День Шакала - Фредерик Форсайт

- Спасибо, Барри. Утром пойду по следу. - Он положил трубку.

Для порядка Ллойд составил краткую докладную о запросе и предоставленной информации и положил ее в «исходящее». Рано поутру дежурный чиновнк с минуту недоуменно разглядывал ее, и так как дело касалось Парижа, то докладная была подложена к пачке бумаг для французского отдела Форин офис, а всю пачку надлежало по обыкновению представить утром на личный просмотр начальнику Франции.

Шакал встал, как обычно, в половине восьмого, выпил поданный в постель чай, умылся, принял душ и побрился. Одевшись, он извлек из-за подкладки чемодана пачку с тысячу фунтов, переложил ее в нагрудный карман и спустился позавтракать. В девять он вышел из отеля на виа Мандзони. Два часа он ходил по банкам, частями обменивая английскую валюту. Двести фунтов он обменял на итальянские лиры, а остальные восемьсот - на французские франки.

Покончив с этим делом, Шакал устроил перерыв и выпил чашку «эспрессо» на веранде кафе. Затем продолжил поиски. После долгих расспросов он оказался на захолустной улочке Порта Гарибальди, рабочего района вокруг вокзала Гарибальди. Здесь он нашел то, что искал: блок закрытых гаражей. Один из них он снял у владельца, который держал бензоколонку на углу улицы. За два дня пришлось заплатить десять тысяч лир - вовсе не дешево, но за короткий срок дерут вдвое.

В ближайшей скобяной лавчонке он купил спецовку, ножницы для резки металла, несколько ярдов тонкой стальной проволоки, паяльник и с фут припоя. Все это он уложил в брезентовый саквояж, купленный там же, и оставил саквояж в гараже. Ключ от гаража он положил в карман и пошел обедать в тратторию ближе к центру города, в более фешенебельном районе.

Около двух, договорившись по телефону из траттории, он подъехал на такси к маленькой и не слишком преуспевающей фирме проката автомобилей. Здесь он нанял подержанную «альфу-ромео», двухместную модель 1962 года. Шакал объяснил, что в ближайшие две недели хочет отдохнуть и проехаться по Италии и возвратит машину перед отъездом из страны.

Оттуда он приехал на «альфе» в «Континенталь», припарковался на гостиничной стоянке, поднялся в номер и забрал чемодан с разобранной снайперской винтовкой. Вскоре после чая он снова был на боковой улочке возле запертого гаража.

Он тщательно запер за собой дверь, подключил паяльник к патрону в потолке, пристроил на полу мощный фонарь так, чтобы машина освещалась снизу, и принялся за работу. Два часа он старательно припаивал тонкие стальные трубки с винтовочными частями к шасси «альфы». Шакал не зря выбрал «альфу»: порывшись в Лондоне в автомобильных журналах, он выяснил, что из всех итальянских машин у «альфы» особенно массивные стальные шасси с глубокими внутренними пазами.

Когда он кончил, спецовка была вся в масле, а руки ныли от напряжения: пришлось натуго обматывать шасси проволокой. Зато все в порядке. Трубки почти невозможно было обнаружить, разве что при внимательном осмотре машины снизу; к тому же их скоро запорошит пылью и облепит грязью.

Он уложил спецовку, паяльник и остатки проволоки в брезентовый саквояж и зарыл его в груду старого тряпья в дальнем углу гаража. Ножницы для резки металла он положил в перчаточное отделение.

Над городом снова сгущались сумерки, когда он наконец вырулил из гаража «альфу» с чемоданом в багажнике. Он закрыл и запер дверь гаража, положил ключ в карман и поехал обратно в отель.

Через двадцать четыре часа после прибытия в Милан Шакал снова был в своем номере и принимал душ, смывая дневную усталость: натруженные руки он отмочил в тазу с холодной водой, затем переоделся к обеду и отправился в коктейль-холл выпить свое излюбленное кампари с содовой.

По пути он остановился возле окошечка дежурного и попросил после обеда приготовить счет, а утром разбудить его в половине шестого и подать чаю.

Он снова роскошно пообедал, заплатил по счету оставшимися лирами и в двенадцатом часу уже спал.

Сэр Джаспер Квигли был начальником Франции - не в том буквальном смысле, что распоряжался страной за проливом, о дружбе с которой на его веку было немало говорено, хоть дружба и не клеилась, - нет, он возглавлял отдел Форин офис, занятый изучением происшествий, устремлений, деяний, а зачастую и умыслов, имеющих место в этой треклятой стране; и все это с тем, чтобы докладывать о них первому заместителю министра, а там и самому ее величества министру иностранных дел.

Он удовлетворял всем основным требованиям, иначе не получил бы этого назначения: долгая, отмеченная наградами дипломатическая карьера за пределами Англии, неизменное здравомыслие в политических суждениях, нередко ошибочных, но всегда увязанных с соображениями начальства: словом, беспорочная служба, вызывающая законную гордость. За ним не числилось ни нашумевших ошибок, ни неуместной правоты, он никогда не поддерживал опальных взглядов и не выдвигал никаких мнений, не справившись прежде, что думают наверху.

Женитьба на перезрелой дочери начальника канцелярии берлинского консульства (впоследствии помощника заместителя государственного секретаря) тоже отнюдь не повредила. Это помогло кое-кому закрыть глаза на неудачный меморандум из Берлина в 1937 году: в нем утверждалось, что перевооружение Германии не будет иметь никаких политических последствий для Западной Европы.

Вернувшись в Лондон во время войны, он некоторое время заведовал балканским отделом Форин офис, затем молодого Квигли перевели во французский отдел.

Здесь он отличился, громче всех требуя британской помощи генералу Жиро в Алжире. Из этого вышла бы отличная политика, если бы всех не обошел другой, скороспелый французский генеральчик, живший в Лондоне и все пытавшийся сколотить какие-то вооруженные силы под названием Свободная Франция. Зачем Уинстону понадобился этот тип, никто из профессиональных дипломатов так никогда и не понял.

Конечно, все французы - шваль на один покрой. Никто не смог бы сказать про сэра Джаспера, получившего в 61-м титул пэра за свои заслуги на дипломатическом поприще, что ему не хватает главнейшего качества, потребного для настоящего начальника Франции. У него была врожденная неприязнь к Франции и всему французскому. Однако это были еще цветочки по сравнению с теми чувствами, которые он испытывал к особе французского президента после пресс-конференции 14 января 1963 года, когда де Голль преградил Англии путь в Общий рынок и это стоило сэру Джасперу двадцати минут неприятной беседы с министром.

В дверь постучали. Сэр Джаспер отпрянул от окна. Он взял с бювара и поднес к глазам тонкий синий листок, будто его застали за чтением.

- Войдите.

В кабинет вошел младший сотрудник, притворил за собой дверь и приблизился к столу.

Сэр Джаспер поглядел на него поверх серповидных очков.

- А, Ллойд. Я тут как раз просматриваю вашу вечернюю докладную. Интересно, интересно. Высокопоставленный французский сыщик направляет неофициальный запрос высокопоставленному чину британской полиции. Тот переправляет его не кому-нибудь, а главному инспектору Особого отдела, а этот находит возможным проконсультироваться - неофициально, разумеется, - с младшим чином разведывательной службы. М-м-м?

- Да, сэр Джаспер.

Ллойд уперся взглядом в невзрачную фигурку дипломата, стоящего у окна и изучающего его докладную, будто она только что попалась ему на глаза. Он, во всяком случае, понял, что сэр Джаспер отлично знаком с содержанием докладной и что, вероятно; его бесстрастный вид - не более чем поза.

- А этот младший чин находит возможным по собственной инициативе, не консультируясь с начальством, высказывать свои предположения сотруднику Особого отдела. Предположения - помимо всего прочего, бездоказательные, - что британский гражданин, очевидно бизнесмен, на самом деле может быть хладнокровным убийцей. М-м-м?

«Какого дьявола надо этому старому хрычу?» - подумал Ллойд.

Вскоре это выяснилось.

- Я недоумеваю, любезный Ллойд, каким образом об этом запросе - неофициальном, разумеется, - сделанном вчера утром, глава министерского отдела, имеющего самое близкое касательство к французским делам, узнает лишь сутки спустя. Странное положение вещей, вы не находите?

- Со всем должным уважением, сэр Джаспер, вынужден заметить, что адресованный мне запрос главного инспектора Томаса - как вы заметили, неофициальный - был сделан вчера в девять вечера. Докладная составлена в полночь.

- Справедливо, справедливо. Но я успел заметить, что вы поторопились ответить на запрос еще до полуночи. Не могли бы вы мне это разъяснить?

- Мне казалось, что запрос о каналах, вернее, возможных каналах расследования относится к разряду обычного межведомственного сотрудничества, - ответил Ллойд.

- Да неужели, да неужели? - Сэр Джаспер оставил мягко вопросительный тон и дал волю гневу. - Но, очевидно, не относится к разряду межведомственного сотрудничества вашей службы с французским отделом, м-м-м?