Через сто лет - Эдуард Веркин

– Ну, давай, – сказал я. – Стреляй. Только не в глаз. В лоб давай.

Костромина уставилась на меня с удивлением.

– А ты, Полено, молодец. Готов ради любви многим пожертвовать.

– Да, – сказал я. – Готов.

– Молодец. Рада за тебя. Я подумаю. В голову благороднее, чем в… В наоборот. Цветовод-то, кстати, свинцом стрелял? Или солью?

– Серебром.

Костромина поморщилась.

– Это жертва, – сказала она. – Безусловная. Сидеть-то как?

– Неприятно. Чешется. Я почти все извлек, совсем немного осталось.

– Придется терпеть.

Я вздохнул.

– Нет, конечно, я могу тебе выдавить… Или выцарапать.

На секунду я представил эту картину. Вот я лежу, Костромина склоняется надо мной, а в руке пинцет… вернее, клещи. Не очень весело.

– Само выйдет, – сказал я. – Через пару месяцев. Потерплю. Да почти не чувствуется.

– Молодец в четвертый раз. И все равно непонятно… Где букет? Понятно, что тебя расстреляли, это хорошо. Но букет-то ты собрал?

Кострома осторожно понюхала воздух.

– Там, – я кивнул в сторону реки.

– Так… Почему там, а не здесь?

– Да у него все цветы ненастоящие. Одни пластмассовые, другие бумажные, а третьи вообще железные.

– Железные цветы? – удивилась Костромина. – Он что, псих?

– А я откуда знаю? Нет, наверное, не псих. Все равно цветы настоящие у нас плохо… так хоть пластиковые будут. Красиво.

– Что ты в красоте понимаешь, Поленов? Тебе бы только… Я даже не знаю, что тебе стоит делать, ты никакой…

Костромина замолчала. Некоторое время она ощупывала свое лицо, со страхом и с отвращением, потом сказала:

– С цветами не получилось. Надо попробовать что-то новенькое. И чем скорей, тем лучше, Беловоблов с Груббер на месте не стоят.

Я представил, как Груббер и Беловоблов не стоят на месте, и мне стало почему-то весело.

Глава 12

Бладбургер

С утра я отправился в книжную лавку на Станционной. Раньше там был рынок, стены железные, потолок стеклянный, сейчас рынок изменился, как, впрочем, и все вокруг. Крыша просела, стены выпуклились и заросли мхом, рынок стал похож на расплющенную консервную банку, в нем больше ничем не торговали. Меняли книги.

Конечно, в книжную лавку идти без обмена не стоило, и я приготовил на обмен книжки из своего коллекторного запаса. «Антология уральского кошмара-4», «Карлики Вицлипуцли» и роскошно изданный «Современный бестиарий» со стереоскопическими картинками. Все очень поганое. Неплохой набор, легко поменяюсь.

Сегодня в лавке дежурил Брюханов, он сидел на складном стульчике и починял шредер. Шредеров в лавке держалось много, лавка перерабатывала вредные книжки в бумажные ленты, а потом в муку, после чего мука вывозилась на целлюлозную фабрику. Аппараты были все древние, допотопные, ломались часто, а Брюханов с напарником их почти постоянно чинили.

Брюханов мял пальцами отвертку и грыз титановый мундштук. Меня увидел не оборачиваясь.

– Привет, Поленкин, – сказал.

– Здравствуйте. Я Поленов. Мне надо…

– Что притащил? – буркнул Брюханов, не отрываясь от шредера.

– Книжки.

– Ясно, что не коврижки. Что там у тебя?

Я сунул Брюханову сумку. Он оценил на вес, понюхал, сказал:

– Неплохо. «Уральский кошмар», «Вицлипуцли»… О, «Бестиариум». Да ты библиофил.

– Кто? – не понял я.

– В коллекторе книжки тыришь, вот кто.

Я отвернулся. Можно подумать, он сам не тырил в детстве. Так тырил, что теперь вот в книжной лавке работает.

– Да ладно, не обижайся, Поленкин. Что брать будешь? Опять про велосипеды? Я тебе приготовил парочку…

– Да не. Про любовь.

Брюханов к.б. удивленно подвигал бровями.

– Это маме, – тут же сказал я. – Она интересуется.

– Да хоть папе, – Брюханов указал на коробки, стоявшие вдоль стены. – Первые пять – про любовь, следующие про приключения, потом фантастика, все есть.

Я подошел к любовным коробкам, стал осторожно перебирать. Книжки были очень бывшие в употреблении, все в мягком переплете, некоторые почти разваливались или действительно разваливались, в других крошилась краска, в третьих мне не нравились обложки, четвертые покрывала плесень, я перебирал и не знал, что взять.

– В этой коробке старье всякое, – пришел на помощь Брюханов. – На вот, интересные.

Брюханов сунул мне в руки две книжки.

– Рекомендую, – ухмыльнулся он. – Мама будет довольна. «Огонь в твоем сердце». Отличный лавбургер. И вот еще тоже хорошая, «Неотразимая Жюли», это историческая. Там всякие герцоги, маркизы, на коняшках скачут… Короче, посмотришь. Заходи еще, всегда рад тебя видеть. По деревообработке ничего не нужно?

И неестественно загоготал, довольный своей шуткой.

Тоже, что ли, на соулбилдинг ходит?

Я пообещал, что зайду, поспешил домой. Улегся в койку, лампу зажег.

«Огонь в твоем сердце» мне сразу не понравился, там одна английская девушка попадает в Индию, в плен к одному радже, у которого сорок жен, а ее планируют в сорок первую. Я не очень люблю все восточное, поэтому добраться я смог лишь до места, где раджа спас эту англичанку от взбесившегося слона, дальше читать не стал, там и так все понятно было.

«Неотразимая Жюли» меня тоже поначалу разочаровала. Там одна французская девушка Жюли отправлялась в Россию в девятнадцатом веке учить детей князя Крымского играть на фортепиано и влюблялась в самого князя, жена которого недавно умерла от родильной горячки. Все дело шло к тому, что вот-вот Жюли пойдет на опушку леса за подснежниками, а князь Крымский спасет ее от стаи голодных волков, но вдруг книжка про Жюли кончилась и пошел совсем другой роман. Про одного ангела Уриела, которого изгнали с небес на землю за бесчинство, а он взял и влюбился в какую-то Наташу из пятиэтажки на окраине.

Это был настоящий бладфикшн. Потому что этот ангел то и дело вступал в жестокие схватки с разнообразными демонами, которые регулярно подкатывали к этой самой Наташе с гастрономическими намерениями. Демоны были всегда повергаемы.

Сначала я не понял, а потом, конечно, догадался. Полиграфический брак. Перепутали в типографии, получился винегрет. Интересно, это случайно или Брюханов мне специально подсунул? Может, он из ККГ?

«ККГ» – это «Кровавая кровь грядет». Есть будто бы такая вурдалаческая организация, которая выступает за чистоту вампирской жизни. Нет, они не призывают охотиться на немногочисленных людей и питаться их кровью, до такого в наши дни никто не докатывается, даже самый последний-распоследний последователь Погробиньского. Они нападают на животных. Хотя я никогда не видел ни одного кэкэгэшника, но про их безобразия в школе многие рассказывают шепотом. Якобы то тут, то там встречаются мертвые обескровленные коровы, а в Оренбурге даже вроде как загрызли жирафа.

Года два назад братья Сиракузовы вырезали из консервной банки трафарет «ККГ», раздобыли банку красной краски, украсили соответствующей надписью множество городских стен, после чего Сиракузовых призвали к директору, а их родителей обязали все эти стены закрашивать. И закрашивали. Держа кисточки в зубах.

Нет, вряд ли Брюханов из ККГ, сказки… Но книжку решил на всякий случай прочитать. А вдруг в бладфикшне есть то, чего в остальных книжках нет? Вдруг тут какие-нибудь советы имеются? Ну, как не совсем человеку произвести впечатление на человека?

У этого Ури впечатление произвести удавалось. У него для этого имелся целый набор инструментов влияния, во-первых, очень пронзительные и красивые голубые глаза, во-вторых, крылья, в нужный момент собиравшиеся из ослепительного света, в-третьих, он умел шпарить на латыни лирику римских поэтов, в-четвертых, как ангел, он совершенно не чувствовал себя стесненным в средствах, в частности, в финансовых.

Конечно, с такими возможностями у этого Ури все очень легко получалось, а эта Наташка из пятиэтажки просто на шею ему вешалась, как ненормальная. И все было бы хорошо, но тут объявился неслабый бес из ада, которого отправили разобраться с этим Ури. И первым делом он решил покуситься на Наташку и подвалил к ней в виде шведа, чемпиона мира по горнолыжному спорту. Ну, и грянула главная битва, в которой Уриел, конечно, победил, так примерно.

С восемнадцатой главы пошло самое интересное. Этот падший, но перевоспитавшийся ангел намолотил столько всякой нечисти, что его, как перевыполнившего план, решили возвернуть обратно в Свет, но ему не очень хотелось туда одному. А Наташку на небеса не пускали, поскольку в живом виде туда только праведников возносят, да и то далеко не всех. Мне стало интересно, что будет делать Наташка, я с нетерпением перевернул страницу, но тут про Наташку кончилось и продолжилось про Жюли. Жюли и князь в медвежьих шубах ехали на тройке с бубенцами к цыганам и распевали веселые русские песни про мороз-мороз.

Вот так и почитал.

Книжки мне, в общем-то, понравились, только, к сожалению, ничего полезного в них не нашлось. В практическом смысле, для привлечения к себе Светиного внимания. Если грузовик найти было еще как-то можно, то со взбесившимися слонами и голодными волками непременно возникли бы проблемы.