Жизнь моя - Армия - Любовь Рябикина

Костя усмехнулся:

— Ты ничего не получишь. Забыла, что у тебя прописка в другом месте? Здесь лишь я и Никитка прописаны. Квартира твоей бабушки на тебе! Это во-первых. Во-вторых, всю мебель купили нам в подарок мои родители. И на это у меня есть их дарственная, твоего имени в ней нет. А теперь катись, нам работать надо…

Он демонстративно повернулся спиной и заговорил с Ульяной о том, что он должен купить из продуктов в обед. Елена хватала открытым ртом воздух и не знала, что сказать. Муж выдал ей голую правду. Она какое-то время молча размахивала руками за его спиной на потеху всего отдела, а потом исчезла. Горелов дождался, когда Ленка выйдет и только потом отправился в спортзал. Все объяснялось просто: дежурный по штабу позвонил ему, когда Ленка сидела у командира.

Горелова рванула на склад, где раньше работала, надеясь разжалобить начальника административно-хозяйственной части капитана Белова. С расстроенным видом, прикидываясь «бедной овечкой», которую все обижают, вошла в первый склад, где находился закуток начскладов. Капитан не плохо относился к ней, но на этот раз встретил словами:

— Все же явились, Елена Борисовна! А я вас уволил. Можете забрать свои вещи на складе. Девчонки их сложили в пакет…

Выражение отчаяния мгновенно уступило место ярости. Горелова взвизгнула:

— Вы не имеете права! Я буду жаловаться командиру!

Белов спокойно открыл ящик стола и протянул женщине листок, где он уведомлял Савицкого об отсутствии работника без уважительной причины. В углу стояла резолюция командира: «Уволить» и подпись. Елена попыталась разжалобить капитана и заплакала:

— Это все из-за Кости с его шлюхой…

Офицер твердо оборвал ее:

— У меня нет времени выслушивать ваши бредни! Ульяна никогда не была шлюхой, а вот о ваших финтах с директором совхоза здесь известно всем. Жаль, что Костя не развелся с вами раньше. Вы свободны! Причитающиеся деньги можете получить в кассе…

Горелова поняла, что вся часть в курсе происходящего и встала на защиту Кости и Ульяны. Она быстро получила деньги и решила забрать Никитку из садика, чтоб насолить мужу. Но не тут-то было. Белов позвонил Ульяне и поделился своими опасениями:

— Уль, эта дура может Никитку увезти из садика. Давай через стену. Быстрее будет. У меня в складе две лестницы. Пока бежишь, солдаты их приставят с обоих сторон.

Капитан оказался прав. Якимова едва успела встать у единственной калитки. До стены с лестницей было всего метров сто, а в обход идти пришлось бы больше полукилометра. Дети как раз обедали. Из здания доносился вкусный запах щей и тушеного мяса. Девушка решительно перекрыла Елене ход, вцепившись руками в чугунные столбики:

— Куда? Никитку забрать? Не дам! Ты и так достаточно над ним поэкспериментировала! Ребенок только начал привыкать к нормальному отношению.

Горелова рванула напролом с криком:

— Я его мать и что хочу, то и стану делать! Захочу и заберу! Ты кто такая, чтоб мне указывать? Проститутка!

Она вцепилась Уле в волосы, таскала за них, мотая из стороны в сторону и орала проклятья. Якимова вцепилась в ее руки, стараясь, чтоб было не так больно. Ей было уже не до сопротивления. Горелова отпустила одну руку и принялась бить «соперницу» по лицу. Ульяна пыталась оттолкнуть ее. Из садика, на крики, выскочило несколько воспитателей, во главе с Юлей Васиной и кинулись разнимать их. Через бетонную стену торопливо перелезал капитан Белов, которому сообщили о драке солдаты.

Никитка тоже услышал крики матери и выскочил на улицу. Увидев, что та бьет его любимую «тетю Улю», он кинулся вперед и толкнул Елену ручонками со всей силы в живот, звонко крикнув:

— Не тронь тетю Улю! Не люблю тебя!

Капитан застыл всего в пяти метрах от столпившихся женщин. Горелова от неожиданного появления сына отшатнулась и отпустила девушку. Присела, собираясь прижать Никитку, но он ловко увернулся и повис на шее наклонившейся Ульяны с плачем:

— Тетя Уля, тебе больно, да? Я папе скажу, он мамку убьет!

Воспитатели с заведующей вытурили ошеломленную Елену за калитку и заперли ее на ключ. Васина сказала:

— Допрыгалась, Ленка! Поделом! Я бы тебе Никитку все равно не отдала, даже если бы Ульяна не прибежала. Чтоб больше я тебя не видела!

Растрепанная, с исцарапанным лицом, плачущая Якимова подняла Никитку на руки. Прижала к себе и понесла в садик со словами:

— Маленький ты мой защитник! Не плачь. Все уже прошло и мне не больно. Вот сейчас тетя Галя мне ранки обработает и все пройдет…

Горелова смотрела ей вслед, понимая, что сына она тоже потеряла. Прошло минуты две, а она все смотрела на закрытую дверь. Сильная рука сгребла за плечо. Задыхающийся от бега голос мужа выдохнул в ухо:

— Сын с Ульяной где?!

Она устало произнесла, отворачиваясь и указывая рукой на садик:

— Там…

Костя отбросил ее в сторону и кинулся в садик, легко перемахнув через запертую калитку. Ему позвонил сержант Балаев и капитан несся от спортзала бегом. Елена поспешила уйти, поняв, что увидев Ульяну исцарапанной и избитой, а сына плачущим, супруг может вернуться и тогда ей придется туго. На КПП у нее неожиданно потребовали пропуск. Когда Горелова подала его в окошечко, дежурный прапорщик сообщил:

— Пропуск изымается по требованию командира части. В следующий раз для посещения военного городка вам придется выписывать разовый пропуск. Сегодня вечером ваши вещи будут лежать на КПП. Это уже согласовано с капитаном Гореловым и полковником Савицким. Советую забрать, завтра мы их выкинем на свалку. Здесь не склад.

Елена мигом поняла, что Савицкий уже в курсе ее драки с Ульяной и начал действовать, стремясь оградить Никитку и Якимову. Догадалась, что это постаралась Юля Васина. Опустив голову, она направилась к автобусной остановке, машинально поправляя модную сумочку на плече…

Через полтора месяца Гореловы развелись официально. Вместе с капитаном в зал прошли Савицкий, супруги Васины, воспитатели детсада и Ульяна с Никиткой. Они приехали специально, чтобы не дать судье принять опрометчивого решения. Елена не рискнула выступить против целой части. Она не выдвинула никаких требований в зале суда. Ульяна и Костя от алиментов отказались, решив, что вопитают ребенка сами.

Увидев родную мать, мальчишка, к удивлению судьи, почти не среагировал. Не кинулся к ней с криком и слезами. Он застыл на мгновение, посмотрел, словно на чужую и прошел вместе с отцом и новой мамой. За полтора месяца Горелова ни разу не появилась в части, чтоб проведать сына. Никитка отвык от нее и за это время начал звать Ульяну «мамой»…

«ПИДЖАК»

В часть прислали чудика после физмата со знаменитой фамилией Пушкин и с лейтенантскими погонами. Таких в армии зовут «пиджаками». Худой, тощий, с крупными веснушками на вытянутом лице, он даже руку к козырьку вскидывал так, словно собирался кепку снимать. Ладонь вставала горбом. Пятнистая форма на Юрии топорщилась во все стороны. Даже погоны не желали лежать прямо, загибаясь, казалось бы пришитыми уголками вверх. Берцы у него постоянно развязывались и шнурки болтались, как у пятилетка.

О службе в армии бывший студент имел самое отдаленное представление, а уж о том, как командовать, тем более. Солдат называл на «вы», с обязательным «пожалуйста, сделайте», «извините», «не могли бы вы подсказать» и прочей интеллигентской дребеденью. Рядовые и сержанты, старательно сдерживая улыбки, выслушивали и, очень стараясь, в том же духе, отправляли его по нужному адресу. Как оказалось в будущем, студент пошел в армию добровольно.

Когда это чудо на следующее утро пришло представляться командиру, Савицкий уже был в курсе, что собой представляет данный объект. Накануне офицеры в общежитии над ним подшутили и полковник сам, от души, хотя и не демонстрируя этого, посмеялся вместе с начштаба, который был свидетелем происшествия…

Пушкин, пыхтя, влез в комнату общежития, где его поселили, с целой кучей обмундирования и связанными за шнурки берцами на шее. Бросил все на кровать и спросил:

— Прошу прощения, я еще не совсем запомнил вас по именам и могу ошибиться. Боря, вы не можете мне подсказать, как подворотничок подшить и вот эти картинки? Кладовщик мне сказал, что это я должен сам сделать. Но я не знаю как…

Трое старлеев, живших и не туживших до этого, переглянулись, глянув на раскинутые по кровати «картинки» — шеврон с эмблемой, группа крови и принадлежность к славной семье ракетчиков. Сидевший у стола и писавший письмо родителям старший лейтенант Борис Гладько, к которому обращался «пиджак», посмотрел на сваленную аммуницию и вдруг вытаращил глаза. Посмотрел на приятелей, с азартом резавшихся в шашки:

— Слышь, Юр, а чего это интендант тебе зимнюю портупею выдал? Сейчас еще только начало осени и положена летняя. Ты сходил бы на разу, получил, а то завтра командир тебе всыплет за нарушение формы одежды.