал об этом с… с его людьми.

Ани кивнул и испытующе взглянул на Тианги. Тот пожал плечами.

— А с другой стороны, тамахи, зачем ему врать? — спросил он.

Ар-Шарлахи, естественно, сообразивший, что речь идёт именно о нём, почувствовал обиду и испуг.

— Клянусь рогом верблюда по имени Ганеб! — запальчиво вскричал он, прижав ладони к груди. — Я понимаю, история моя достаточно невероятна, но тем не менее всё, что я вам рассказал, правда!

Тианги посмотрел на него и усмехнулся.

— Вся прелесть этой клятвы в её двусмысленности, — заметил он. — Какое бы имя ни носил верблюд, рог у него всё равно не вырастет.

— То есть как? — опешил Ар-Шарлахи. — А статуи на храме?..

Тианги засмеялся:

— Это не верблюды. Это легенда… А настоящий верблюд — просто большое безрогое и довольно уродливое животное. Вдобавок плюётся…

Ар-Шарлахи, обомлев, глядел на спокойное, улыбающееся лицо Тианги.

— Ты… их видел?.. Живых?..

Вместо ответа Тианги покосился на вновь погрузившегося в раздумья Ани.

— А знаешь, он мне нравится, — сообщил Тианги. — Кажется, это как раз то, что нам нужно. Свозить его на ту сторону, показать верблюда…

Ар-Шарлахи весьма покоробило, что о нём говорят как об отсутствующем. Или как о чём-то неодушевлённом. Но оскорбиться как следует он не успел — слишком уж ошеломительно прозвучали последние слова Тианги.

— На ту сторону гор?!

Ани нахмурился и, выпростав из одеяла смуглую руку, жестом попросил молчания.

— Послушай меня, Ар-Шарлахи. Во-первых, перестань нас бояться. В худшем случае (то есть если мы сейчас с тобой ни о чём не договоримся) ты просто уходишь. На своём корабле и со своими людьми.

— А в лучшем?

Ани хотел ответить, но тут большая чёрная пятерня отбросила занавеску, и в помещение ступил человек, при одном только взгляде на которого у Ар-Шарлахи похолодело внутри. Человек был темнокож, курчав и чертами лица наминал туземцев, однако рост… Вошедший был выше и куда шире всех присутствующих. Но даже не это испугало Ар-Шарлахи. Лицо и грудь незнакомца покрывал замысловатый узор синеватого оттенка. Ничего подобного Ар-Шарлахи видеть никогда не приходилось. В памяти почему-то всплыли жуткие в своей правильности шрамы, украшающие колдуна Мбангу…