Кривое зеркало (СИ) - Ершова Алена

- Я не думаю, что в ближайшее время что-то изменится. Боюсь, тебе нет смысла возвращаться. Из твоих прежних знакомых я видела только Захара, остальные разъехались. Если получится, постарайся устроиться там, потому что тут вряд ли выйдет уже.

Даша слушала и понимала, что мама права. Мир уже не будет прежним, и она уже не будет прежней.

Какими несуразными показались ей в тот момент все рассуждения о жизни и смерти, бытовавшие в ее подростковом окружении. Ничего не может быть в смерти красивого и романтичного. Только пустота…

Вновь вспомнился подвал гаража. Даша прогнала эту мысль, запретила себе думать о том дне…

Мир изменился, а потому нельзя оставаться в своей скорлупе, надо принять себя здесь и сейчас, осознать в полной мере свое «Я» и выползти, наконец, на свет божий. Поставить цели и идти к ним. Шаг за шагом. Ради чего? Ради того, чтобы перевезти родителей? Нет, рано об этом думать, да и глупо полагать, что взрослые люди пожелают все бросить и уехать. Но у них должна быть такая возможность. А значит ее необходимо создать. Ради себя? Да, невозможно жить все время на чемоданах и с иллюзией скорого возвращения домой. Она здесь и сейчас. Перед ней дорога, именуемая жизнью. Не стоит гоняться за миражами. Пора дать себе обещание добиться успеха и идти вперед. Что теперь важно? Гражданство? Она подаст документы. Своя квартира? Она накопит деньги на первоначальный взнос, возьмет ипотеку и создаст вокруг себя все условия для счастливой жизни. Семья? Даша притормозила свой боевой настрой и улыбнулась, вспоминая пепельноволосую малышку. Семья по заказу не случается, но… да, ей бы хотелось мужа, похожего характером на отца, детей, носящихся по квартире, хаски с хвостом колечком, флегматичного толстого кота и полный аквариум рыбок.

Все это она загадала, глядя, как на телефоне появляются четыре ноля.

- С Новым годом, Дарья Григорьевна, - прошептала в темноту, грея руки о кружку с какао, - и пусть мои мечты станут планами.

А через минуту за окном раздался врыв. Небо озарила цветная вспышка. Даша дернулась, горячее какао разлилось на постель.

Глава 22, в которой много женских слез

Новогодние каникулы прошли для Даши под флагом дежурств. Сначала с Юрием Олеговичем, а потом, когда он с супругой улетел отдыхать, то с Михаилом Юрьевичем.

Самым тяжелым днем оказалось первое января. Половина поступивших пациентов была с ожогами разной локации и степени тяжести: кот полез в чан с горячим бульоном для холодца, собака схватила зажжённую петарду, еще один кот лапой решил проверить на прочность бенгальский огонь. Часть с отравлениями разной масти: парочка с алкогольным (один из них - попугай), сфинкс с ног до головы в прыщах (в одного умял селедку под шубой), пекинес наелся пенопластового наполнителя. Некоторые с травмами: мопс разгрыз стеклянный шарик, на йорка упала ель, на котенка наступили по время танцев. И так далее. Итого - около семидесяти пациентов за двенадцать часов. Под конец дня все они слились в огромного мохнатого многонога, остро нуждающегося в помощи.

Домой Дарья вернулась в десятом часу вечера, не чувствуя ног. (Хорошо еще, Юрий Олегович подвез). Выслушала от хозяйки очередную порцию новостей о своем гулящем характере, работе, из-за которой вся квартира псиной пропахла, и хахалях, что ее катают. И молча согласившись со всем вышеперечисленным, завалилась спать.

С третьего числа поток экстренных больных сменился плановой записью и дышать стало легче.

- Дашка, офигенно выглядишь! Признавайся, парень появился? – Миша уселся на диванчик в комнате отдыха персонала с чашкой кофе и вытянул свои длиннющие ноги.

Дарья удивленно приподняла бровь.

- Не поняла.

Друг в ответ лишь хмыкнул, приоткрыл один глаз и внимательно осмотрел девушку.

Не поняла она, ага. Наверное, поэтому и зарделась вся.

- Ну, вы, женщины, кардинально меняетесь в двух случаях: если расстались или если влюбились. Парень твой далеко, так что расставание с ним ты вряд ли бы отметила походами по салонам. Тем более новых фотографий в сети не появилось. Значит, второе.

Миша с удовольствием пронаблюдал, как сменился окрас щек от нежно-розового до густо-красного, отметил, как вспыхнуло ухо, то самое, за которое была заправлена прядь каштановых волос. Было в этом смущении что-то такое, из-за чего хотелось и дальше подтрунивать. Отвык он как-то от такого явного смущения. Обычно знакомые девушки несли свои чувства, как знамя, а не прятали, как краюшку хлеба в голодный год. И это было интересно. Как минимум.

- Нет никого, - строго ответила Даша, - ты не прав.

- Ну и ладно, - Миша согласился на удивление легко. Одно дело - подтрунить над хорошенькой девушкой, и совершенно иное - лезть в чужую жизнь.

- А мужчины? - вдруг выдала Даша.

- Что мужчины?

- Как мужчины переживают завершение отношений и появление новых?

- Мужчины не переживают. Они замещают. Работой, хобби, алкоголем, другими женщинами.

От рассказа о мужских метаморфозах, которые происходят из-за появления женщины, Михаила спас звон колокольчика на двери, извещающий о появлении нового посетителя.

В приемный коридор зашел невысокий, отчаянно лысеющий мужчина в норковом полушубке и с переноской в руках. Даша встала за стойку и поздоровалась, Миша подпер стенку у входа в кабинет. Мужчина воровато оглядел помещение, убедился в отсутствии посторонних и прошел к стойке регистрации.

- Я прочитал, что вы проводите эвтаназию без показаний. Это так?

Даша напряглась, предвидя очень тяжелый разговор. В свое время информация о том, что в клинике Наумовых усыпляют животных без медицинских показаний, стала для нее ударом. Появилось малодушное желание уволиться. К счастью, Юрий Олегович, внимательно отслеживающий настроение коллег, тем же вечером пригласил ее в свой кабинет. Беседу, что между ними произошла, трудно было назвать легкой. С одной стороны, Даша понимала, что не имеет ни малейшего права вмешиваться в правила клиники, а с другой вопрос «Почему?» требовал, как минимум, ответа.

- А потому, - жестко ответил тогда Юрий Олегович, - что они все равно сделают то, что задумали. Или у менее сердобольных коллег, или пакетик на голову.

- Но так нельзя! – Даша глотала рвущиеся наружу слезы.

- Нельзя. И на улицу выкидывать нельзя, и когти удалять. Ты не представляешь, сколько всего противоестественного природе совершает человек. Те же кастрации. Люди подстраивают животных под себя, и если они не вписываются в отведенные рамки, то уничтожают. Это жестоко, я не буду спорить. Но лучше этот грех возьму на себя я и буду знать, что сделал все, чтобы переубедить хозяина или облегчить последние минуты животного, чем какой-то живодер со скидкой в пятьдесят процентов. И да, это та самая пресловутая вторая сторона медали. Ты можешь найти клинику, которая делает эвтаназию только по медицинским показаниям и успокаивать себя, что колешь инъекцию во благо. Но, Даша, это все равно убийство, прикрытое ли жалостью или нет.

Пришлось переварить сказанное и если не согласиться, то хотя бы принять эту точку зрения как цинично-правдивую.

И вот перед ней стоял клиент, желающий избавиться от кота. Надоел? Много ест? Дерет диван? За что нынче дают смертную казнь?

- Да, проводим, - аккуратно начала Даша, - но сначала необходимо провести осмотр.

В том же разговоре Юрий Олегович подробно рассказал, как себя вести с такими клиентами. Разговорить, узнать всю подноготную, предложить передержку и реализацию, испугать ценой и под конец выдать гору бумаг для заполнения, и только после этого проводить эвтаназию.

***

В процедурном кабинете Даша открыла переноску и обомлела. Наружу высунула любопытную мордочку серебристая бенгальская кошка.

К столу подошел Миша.

- У вас должны быть документы, подтверждающие право собственности на животное.

Документы на Патрисию Лумумба снежный бенгал были в полном порядке и сообщали, что некий Илья Околицкий приобрел кошку в Московском питомнике за три тысячи долларов в рублевом эквиваленте.