Вундервафля - Олег Дивов

И комбат сказал, куда надо идти тем, кто все это устроил.

Генерал даже не поморщился, напротив, усмехнулся.

– Какой сегодня день? – спросил вдруг Домешек.

– Двадцать второе июня две тысячи десятого года, – ответил генерал.

– Опять двадцать второе июня… Слыхал, лейтенант? Может, и правда, ну их к матери, пока снова не началось? – Бянкин отодвинул генерала плечом и зашагал к машине. Вслед за ним молча направился Щербак.

– Пойдем, наверное, Миша, – сказал Саня и взял Домешека за рукав.

– Много разных миров… Бессмертные герои… Как бы мне сдохнуть? – задумался тот. – Я устал как собака. Я не хочу быть Вечным Жидом, мы так не договаривались.

– С вами будет целая компания Вечных Русских, – напомнил генерал.

– Да пошел ты, – сказал Домешек.

И пока Саня почти волоком тащил его к машине, успел через плечо детально объяснить генералу, куда тому идти.

Некто, назвавшийся «генералом Макаровым», сидел на шаровой установке пулемета Т-34 и обмахивался фуражкой, хотя здесь, «на карте», не было ни ветерка, да и воздуха не было.

Генерал пытался объяснить себе, что все идет хорошо, но чувствовал только усталость. Попробовал сделать доброе дело, а тебя за это мало того что с ног до головы обматерили, так еще и возненавидели замечательные люди. И сколько ни убеждай себя, что ты молодец, а осадок неприятный остался.

Ладно, наплевать, лишь бы они вышли из игры. Вышли из игры и в прямом, и в переносном смысле. Самозародившиеся боги из машины. Боги войны. Смешно: некоторые из них на полном серьезе думали, что боги – это мы.

Нет, ребята, боги – это те, кого достаточно назвать по имени, а дальше они сами справятся. Кто бы мог подумать, что подходящие условия создаются так просто: выдуманный мир танков и несколько имен, тоже выдуманных, но культовых.

Вот точное слово – культовых. А мы дурочку валяли. А с культом не шутят.

Жаль, конечно, что стерли полковника Дея, любимого всеми героя. А вот, допустим, будь полковник таким же жизнеспособным, как Малешкин и компания? Подумать страшно, чего бы этот харизматический лидер наворотил на просторах Интернета со своими десятью танками. И нам еще за него отвечать, никто же не поверит, что он бог, просто маленький. Скандал на всю планету – и не объяснишь ничего… К счастью, команда Малешкина попроще. Они будут вечность блуждать по проводам и никому не помешают. Мы сто раз померли, а они все едут, болтают, хохочут над анекдотами, вспоминают войну… Хотя, конечно, есть крошечный шанс, что уже сегодня приедут они к каким-нибудь эльфам и дадут им шороху…

Ну, скоро узнаем…

Две «СУ-100» катились к обрезу «карты». В машинах и на броне сидели хмурые молчаливые самоходчики. Вход в коридор впереди выглядел круглой черной дырой.

«Я человек», – подумал Саня.

«Я человек», – дружно кивнули все остальные.

Машины нырнули в дыру.

– Вот это красота… – завороженно протянул Малешкин.

Вокруг были звезды. И впереди, и сверху, и под гусеницами – звезды без числа, выбирай любую. Малешкин не чувствовал движения машины, но точно знал, что она мчится с беспредельной скоростью и легко за короткий срок долетит куда хочешь.

– Пожалуй, – сказал Домешек, – я все-таки немного побуду Вечным Жидом, черт с вами со всеми!

И рассмеялся. Как в старые добрые времена.

– Домой заедем? – крикнул Малешкин. – На Землю? Или ну ее пока?..

– Давай лет через сто! – ответил комбат. – Все равно у нас там никого знакомых не осталось. И игрушки эти их нынешние мне не нравятся. Пускай вырастут чуток, поумнеют.

– Согласен. Ну, с какой начнем?..

– Погоди, я ищу! – Комбат внимательно глядел вперед, что-то высматривая среди звезд. – Надо же найти место, где не воюют.

– И где девчонки красивые! – ввернул Теленков.

– Во дураки-то, – сказал Бянкин, вдруг смутился, покраснел и полез в машину.

– Громыхало! – позвал Саня. – Айда к нам, тут для тебя кое-что есть.

Солдат оттолкнулся и легко прыгнул через много километров безвоздушного пространства, разделявших две машины.

– Держи, – Малешкин отдал ему медаль. – Поздравляю.

– Ой, спасибо… То есть Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ лейтенант. И вас поздравляю со Звездой!

Теперь все звезды наши, подумал Малешкин, но эта, маленькая и золотенькая, навсегда самая дорогая. И каких бы космических тигров мне ни предстояло встретить – опасней тех двух, фашистских, не будет.

И кто бы я ни был, я человек.

– А давай-ка вон туда, Сан Саныч, – сказал комбат. – Видишь?

– Понял! Щербак! Полетели за комбатом.

– Есть! – Щербак воткнул четвертую и дал полный газ.

И они полетели.

Бырбырдировщики

Замполит просочился в блиндаж незаметно, по стеночке. Подкрался к комполка и сказал ему тихонько:

– У Тяпы хвост отвалился.

Как нарочно, именно при этих словах маршал Жуков закончил рычать в телефонную трубку и швырнул ее связисту. Оглянулся на офицеров и уставился с интересом; поговаривали, что целые генералы, едва заподозрив у Жукова такое внимательное к себе выражение лица, разбегались по кустам.

А замполит и комполка стояли к маршалу вполоборота и озабоченно совещались:

– Как же он без хвоста-то?

– Да нормально, только морда поцарапана. Клёпа вообще целехонек.

Маршал шагнул поближе и доверительным тоном сообщил:

– Я тоже люблю собак!

Подполковник и майор судорожно выпрямились и хором отчеканили:

– Никак нет, товарищ маршал Советского Союза!

– Вы пьяные, что ли? – Жуков принюхался.

– Никак нет… – стонущим голосом выдавил комполка. – Разрешите доложить, товарищ маршал! Хвост отвалился у лейтенанта Тяглова! Но все в порядке, он живой!

– Рад за него, – процедил Жуков. – Если в порядке, значит, превращается в человека. Надеюсь, у Клёпы тоже дела идут на лад.

– Клёпа – это его штурман! – бодро ввернул замполит. И тихонько охнул.

– Лейтенант Клепиков, – объяснил командир. – Больше не повторится, товарищ маршал!

– Что не повторится?! – рявкнул маршал. – Почему хвост?! Почему у вашего лейтенанта хвост, я спрашиваю?!

Замполит набрал в грудь воздуха, да так и обмер. Комполка, наоборот, сдулся и уставился на маршала безнадежно, словно приговоренный.

– И дурацкая собачья кличка!.. Разгильдяи! Я сегодня куда-нибудь долечу?! Ночь на носу! Какого черта вы копаетесь?! Или надо вам тоже хвосты поотрывать?!

– Разрешите доложить! Вылет через пятнадцать минут!

– Ну вот это уже лучше, – сказал маршал, остывая. – И что у него стряслось, у вашего хвостатого лейтенанта?

– Ходил на разведку, попал под огонь зенитной артиллерии. Самолет был сильно поврежден, но лейтенант Тяглов выполнил задание, вернулся в полк и успешно сел. Это опытный и надежный пилот. Хвост у лейтенанта… у самолета!.. отвалился сразу после приземления.

– Он лететь-то сможет? – усомнился маршал.

– Сможет, сможет! – заверили его. – Второй вылет за день, все нормально.

– Без хвоста?

– Самолет тоже починим! – пообещал замполит. – А для вас сейчас отмоют машину Матвиенко…

Комполка прикрыл глаза.

– А у этого что отвалилось? – спросил маршал с неподдельным интересом. – Ну смелее, смелее. В конце концов, у меня сегодня отвалился мотор, и сам я свалился к вам. А у вас, гляжу, весело!

С Матвиенко было как раз невесело, у него отвалилась голова, разбитая прямым попаданием; машину довел и посадил штурман. «У-2» остался чудесным образом невредим, пару дырочек в борту можно не считать. Штурмана вынули из самолета руками за шкирку: психанул, бедняга. Сейчас он рыдал в санчасти и божился, что больше днем никуда не полетит. Тем не менее задача выполнена, экипаж привез данные, без которых вышестоящему штабу – хоть зарежься. Чуть позже данные уточнил Тяглов – и потерял на посадке хвост: у него оказались перебиты три из четырех лонжеронов. Ходить днем «за линию» на «У-2» смерти подобно. Но если очень надо… Замполит не нашел правильных слов, чтобы описать все это, и теперь потерянно молчал.

– Молодые, – вдруг сказал Жуков, пристально разглядывая офицеров. – Молодые вы совсем, аж завидно. Вот и валяете дурака. Понимаю. Ладно, воюйте, не буду мешать. И где этот ваш Сяпа, Жопа, как его там… Надо на него посмотреть.

Лейтенанта Тяпу успели обрядить в новенький комбинезон, отмыть, начистить ему что положено, слегка пропесочить ради профилактики – чтобы даже и не думал, зараза, чтобы и в мыслях не было, – и выставить эту страшную боевую единицу, эту крылатую погибель, этот ночной кошмар, воздушного «тигра» и так далее, перед штабным блиндажом, как на парад. Смотрите, любуйтесь, вот он, наш красавец! Тяпа сверкал и похрустывал; пара неглубоких царапин на кукольной мордашке только усиливала впечатление совершенной несерьезности – ну мальчик и мальчик.

«На это чудо надо сбоку бантик – и девушкам дарить», – сказал механик дядя Боря Шмаровоз, проходя мимо. Тяпа довольно хмыкнул. Почему бы и нет? Можно и без бантика.