Константинополь в VI веке, Восстание Ника - А Чекалова

Ряд сильных волнений подобного рода приходится на вторую половину правления Юстиниана. 11 мая 547 г., при префекте города Фоме, во время празднования "дня рождения" Константинополя, произошла схватка между обеими партиями. Против них были посланы экскувиты и солдаты, которые убили множество людей, другие же были задавлены в толпе во время бегства [26, с. 483; 41, с. 225].

В июле 549 г. произошло новое столкновение между партиями, в результате которого был сожжен дом Парда. Пожар распространился на соседние районы, вплоть до квартала Элевсия (близ форума Феодосия) [227, с. 328-329]. И вновь было немало человеческих жертв [26, с. 484; 41, с. 227] 3.

В апреле следующего года, при префекте города Иоанне Кокорвии, произошло столкновение димов на ипподроме, хотя там в тот момент не было игр. И вновь дело не обошлось без кровопролития. По свидетельству Иоанна Малалы и Феофана, погибло много людей от обеих партий [26, с. 484; 41, с. 227]. Как свидетельствует Феофан, толпа во время побоища "бросилась грабить зргастирии" [41, с. 227].

559 год 4 также был отмечен упорной борьбой между димами. 13 мая, после окончания игр, прасины, возвращаясь с ипподрома, проходили портик Мосхиана. Неожиданно они подверглись оскорблению со стороны людей из расположенного вблизи дома Апиона [227, с. 311] 5, после чего на них напали венеты. Столкновения произошли и в других местах города. Переправившиеся из Сик венеты начали поджигать приморские склады. Если кто-нибудь пытался тушить пожар, они поражали его из лука. Прасины, со своей стороны, тоже не бездействовали: по словам Иоанна Малалы, они всячески пытались отплатить венетам той же монетой [26, с. 491]. Так, в Неории они сожгли дом, принадлежавший, по всей вероятности, логофету Андрею [227, с. 308], который в 563 г. стал префектом города [41, с. 239]. Произошло столкновение и на центральной улице Константинополя - Месе. Здесь был подожжен дом Петра Варсимы. Пожар распространился до Халки Тетрапила и противолежащего портика. Беспорядки продолжались два дня и были прекращены лишь после вмешательства войска во главе с комитом экскувитов Марином и куропалатом Юстином, которые с трудом смогли усмирить обе партии [26, с. 491].

Характерно, что во время этого волнения пострадали два важных чиновника Петр Варсима и Андрей, которые самым непосредственным образом были связаны с деятельностью префектуры претория. Петр был в то время главой этого ведомства [33, эдикт XI; 301, с. 776], а логофет Андрей или возглавлял финансовое бюро префектуры претория [301, с. 215], или был логофетом наподобие Марина Сирийца [26, с. 400; 301, с. 204] и Александра по прозвищу Псалидий [35, т. II, III, 1, 28-31; 35, т. III, XXVI, 30-34], деятельность которых была связана с провинцией. По-видимому, в этом волнении проявилась не только взаимная неприязнь партий, но и недовольство населения финансовой политикой Юстиниана, которую направлял в тот период Петр Варсима. Около двадцати лет Петр занимал важнейшие государственные посты. Дважды он был комитом священных щедрот и дважды - префектом претория [301, с. 774-776]. Его изощренность в добывании дополнительных средств для государства была не меньшей, если не большей, чем у Иоанна Каппадокийского. Введение им различных монополий [35, т. III, XXII, 7-38], повышение налогов [35, т. III, XXII, 14-19], сокращение пенсий [35, т. III, XXII, 36], удешевление солида [35, т. III, XXII, 38] 6, порча мелкой монеты [26, с. 486] - все это вызвало недовольство самых различных слоев населения, в особенности бедняков, которые больше всего страдали от вымогательств Петра Варсимы, о чем весьма впечатляюще рассказывает Прокопий. В результате введения монополий на предметы первой необходимости цены, по словам этого историка, возросли в три раза, что особенно тяжело сказалось на положении людей "маленьких и неимущих, находящихся в крайней нужде и унижении". От введения хлебной монополии Юстиниан в год префектуры Петра Варсимы ежегодно получал дополнительно 300 либр золота, "а хлеб стал дороже, пишет Прокопий - и полон золы" 135, т. III, XXVI, 12-241. Враждебность населения к Петру, олицетворявшему собой тяготы фискального гнета, особенно ярко проявилась в этом мятеже. Таким образом, народные волнения тех лет явно не ограничиваются борьбой враждующих партий.

Новые столкновения между прасинами и венетами произошли в ноябре 561 г. Перед этим в октябре случился сильный пожар в гавани Кесарии, в результате которого погибли все расположенные там эргастирии. В ноябре перед началом игр прасины на ипподроме напали на венетов. Узнав об этом, император появился в кафисме и приказал комиту экскувитов Марину и куратору Кесарии разнять партии. Однако тем не удалось усмирить сражающихся, многие из которых были убиты и ранены. Венеты пришли на места, где обычно сидели прасины, и подстрекали друг друга: "Жги здесь, жги там. Здесь прасину не бывать". Прасины между тем врывались в кварталы венетов, бросали камни в тех, кого находили там, и кричали: "Жги, жги здесь. Здесь венету не бывать". На следующий день с восходом солнца они вновь ворвались в кварталы венетов и грабили их имущество. Император приказал схватить грабителей и подвергнуть их пыткам. Те, кому удалось бежать, спрятались в церкви св. Евфимии в Халкидоне. Но префекту города удалось извлечь их оттуда и подвергнуть наказанию. Напрасно матери и жены прасинов просили императора сжалиться над их близкими - женщин разогнали палками. Но и венеты были напуганы и укрылись в храме Богородицы во Влахернах [41, с. 235-236].

По всей видимости, пожар в гавани Кесарии и столкновение партий ипподрома месяц спустя были самым непосредственным образом связаны между собой, на что в свое время обратила внимание Н. В. Пигулевская [78, с. 145-146]. Пожар, вероятно, возник по вине венетов, за которыми уже числился поджог портовых складов прасинов в 559 г. Озлобление прасинов и их необычайно активные действия против венетов скорее всего и были вызваны этим пожаром. Подобный вывод напрашивается не только потому, что эти события следуют почти одно за другим, но и потому, что усмирять прасинов на ипподроме было поручено куратору Кесарии.

Каковы же были причины столь ожесточенной борьбы партий?

Необходимо отметить, что в схватках между ними принимали участие самые различные элементы общества. Это в первую очередь городская беднота, которая врывалась в эргастирии и грабила все, что попадалось под руку, бросала в море паракенотов, поджигала дома наиболее ненавистных чиновников и т. п. Бесспорно, это был наиболее активный элемент борьбы партий, но не единственный: в волнениях принимали участие и владельцы эргастириев (вспомним события 559 и 561 гг.) и даже аристократы.

В 523 г. новый префект города Феодот получил широкие полномочия для борьбы с наиболее мятежными членами партии венетов. Когда он начал сурово с ними расправляться, среди его жертв оказался сенатор Феодосий Стикка, которого Феодот казнил без ведома императора [26, с. 416]. В 559 г., как мы видели, на прасинов напали венеты, принадлежавшие к дому крупного землевладельца сенатора Апиона. В период правления своего дяди Юстина в борьбе партий на стороне венетов принимал участие и сам Юстиниан [314, с. 117; 301, с. 239].

Противоречия между влиятельными владельцами эргастириев (?? ?????????????) и знатью, о чем мы упоминали выше, и послужили, по-видимому, основой для борьбы партий ипподрома. Эти противоречия усугублялись определенными мерами правительства. Так, в 537 г. Юстиниан, желая упорядочить налогообложение, а главное - ослабить недовольство торгово-ремесленного населения города, издал по ходатайству глав корпораций 43-ю и 59-ю новеллы, в каждой из которых он под угрозой изъятия эргастириев запретил сенаторам освобождать от податей принадлежавшие им лавки и мастерские [33, нов. 43, гл. I; нов. 59]. Неизвестно, насколько точно это постановление выполнялось, но одного его появления было достаточно, чтобы усилить взаимную неприязнь аристократов и ?? ?????????????.

В 544 г. вышла 122-я новелла, задевавшая уже интересы ремесленников и торговцев. Их обвинили в том, что, вместо того чтобы "исправиться после божьей кары" (речь идет о чуме, свирепствовавшей в империи в конце 541 г.), "они, предавшись пороку алчности, требовали за свои изделия и труд двойную и тройную плату" [33, нов. 122]. Закон предписывал сохранять старую оплату, виновных же приговаривал к штрафу в тройном размере [33, нов. 122]. Новелла, по-видимому, имела в виду широкие слои трудового населения империи, в том числе строителей, скульпторов, лепщиков по гипсу и т. д. - словом, всех тех, кто в законе назван мастерами ???????? ?????? [33, нов. 122], но он, несомненно, касался (и, возможно, в первую очередь) крупных торговцев, которые договаривались между собой (как это делали их собратья в конце V - начале VI в.; см. выше, с. 27) {Здесь стр. 16; Ю. Шардыкин} о ценах на товары. Весьма существенным образом сказывалось на прибылях торгово-ростовщической верхушки и удешевление золотой монеты - солида (номисмы) [35, т. III, XXII, 38]. Все это, бесспорно, вызывало озлобление среди менял, ростовщиков, крупных торговцев и других состоятельных представителей торгово-ремесленного населения, и, быть может, усиление борьбы партий ипподрома во второй половине правления Юстиниана, в которой весьма активное участие принимают ?? ?????????????, следует поставить в связь с политикой этого императора, направленной в известной степени против торгово-ремесленной верхушки.