Воспитание сына - Дон Элиум

Глава 10

Возраст господина Нахала: с тринадцати до семнадцати

У подростков нет ни одной проблемы, которая бы не усугублялась при ее обсуждении с ними.

Центром развития в отрочестве становится голова, и обучение теперь осуществляется через интеллект. Наши сыновья перестают мыслить образами, а выходят на широкую арену абстрактного мышления. Чувства, ставшие более интенсивными в возрасте от 8 до 12, остаются на достигнутой высоте, но внимание подростка сосредоточивается на появившейся способности критиковать и анализировать себя, других и весь мир. Когда он уходит в себя, это не «уход от мира», а «отступление», которое дает ему возможность подумать, осмыслить и проанализировать свои чувства, поразмышлять над тем, что события жизни значат лично для него.

Я не ненавижу людей. Просто мне нужно побыть одному. Я не могу этого объяснить. Но всем моим друзьям это понятно, а родителям нет. Они думают, что я собираюсь покончить с жизнью или курю травку у себя в комнате. Ну да, мне нравится красить волосы, слушать тяжелую музыку и носить серьгу в ухе, но я чист, трезв и честен. Могут ли родители желать лучшего ребенка? Иногда мне хочется напиться или сделать что-нибудь в этом роде, только чтобы их разозлить. Но на самом деле я совсем не такой. Если они так и будут продолжать, то уж точно толкнут меня к этому.

Когда в семье есть подросток, нам нужно научиться доверять — прежде всего себе, тому, как мы его воспитывали до сих пор, и, конечно, своему сыну. Психолог и ученый, доктор философии Эрик Эриксон, наблюдения которого над базовыми внутренними конфликтами мальчиков послужили вступлением к главе 9 назвал процесс роста в эти отроческие годы конфликтом «самосознания и смятения». Иногда мы задаем себе вопрос: «Чье смятение он имел в виду — подростков или родителей?»

Сыновья-подростки воистину примеряют на себя разные личностные качества, чтобы выяснить, насколько им это подходит. В один день мальчик может быть уверен в себе, твердо знает, чего он хочет; на следующий день он подавлен, растерян и необщителен. Он может попробовать стать «Охотником», «Психом», «Идиотом», «Гением», «Общественным деятелем», «Преступником». Некоторые личностные качества мальчик может отбросить сразу, зная, что они не соответствуют его душевному складу. Другие эксперименты могут вестись на протяжении довольно длительного времени, в зависимости от реакции родителей и окружающих. Вообще говоря, подросток ведет себя несносно совсем не потому, что хочет досадить родителям. Если до сих пор его развитие и отношения в семье, с учителями и сверстниками были довольно предсказуемы и ровны, то родители сумеют понять, что этот раздражающий их «наряд» сын примерил для того, чтобы «посмотреть, что будет», и это само по себе интересно и увлекательно для его жаждущего познания мозга. Он изучает человеческую натуру. Растущее в нем чувство справедливости остро подмечает парадоксы и противоречия окружающего мира, и мальчик пытается как-то их разрешить для себя.

«Я люблю своего отца, но он рассуждает как расист», «Мама добрая и хорошая, но она позволяет людям садиться ей на голову», «Сестра ведет себя так, что, когда приходят мои друзья, мне становится стыдно», «Родители говорят, что всегда готовы меня поддержать, а сами не дают мне даже понять, что же я собой представляю». Эта борьба против несовершенства жизни не может быть логичной и рациональной. Сегодня сын горячо, будто это вопрос жизни и смерти, настаивает на необходимости смотреть в полночь фильм ужасов, доказывая, что это очень важно для его самооценки. А два месяца спустя фильм наводит на него скуку. Если родители начинают спорить с подростком, говоря: «Чего ты так расстраиваешься? Ты же через неделю будешь думать совсем по-другому» или «Когда ты станешь взрослым, ты поймешь, почему я поступаю именно так», они только провоцируют гнев мальчика и обиду. И вследствие этого возмущенный вопль «Ты никогда не поймешь меня!» — врывается в родительские уши. И это правда. У мальчика формируется его уникальная индивидуальность, определяется направление всей его будущей жизни. И нам трудно помочь ему в этом. Он подобен хамелеону, который постоянно меняет свою окраску, реагируя на бури, бушующие внутри его существа, и на требования внешнего мира, которым он так жаждет соответствовать. Мы можем и должны понять, что он делает то, что должен делать по своей природе; нам под силу осознать потребности, лежащие в основании его поведения.

Подросток плывет по течению, подталкиваемый, с одной стороны, зовом собственной души, своего внутреннего мира и зовом внешнего мира — с другой. В отроческие годы родители должны быть к мальчику особенно внимательны, чтобы помочь ему обрести равновесие, найти точку опоры между своей внутренней потребностью реагировать на сложности жизни и призывом к действию, идущим извне.

Мальчик-подросток нуждается в физической активности. Резкое усиление активности гормонов в отрочестве делает большинство мальчиков очень беспокойными. Собственное тело вдруг становится для мальчика чужим, нередко являясь источником неловкости и смущения. Кажется, что подросток состоит только из рук и ног. Некоторые мальчики естественным образом реализуют свою бесцельную энергию в физической активности, в занятиях спортом. Удаль и отвага в этой области дают мальчикам возможность выйти в большой мир. Они буквально живут футболом, баскетболом или треком, бредя этим во сне и наяву. Других же эта ненасытная энергия заталкивает внутрь самих себя, мальчики погружаются в депрессию, отстраняются от бушующей вокруг них жизни.

Физическая активность необходима всем мальчикам этого возраста. И родители просто обязаны, хотя это и нелегко, помочь сыну найти такой вид активности, который бы подходил ему наилучшим образом, а не загонять на спортивные тренировки, которые, возможно, противны его натуре. Спокойного мальчика, склонного уходить в себя под действием своей избыточной энергии, может бросить в дрожь от одной мысли о командных видах спорта, таких, как регби или баскетбол, но плавание или борьба могут оказаться как раз тем, чего жаждет его природа. Мальчик-подросток обязательно должен нагружать свое тело физически, и не важно, что это будет — езда на велосипеде, ходьба или тяжелая атлетика. Только тогда он сможет ясно мыслить, сформулировать и обдумать вопросы, на которые будет отвечать всю оставшуюся жизнь.

Мальчики нуждаются в тишине и покое. Быстрые изменения тела подростка и развивающийся интеллект вызывают смятение и острое ощущение собственной изолированности. Мальчику может казаться, что он странный, что никого другого не вгоняет в неловкость неожиданная эрекция, что только у него ноги как будто живут своей собственной жизнью. Большинство подростков стараются заполнить каждое мгновение бодрствования деятельностью, движением, звуками, чтобы избежать мучительного ощущения одиночества, которое преследует почти каждого в этом возрасте. Однако любому подростку нужно время побыть одному, в тишине и покое. Строгий распорядок дня успокаивает тело и душу, позволяет выделить время для творчества, занятий искусством, самопознания, анализа и отдыха — всего, что необходимо мальчику для полного расцвета.

У подростков всегда будет своя, громкая музыка, приводящая родителей в бешенство. У каждого поколения рождается свой ее вариант. Но шумовые загрязнения техногенной эпохи с ее постоянным ревом и грохотом, откуда бы он ни несся — из транзисторов, телевизора, динамика или стереоколонок, породили поколение людей, уши и души которых глухи к нумической мелодии их собственного дыхания, лягушачьему кваканью в сумерках, птичьему щебету на заре, смеху возлюбленной и шелесту ветра.

Подросток особенно подвержен гиперстимуляции звуками и движением: он постоянно живет на грани нервного и эмоционального срыва, и это делает его очень уязвимым. Его энергия толкает его делать все и сразу, эмоции заставляют его прочувствовать все, что можно, от самого высокого до самого низкого. Он использует музыку и телевизор, чтобы заполнить пустоту и провести время, хотя его нервная система нуждается в покое и отдыхе во избежание перегрузки и взрыва.

Попытка посоветовать мальчику проводить свободное время в тишине может быть встречена бурным сопротивлением, если мальчик уже превратился в необузданного тинейджера, у которого не была выработана такая привычка. Начинать никогда не поздно, но он ни за что не согласится на это, если мы сами так никогда не поступаем. Мы выставим сами себя в глупом свете и вызовем негодование сына, если будем настаивать, чтобы он выключил музыку и проводил время в своей комнате в спокойных раздумьях, тогда как сами в эту минуту плюхаемся перед телевизором в надежде, что он убаюкает нас в культурной прострации. Тайм-аут с покоем и тишиной эффективен тогда, когда он устраивается для всей семьи. Мы не говорим, что он должен быть для всех в одно и то же время, но сыну легче последовать нашему примеру, чем попробовать сделать это самостоятельно. Если мы регулярно посвящаем время медитации, спокойным размышлениям, отдыху, рисованию, рыбной ловле, слушанию звуков природы или любому другому занятию, которое позволяет успокоить мозг и тело, наши сыновья охотнее попробуют поступать так же. Только в тишине мальчик может научиться слушать свою собственную душу, ценить общение с самим собой. Эти две способности относятся к тем величайшим дарам, которые может получить в наследство любой мальчик.