Дикарь (СИ) - Ласточкин Дмитрий

Была и небольшая странность. Хозяева Турнира, секта Пера без Тени, послали едва ли полсотни учеников, причём лучший из них был на третьем месте среди молодого поколения секты. Двое других, которые по намёкам в нефрите были чудовищно сильны, почему-то не пришли. Хотя мало ли, может, им это просто не нужно. Может, они хотят быть «скрытыми картами» секты в будущих противостояниях, к примеру. Или им просто лень. Неважно.

Закончил я разбор на том, что выкинул все бездонные кошели, которые отобрал. На них оказались вышитые герба их секты! Оставлять такое — значит просто в голос кричать, что убил и обобрал трупы учеников этой секты. Я попытался срезать эти монограммы, но сволочи были слишком хитрые — эти вышивки были вплетены в пространственное измерение, так что кошели превращались в бессмысленные тряпочки из-за этого. Потеряв так два кошеля, я психанул и развесил остальные по веткам. Пусть какой-нибудь придурок найдёт их, заберёт себе и попадёт под раздачу секты. Сделать гадость — всегда радость! Так что я даже слегка повеселел.

Утром закопал ямку с костром, убрал все следы моего пребывания тут и ушел дальше к горам.

Ох, как давно я по лесам вот так не ходил! Даже ностальгия какая-то! А то только медитировал у Ли Мубая или с ним по городам шлялся. А вот в таких условиях я полжизни провёл очень по ним скучал. Серьёзно, когда я к Ли Мубая попал, то он определил мой костный возраст как примерно двадцать пять лет, значит, я в лесах как минимум двенадцать лет провёл, полжизни, считай. Прекрасные двенадцать лет!

А сейчас мне «здешних» было тридцать четыре года. Правда, на этот возраст я себя не чувствовал, скорее лет на пятнадцать, не больше. У меня даже своя теория о возрастах культиваторов появилось — что они стареют и взрослеют гораздо медленнее, чем обычные люди, не только телом, но и разумом. Иначе мир полнился бы культиваторами, которым было бы на вид лет двадцать, а мозгами все сто. Это же какое-то сборище маразматиков! В общем, чтоб практики сохраняли стремления и радости на долгие-долгие годы, их развитие идёт изрядно медленными темпами, и даже с опытом и возрастом они остаются юными духом. Поэтому у многих из них стремления и желания максималистичны и гипертрофированны, как у подростков, хотя им сотни и тысячи лет. Вон, даже Ли Мубай, хоть ему уже четверть тысячелетия, но по поведению он максимум лет на двадцать пять тянет. Старается, конечно, быть холодным и загадочным, но частенько у него проскальзывает поведение не по возрасту.

До гор я дошел на седьмой день, больше ни с кем не встретившись. В смысле, из практиков. А вот фауна явно посильнее стала — я даже убил (и съел) гигантского варана, размером с лошадь, не меньше. У него была чудовищно кислотная слюна, запросто разъедала деревья и камни, пришлось аккуратно отрубить ему голову, уклоняясь так, будто танцую на льду. Зато он вкусный был!

— Стой! Ты кто такой?! — на выходе из балки, прорезанной в почве стекающим с гор ручьём, меня встретили двое парней. Один с копьём, второй в латных доспехах и со здоровенными шипастыми перчатками.

— А вы кто? — не стал сразу же отвечать я. Мало ли что за поцы, может, такие же добряки, как и предыдущая группа, да будут они хорошо перевариваться в животах местных хищников.

— Мы первые спросили!

— Так первые и отвечайте!

— Да ты! — у парня в латах, что со мной говорил, рожа покраснела, и он поднял руки, рефлекторно становясь в стойку.

— Тише. — второй дотронулся до него копьём, останавливая прорыв броситься на меня. — Я — Чжоу Е из секты Пронзающих Небеса. А это Чу Фу из секты Алого Дракона. Твоя очередь.

— Я Дикарь, ученик мастера Ли Мубая. — они же назвались, почему бы и мне не проявить вежливость.

— Зачем ты сюда пришел, друг Дикарь?

— Хм. — довольно грубый вопрос, но я чувствовал, что это было сказано без злобы. — Наверное, затем же, зачем и вы — организовать лагерь.

— Прости, друг, но это место уже занято нашими сектами, мы принимаем только своих. Поищи себе другое место. — пожал плечами Чжоу Е.

— Ладно, не вопрос. — я тоже пожал плечами. Ну занято и занято, нет смысла выпускать друг другу кишки за кусок скалы. Я помахал рукой и развернулся уходить. — Удачи вам.

— И тебе, друг, удачи. — копейщик кивнул.

— Эй, зачем ты его отпустил?! — я услышал, как Чу Фу громким шепотом спрашивает копейщика. — Он же один и слабый!

— Один? Да. Слабый? Сомневаюсь, что человек, спокойно идущий по кишащему монстрами лесу водиночку, слаб. Никогда не недооценивай врага!

Чёрт! А ведь мог бы и тут трофеев набрать! А теперь как-то стрёмно на них нападать, этот Чжоу со мной довольно вежливо поговорил, да и мозгов у него больше, чем у пятёрки средних культиваторов. Эх.

Только отойдя километров на шесть ил семь вдоль хребта, я нашел симпатичное место, как люблю — возле ручья, и выкопал себе приятную пещерку, замаскировав вход близкорастущими кустами. Ну что ж, убежище я себе сделал, теперь стоит поискать чего интересного по округе.

Глава 27

Целый месяц я спокойно жил, обследуя округу. Лазил по лесам, бегал в горы, собирал там всё, что можно было. Ведь говорилось, что будут оценивать собранные трофеи, верно? Вот я и набивал свои бездонные кошели.

А травы тут были — просто прелесть! Даже древние, которые в справочниках Мастера значились как «исчезнувшие». Такие я только собирал, а вот из тех, что встречались и во внешнем мире, я варил себе пилюли. Практика никогда не повредит, верно? А алхимия весьма занятная штука. Ли Мубай, правда, утверждал, что без Земного пламени алхимика быть невозможно, даже он не был таковым, ведь у него не было пламени, а я так вообще был просто сопляком в таком деле. Но я всё равно варил пилюли, используя духовное пламя — превращал свою энергию напрямую в огонь, заодно контролируя происходящее в котле. И неплохие у меня пилюли получались, иногда даже получше тех, что я награбил!

А в остальном всё было по накатанной. Охотился, выделывал шкуры, собирал кости, клыки и когти, собирал редкие деревья, откопал даже несколько небольших рудных жил, килограммов в десять-пятнадцать, зато с весьма ценной рудой. Из неё потом можно будет сделать артефакты даже Земного уровня. Если кузнеца нормального найти.

Иногда я пересекался со своими соседями. Там уже, помимо тех двух, что я видел, скопилось ещё пять штук гениев сект, да ещё и помощников набежало, так что их уже было человек семьдесят по общему зачёту. Но ко мне они не лезли, они почему-то не интересовались травами или местными монстрами, рыская по горам в поисках чего-то. Может, ищут какие-то жилища старых культиваторов? Не зря же это мистическая область, значит, почему-то её уничтожили во внешнем мире. Тут под горами и правда могут быть останки целой секты, над которыми за миллионы лет могли нарасти холмы и леса. Вот мы и не пересекались почти. Только когда их партии ходили в лес за едой.

С другой стороны у меня тоже появились участники Турнира. Как-то днём ко мне явилась тройка учеников секты с нашивкой в виде двухголовой змеи и потребовали, чтоб я отдал им все свои накопления. Ну, я снёс им головы, обобрал, а трупы унёс в лес и положил на звериную тропу, чтоб о них позаботились. Одежду и прочий хлам, что нельзя было спереть, закопал под деревом. Через пару дней ко мне снова наведались утырки с двухголовой змеюкой, но уже не такие агрессивные, интересовались, не видел ли я ту тройку. Я сказал, что нет, а что, была какая-то тройка? Не знаю, поверили ил они мне, но потом двойка пошла к моим соседям, и вернулась оттуда бегом и побитой. Ну и славно, пусть друг друга под хвост петушат!

Всё изменилось через тридцать шесть дней после того, как я тут поселился. Ко мне заявились мои соседи с предложением.

— Здравствуй, брат! — из кустов неподалёку вышел тот парень с копьём, в сопровождении трёх человек в схожей с ним одежде, и подошел ко мне.

— Здравствуй, брат Чжоу. — я кивнул, полулежа на шкуре. Почувствовал я их заранее, когда они только вышли из своего лагеря и направились ко мне. Вот и встречал.