Алчущий силы - 3 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Все эти трагические сцены сливались в один нестерпимый комок боли, из которого сложно было что-то вычленить, но внимание Макса все же привлекла одна единственная сцена.

На подергивающемся от помех экране сложно было увидеть детали, но по волосам становилось понятно, что это женщина. Она судорожно сжимала маленького ребенка, изо всех спасая его и свою жизни.

Плита пола под ней рухнула не сразу, позволив женщине мертвой хваткой вцепиться в один из оборванных кабелей. Одной рукой она сжимала кабель, вися над постоянно осыпающейся пропастью, а другой держала ребенка.

Подтянувшись, она чудом положила сверток на край, пододвинув его как можно дальше от пропасти. Удостоверившись, что младенец в безопасности, она ухватилась обоими руками за кабель и попыталась подняться, однако последующий оползень чуть не сбросил ее обратно.

Наконец, напряжением всех ее сил, она сумела вскарабкаться наверх и застыла, тяжело дыша.

Лицо Макса дернула судорога.

Отдышавшись, женщина молча посмотрела на пустой пол. Прошлый толчок и оползень оказались фатальными, сбросив несчастного младенца вниз.

Жуткое осознание непоправимого медленно накатило на женщину и невольного свидетеля.

Мать не стала рвать и метать, она спокойно развернулась и шагнула прямо во тьму бездонной пропасти, вслед за своим потерянным дитя.

Зимин прикрыл глаза, а когда он их открыл, там плескалось что-то нехорошее.

Кто-то совершенно точно должен был за весь этот ужас ответить.

Глава 26

Во время всей перестрелки солдаты ответственные за работу с командным центром так и не рискнули никуда уйти, хоть у них за спиной и свистели пули. Долг был выше чувства самосохранения.

А может, они понимали, что от этого куда ярче зависят их жизни.

— Докладываю! — один из операторов громко закричал, привлекая всеобщее внимание. Правда, было непонятно кому он это говорит, если кровь генерала залапала стену в паре метров от его рабочего стола. — Взорвались не все заложенные заряды!

— Меня не интересует как, но вы должны их взорвать или будете объявлены предателями! А с ними у нас разговор короткий, — воинственно размахивал пистолетом президент. Его зрачки невероятно широко раскрылись и было полное ощущение, что он вмазался чем-то особо сильным.

— Судя по поступающим сведениям часть из них была заранее демонтирована! Мы не можем…

Говоривший оператор откинулся на консоль, заляпав ее своей кровью. Выстрел прожег спинку кресла и вошел ему точно в позвоночник. Даже будучи в совершенно невменяемом состоянии, сто двадцати девятилетний старик отлично умел стрелять.

«Морф, на тебе Хеймуд. Любой ценой не дай ему умереть или все будет зря. А я пока решу кое-какую проблему…»

«Босс, может я вам помогу?»

«Нет, Морф. Я не хочу, чтобы ты пачкался во всей этой грязи».

Под охреневшим взглядом Фена кожа с метаморфа начала сползать, перебираясь на него самого. Судя по позеленевшему виду аристократа и тяжелому сглатыванию, его завтрак решительно решил попроситься наружу.

Удостоверившись, что Морф получил достаточную часть биомассы для последующего ее расширения.

Тело же самого Макса начало раздуваться, обрастая дополнительными мускулами и теряя последние признаки человечности. Для собственного удобства Макс встал на четвереньки, так как каменная тумба переставала его скрывать до конца, а ловить лбом пули пока что не хотелось.

Судя по шуму от охраны, та окончательно пришла в себя от землетрясения и была решительно настроена выковырять спрятавшегося иномирца. Если же учесть, что среди них были маги, то они имели вполне себе хорошие шансы на успех.

Единственной возможностью на победу была атака первым, что Зимин и продемонстрировал.

«Активировать форсаж!»

И так здоровенные мускулы рывком расширились, начиная практически взрываться от переполнявшей их энергии. Удвоенное сердце в груди словно обезумевшая помпа принялась качать ускорившийся поток, который превратился чуть ли не кисель, так много в нем было намешано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Единым текучим движением метаморф перемахнул свое укрытие, попутно в полете отправив четыре шипа по самым опасным и непредсказуемым целям.

К сожалению охрана оказалась намного профессиональней, чем от нее можно было ожидать.

Так, два шипа, предназначенных для двух магов, оказались отбиты землей и электричеством соответственно.

Оставшиеся же два снаряда Макс целенаправленно потратил на президента. Однако, возникший вокруг него магический щит, отвел смертельную опасность. Летающее кресло, кроме биологического поддержания своего носителя, оказывало ему еще и физическую защиту.

Максу же пришлось экстренно вильнуть в сторону чтобы не отхватить очередным светящимся сгустком из артефактам Сигманда. Да и проносившиеся мимо очереди автоматов не добавляли положительных чувств.

Лишь сумасшедшая скорость работающего до отказа тела, позволяли Максу вытворять все эти пируэты, скачки и уклонения, попутно приближаясь к охране.

— Ха-ха-ха! Жалкий иномирец. Никак не пробьешь… — президент начал было смеяться, но последний смешок застыл у него на губах, когда, раскрученный внезапно выросшей на спине конечностью, топор пролетел всю дистанцию, пробил наспех возведенный одним из магов каменный щит и вонзился прямо напротив лица Сигманда в, на этот раз, щит кресла.

Шедевр артефактного искусства старого мира загудел, изо всех сил пытаясь спасти жизнь своего никчемного хозяина, но против лома, как говорится, нет приема.

Творение Алекса Вульфса было предназначено, чтобы в максимально грубой и бескомпромиссной форме проламывать магические защиты.

Руны на топоре вспыхнули адским пламенем, высвобождая хаотический порыв прямо в раскрывшийся от ужаса рот мерзкого старика. За ту секунду, что понадобилась топору чтобы преодолеть пленку щита, хаотическое пламя ворвавшись внутрь магического пузыря начисто стесало с вопящего президента кожу, оставив лишь кричащий от боли, вцепившийся в подлокотники, горящий скелет.

Наконец, двуручный артефакт преодолел барьер и, напрочь располовинив свою жертву, влетел в стену, попутно в ней же и застряв.

Бушующее же на летающем кресле адское пламя, лишившись сдерживающего его щита, рвануло во все стороны, хватая в свои жестокие объятия ближайших бойцов.

Пылающий трон, печально вильнув, с треском рухнул на пол.

Однако Макс этого не видел. Прямо сейчас его целью были три мага, каждый из которых делал все возможное, чтобы добиться его смерти.

Особенно впечатлял электро-маг. Выглядел он колоритно. По техномагической броне то и дело проскакивали потоки электричества, создавая этакий мерцающий ореол. На спине же были закреплены два вытянутых электрода, между которыми трещали потоки синей энергии.

И с ребятами вроде них никогда нельзя расслабляться.

Будь это маги из того же Хантина, то у Макса были бы огромные проблемы. Однако уровень развития магических искусств от мира к миру разнится. Так, один маг может иметь всего лишь ранг подмастерья у себя дома, а где-нибудь в мире со слабым магическим фоном, встанет на уровень полноценного мага, если не магистра.

Сейчас же Максу предстояло противостоять одновременно трем стихиям — электричеству, смерти и камню. Причем первые две были смертельно опасным именно для плоти.

Почему же Макс запретил Морфу вмешиваться в эту битву? Симбионт вполне мог бы и поддержать Безумного в его яростной атаке.

Ответ прост. В глазах мужчины Морф, не смотря на весь свой ум и невероятную сообразительность, все еще оставался ребенком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, этот «ребенок» дрался не на жизнь и насмерть с сотнями монстров и рисковал жизнью вместе с боссом не один раз.

Более того, один раз он убивал вполне себе разумных тёмных эльфов, но Макс не хотел, чтобы это становилось обыденностью.

Именно поэтому Зимин хотел дать симбионту возможность вначале повзрослеть без такого рода потрясений.