Два монстра в наследство (СИ) - Лафф Кира

На ногах оказывается невозможно устоять, и я падаю на песок… Бьюсь в агонии стыда и экстаза прямо у ног Монстров.

Тимур не выдерживает оставаться в стороне и подхватывает меня прижимая к своей влажной от пота рубашке.

— Нет! — голос Димы глухой и безжизненный. — Не трогай её…

— Чёрт… Я не такой принципиальный, как ты, брат, я не могу… — голос Тима доносится до меня будто из-за пелены…

— Замолчи! — обрывает его второй. — Бери Лапулю и неси в машину. Думаю, она усвоила урок!

Переставая что-либо понимать, я полностью расслабляюсь в руках Тимура.

Мне хочется плакать… От осознания того, что несмотря ни на что, я не смогла соблазнить их, мне хочется выть… Видимо, я, и правда, просто больше их не интересую! Видимо, они наигрались…

Острая боль пронзает сердце, а по щекам катятся бессильные слёзы.

Хлопает дверь, и меня сажают в машину… Кажется, это конец.

Глава 50

Тимур

Ещё никогда в жизни я не чувствовал себя большим извращенцем… Смотреть на неё, вожделеть, но не иметь права прикоснуться… Порочные мысли и желания продолжают терзать меня и днём и ночью. Да… особенно плохо ночью. Когда я лежу на скомканных простынях без сна, представляя обнажённую Лапушку буквально за стеной от себя.

После клуба мы вернули её в дом, а сами пошли к себе. Но мне этого совсем не хотелось. Даже наоборот! Мне пиздец как хотелось вытрахать всю дурь из её ветренной головы! Мне хотелось продолжения! Даже красноречивые взгляды брата не смогли охладить мой пыл! Я весь горю! В чёртовом пламени ада… Горю от того, что не могу больше касаться единственной в мире женщины, которую так отчаянно хочу!

Знает Бог, я не так принципиален как Дима… Сегодня мне хотелось послать всё к чертям и взять своё! Но…

Вместо этого я срываю с себя одежду и становлюсь под ледяной душ.

Как бы мне хотелось быть как можно дальше от неё! Уехать… сбежать! Но я связан прописанными в наследстве условиями… Ещё почти шесть месяцев ада рядом с той, кто не даёт мне спокойно жить…

Ледяной душ ни хера не помогает! Закрываю глаза и представляю то, что делал с ней всего час назад!

Как я вырвал из петель ремень и сложил его вдвое… Как целился им между слегка расставленных ног Лапули. Её тело дрожало от каждого удара… Но очень скоро я заметил влажное пятно на светлых трусиках… Она потекла.

От этого вида меня обуяла адская похоть. Я гнал от себя эти мысли столько, сколько мог, но… в итоге они всё равно прорвались. Чем сильнее я шлёпал её, тем громче мелкая дрянь кричала и стонала! Я был зол. Ужасно зол! На неё! На себя! И на весь грёбаный мир!

Её задница раскраснелась, и я не мог не представлять, как двигаюсь между этих аппетитных булок. Засаживаю толстый ствол в её тугую задницу и двигаюсь в ней на предельной скорости!

Она кончила быстрее, чем мне бы того хотелось…

Зажмуриваюсь, представляя, что сделал бы с ней, если бы рядом не было Димы.

Обхватываю член в кулак и двигаю по нему. Твёрдый и горячий как палка, он чуть ли не дымится под ледяными струями воды!

Хватает и пары движений, как меня накрывает оргазмом! Сперма выплёскивается под воду, но это не приносит никакого облегчения!

Реву как загнанный зверь и со злостью бью кулаком в стену.

Когда дыхание немного выравнивается, я выключаю воду и выхожу из душа.

Открываю дверь ванной…

У окна в спальне стоит Дима. И у меня случается приступ дежавю…

Он стоял точно также в своём кабинете в вечер нашего возвращения с яхты.

Дела были закончены, и мы собирались домой, к Лапуле…

— Ну что, идём? — в приподнятом настроении спрашиваю брата.

Только что нам удалось решить несколько проблем с займами. А также запустить процедуру расторжения сделки с Ринатом, который теперь горит в аду! Отличный день завершится в отличной компании нашей малышки.

— Присядь, — отчеканил брат, так и не поворачиваясь ко мне. — Нужно поговорить.

— Давай в машине поговорим? — я посмотрел на часы. — Я хочу Лапулю в ресторан отвести. Уже время поджимает. Ты же поедешь с нами?

— Нет, — наконец, Дима повернулся ко мне. — Я не поеду. И ты тоже. Садись.

Выражение его лица не на шутку меня испугало. Дима даже на похоронах отца так траурно не выглядел.

— В чём дело? — внутри неприятно передёрнуло. — Ты можешь сказать нормально?

— Сядь уже!

— Ладно, — плюхнулся в кресло. — Выкладывай!

— Пару дней назад я обратился к своему знакомому детективу, чтобы узнать побольше о нашей Ане… — Дима говорит отстранённо, и на его лице появляется неприятно выражение отвращения.

— Ну?

Сердце стало биться быстрее. Во рту пересохло. Дима явно узнал о ней что-то неприятное, и я не был уверен, что хочу это знать!

— Знакомый перелопатил много документов, но докопался до истины… Я узнал, почему отец оставил ей это наследство.

— И?

— Её мать когда-то работала в нашем доме… — начинает Дима, а я чувствую, как в висках шарашит пульс.

— Нет…

— Да, работала… Нам тогда было примерно лет по шесть…

— И что? Её мать оказала нашему отцу какую-то услугу?

— Нет… Она была его любовницей, — Дима отвечает с каменным лицом.

У меня к горлу подкатывает тошнота.

— Нет… — снова мотаю головой. — Скажи мне, что это не то, о чём я думаю!

— Это то, Тим, это то… — цедит брат сквозь зубы. — Аня наша сестра.

Меня пронзает болью. Горло сдавливает… Становится тошно…

В бессилии я молчу несколько секунд, пытаясь всё это переварить, но всё равно не получается.

— Ну и что… — упрямо цежу сквозь плотно сжатые зубы. — Мне всё равно! Она, ведь, не знает!

— Ты совсем больной?! Тебе всё равно, что она наша сестра?!

— Не суди меня! — резко вскакиваю с места. — Не суди! Я… мне похер на родство! Мы же её не знали! У меня к ней совсем не братские чувства!

— Тебе похер… — Дима отрешённо качает головой. — А ей, как думаешь, будет похер, когда она узнает, мм? Ты хоть можешь себе представить, что будет чувствовать она, когда поймёт, что её грязно отымели собственные братья?!

— Мы ей не братья!

— Да? Ты это нашей ДНК скажи!

Чувствую, как внутри все внутренности скручиваются металлической пружиной…

— Но… должен, ведь, быть какой-то выход… мы же должны…

— Мы не должны её трогать, — ледяной голос Димы отрезвляет. — Нельзя, чтобы она узнала. Я не хочу, чтобы она чувствовала тоже, что и мы сейчас. Мы отдадим ей наследство. А потом заставим её нас забыть…

— Это как, интересно?!

— Будем вести себя как обычно. Ведь ещё недавно она ненавидела нас… Возненавидит снова.

Дима подходит к шкафу и достаёт оттуда бутылку виски и два стакана. Ставит на стол и наливает в каждый.

— Пожалуйста, Тим, — он берёт свой стакан и смотрит на меня сурово. — Пообещай, что ты больше не будешь её трогать.

— Я… не…

— Обещай! — на скулах брата играют желваки. — Это больше не игра, как ты не понимаешь?! Я не хочу травмировать её психику! Я хочу, чтобы у Ани в жизни всё сложилось как надо!

— Как надо — это без нас, да?

— А как ты себе представляешь наше будущее? Детей? Ведь могут возникнуть патологии развития! Как ты не понимаешь, мы сломаем жизнь не только себе, но и невинному существу!

У меня начинает печь в глазах. В груди ноет от боли. Я опрокидываю стакан и залпом выпиваю содержимое.

— Нам нужно уехать… Как можно дальше.

— Сперва надо решить проблемы компании. А потом… можно её продать и отпустить Лапулю… — Дима отрешённо смотрит перед собой в одну точку.

— Полгода… ты хочешь прожить с ней в одном доме полгода? — стучу бокалом о стол. — Мы, ведь, не сможем забыть! Ни она, ни мы!