Новогодний Подарок (СИ) - Нинель Лав

Дорохова, «невеста» должна была тут же с радостным возгласом броситься ему на шею, и после долгого платонического поцелуя они прямиком устремятся в ЗАГС, а потом в органы опеки и попечительства, оформлять документы на усыновление Вити Ватутина, но на деле все оказалось гораздо сложнее: «невеста» на шею не бросалась, от радости не кричала, галопом в ЗАГС не бежала и, кажется, была не согласна усыновлять чужого ребенка. Его «идеальный план» разваливался прямо на глазах, и Дорохов не знал, что с этим крушением делать: то ли спасать свой «идеальный план» и искать другую «идеальную невесту», соответствующую его представлениям, то ли покорно ждать полного развала придуманного им «идеального плана» и начать составлять новый «идеальный план», только уже вместе с выбранной «невестой». Искать другую «идеальную невесту» Дорохов не хотел — Инна была первой женщиной после его развода, с которой он сам, первый, заговорил о браке, поэтому он успокоился и не стал препятствовать крушению своего придуманного «идеального плана» — придет время, и они вместе составят новый.

А Инна никак не могла поверить в предложение Дорохова — уж очень скоро он решился на этот брак: без просьб с ее стороны, без упреков и скандалов, без уговоров и ультиматумов — вот просто взял и предложил ей выйти за него замуж.

С чего бы это?

Неужели любовь?

Но о любви Дороховым не было сказано ни одного слова!

Значит, причина его предложения в другом!

И она, кажется, догадывается, кто явился тем «ускорителем» в вопросе о браке!

Прежде чем ответить на предложение, Инна хотела быть уверена, что именно она нужна Дорохову для создания семьи, а не любая другая женщина, согласившаяся на роль мачехи. Она хотела быть для него настоящей женой, сначала женой, а уж потом матерью их детям или мачехой усыновленному ребенку — это уж, как получится, поэтому стала выяснять и задавать вопросы, на которые надеялась получить правдивые ответы.

— Значит, Витя тут совершенно не причем?

— Витя причем, — честно признался Дорохов, — но решение жить вместе с тобой пришло гораздо раньше, чем мое решение усыновить мальчика.

— А своих собственных детей ты хочешь иметь?

— Конечно.

— А если своих детей у нас не будет? — этот вопрос особенно волновал Инну: ее сестра не могла иметь детей и ее муж, несмотря на взаимную любовь и красоту Галины, доводил ее до слез упреками и периодически подумывал о разводе.

— Если у нас не будет своих детей, то у нас будет один Витька.

— А если у нас и Витьки не будет, тогда как? — Инна решилась на крайнюю меру: исключив всех, она оставила только его и себя — предложит ли ей Дорохов брак в такой ситуации? — Будет ли в силе твое предложение, если органы опеки и попечительства не дадут разрешение на усыновление мальчика?

Дорохов набычился.

— Что ты хочешь услышать?

— Правду! — Инна подошла совсем близко и снизу вверх посмотрела в глаза Дорохова, надеясь увидеть там ответ на свои сомнения, но Дорохов смотрел в сторону. — Я должна знать, почему ты предлагаешь мне это.

— Скажи прямо, что не хочешь выходить за меня замуж, и покончим с этим.

Чувствуя себя отвергнутым и обиженным, Дорохов все же посмотрел на Инну — нет, он не мог на нее злиться, огромное желание быть вместе затопило обиду. И Инна увидела в его глазах то, что хотела увидеть. Увидела, но теперь хотела еще и услышать — услышать, чтобы уже не сомневаться! Никогда не сомневаться!

— Так почему ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж? — «напирала» она на Дорохова, чтобы тот уж точно «не отвертелся» от признания.

— Потому что, я тебя люблю! — все-таки он признался в «своей слабости» и попытался поцеловать «невесту», но «невеста» согласия своего пока не дала и отступила.

— Я тоже тебя люблю, — сдерживая радостную улыбку, призналась Инна, — но, можно жить вмести и без брака…

— Нет! — упрямо мотнул головой Дорохов. — Я хочу, чтобы у нас все было по закону: я твой муж, а ты моя жена!

— Ты спросил «хочу ли я выйти за тебя замуж?». Очень хочу! — улыбнулась она, глядя на Дорохова сияющими от счастья глазами. — Я согласна!

— Ты согласна? — с подозрительностью в голосе переспросил Дорохов — может, он все не так понял.

— Конечно, согласна! — засмеялась Инна, забирая букет роз из рук растерявшегося жениха и вдыхая восхитительный малиновый аромат. — Разве можно отказать настоящему полковнику!

Дорохов притянул Инну к себе и, сминая букет, крепко поцеловал ее в губы, совершенно забыв о запланированном платоническом поцелуе.

— «Медведь, бурбон, монстр», — отрываясь от Дорохова, пропела Инна, пряча лицо в огромный букет роз. — Определенно ты не принц на белом коне — где твои манеры?

— Я лучше принца, — счастливо улыбнулся Дорохов, — я хочу на тебе жениться, а он еще не известно — женится ли!

32

Результаты генетической экспертизы перечеркивали все сделанные ранее выводы Федина. Он долго вертел в руках бумажку, несколько раз перечитывая результаты экспертизы, и не знал, как относиться к полученным заключениям.

В заключении экспертов было ясно сказано, что сгоревший в машине человек не имел никакого отношения к Виктору Ватутину: Федин не зря угощал мальчика жевательной резинкой — одну он потом незаметно забрал для экспертизы.

— И что из этого следует, — в слух рассуждал Федин, сидя за столом в своем кабинете. — А следует одно из двух: либо человек, сгоревший в машине Ватутина, не Георгий Рудольфович Ватутин, либо сгорел все-таки Ватутин, но его сын на самом деле не является его кровными ребенком. Да-а, как работать с такими противоречивыми выводами?! Если Ватутин не сгорел в машине, то, скорее всего, он жив и где-то прячется, а если сгорел именно он, то Ватутин стопроцентно мертв! «Пациент скорее жив, чем мертв! Нет, пациент скорее мертв, чем жив…». Ну, что ж, придется проверить обе версии, а для этого мне просто необходимо еще раз поговорить со свидетельницей.

Разговаривать по телефону, как в прошлый раз, Федин не стал. Он поехал к Инне на работу и, вызвав ее из офиса, предложил поговорить в небольшом кафе в соседнем доме.

— Я же уже вам все рассказала, — без энтузиазма произнесла Инна, залпом выпивая горячий кофе, показывая этим, что очень спешит — после отгулов, взятых в связи с похоронами Ватутиных, у нее накопилось уйма работы.

— Мне хотелось бы еще раз услышать ваш рассказ.

— Ну, я ехала в Сергеевку по Пятницкому шоссе, неожиданно в машине запахло горелым, я подумала, что в машине какая-то неисправность и выскочила из «карапузика», но пахло горелым