Вятское вече. Боярин - Владимир Георгиевич Босин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мои предположения насчёт Каспия не оправдались. В один не очень прекрасный день нас высадили и опят погнали сушей, на запад. Хорошо, что в дороге в принципе голодными нас не оставляли.
Я познакомился со своими товарищами по несчастью. Всех объединяло одно, особо дохлых не было. Четырнадцать человек молодого и не очень возраста. Но все крепкие, бывшие гриди или даже княжьи дружинники. Были и просто наёмники. И почти все имели тот или иной грешок, пытались удрать из рабства или конфликтовали с хозяевами.
- Да продадут на бои. Поганые любят на потеху травить зверей или заставлять людей драться друг с другом.
Это убеждённо заявил мужчина неопределённого возраста с обезображенным лиловым шрамом лицом.
- Не, на галеры продадут, я верно вам говорю, - влез в разговор обычно молчавший крепыш.
Народ пошушукался и приготовился спать. Нас привычно привязали длинной верёвкой друг к другу. А я постарался оказаться поближе к тому крепышу.
- Слышь, и как там на галерах?
Тот, к кому я обратился, недовольно скривился, - ну как, гиблое дело. Рабы на галерах долго не живут. Жрачка гнилая, приковывают к скамьям, а расковывают только трупы. Гадишь под себя, живёшь от команды до команды. Вот и вся жизнь. Если повезёт, захватят штурмом корабль пираты и возьмут в команду подходящих. А так - как забегала команда галеры, сразу начинают всех угощать кнутом. Значиться надо браться за вёсла. Если судно потопят, то все идут на дно. Такие вот котята.
Да, картинка ужасная. Я читал про гребцов - каторжников с галер во времена древнего Рима. Так и писали.
Для себя решил, что ежели такая участь мне предстоит, то всё сделаю, чтобы быстро сдохнуть. Желательно не одному.
Это судёнышко было наподобие струга и свободно вмещало и экипаж и нас с охраной. Кормить стали хуже, одной рыбой и стало понятно из разговора команды, что мы спускаемся к морю. И это естественно не Каспий, скорее Азовское море. Значит всё-таки нас ожидают турецкие галеры.
Вообще происходящее не вписывается в мою логику. Зачем тащить дюжину мужиков в такую даль. Знаю, что крымчане только работорговлей и жили. К ним стекались полноводные потоки рабов на любой цвет и вкус со всей Руси и юго-восточной Европы, а также с Кавказа. С берегов Крыма невольники развозились по Средиземноморью. Даже европейские купцы активно работали на этом поприще, скупая красивых светловолосых девушек и молодых парней. От Сирии и Египта до Франции и Испании ценили «сакалиба», так звали славян арабы.
Когда нас выгрузили с судна и погнали пешком, стало ясно что наше утомительное от неподвижности путешествие закончилось. Несмотря на осеннее время днём здесь жарковато. А сейчас ещё явственно ощущается солёный морской запах.
А вот и море блеснуло, когда мы поднялись на холм. В стороне город, настоящий город со стенами и зеленью внутри.
Стены носят следы пожара и разрушения. Наверное город подвергся нападению. Судя по всему это побережье Азовского моря, Дон впадает в него. А Днепр в Чёрное море. При полном отсутствии информации о нашем продвижении остаётся основываться на предположениях. К сожалению в этих местах бывать мне не доводилось.
Нас погнали через ворота и свернув вправо вскоре мы очутились на территории ограждённого поместья. Здесь никакой тени , большой дом из тёсанного камня, забор и земляная площадка. Вокруг дома уложены из гальки дорожки. Нас отвели в угол и мы настороженно опустились на землю.
Через час про нас вспомнили, прибежала девчушка с кувшином воды и глиняной кружкой. Ей пришлось сбегать раз пять за водой, пока все утолили жажду.
Среди наших нашлись знающие местный язык, оказывается мы в городе Тана, что на берегу Азова. Это византийско – генуэзская колония, основанная вместо древнегреческой. Этот городок кочевники периодически разрушают, но он отстраивается вновь. Видать прибыльное место, раз его восстанавливают.
К вечеру нас покормили лепёшками и дали в волю напиться. Я с интересом присматривался к населяющим имение.
Но рассмотреть город удалось только утром, когда нас опять куда-то погнали. Улицы прямоугольные, спланированы толково. На перекрёстках торговые ларьки, снуют водоносы и даже фонтанчики с водой пару раз попались. В первый раз вижу статуи обнажённых дев и мужиков, наверное из греческого пантеона олимпийских божеств.
Много европейцев, этих видно по одёжке. Широкополые шляпы с перьями и накидки из дорогой ткани, штаны до колена и чулки с башмаками. Турки, те тоже присутствовали, но они в длинных штанах и длиннополых кафтанах с национальными шапочками.
С расстояния приглядываюсь к частным домам. Явно южно-европейская архитектура с портиками и колоннами. Интересно, откуда в этом засушливом климате они берут воду для орошения зелени на участках. Хотя, Дон то рядом, может по арыкам перегоняют.
Дальше нас повели к городским воротам и мне стало не до любования средневековым городом.
Чёрт, нас ведут в порт. Неужели тот мужик был прав?
Оглянувшись, увидел бредущих невольников, будущих бравых гребцов галерного флота Оттоманской империи. Будто что-то почувствовав десяток охранников плотнее придвинулись к нам, не оставив даже гипотетического шанса на дурные мысли. На рейде несколько разномастных судов. Видимо из-за незначительной глубины они заякорены метрах в ста — ста пятидесяти от берега.
- Пшёл, а ну давай, — это дюжие охранники начали загонять нас в вёсельную лодку, помогая тупыми концами копий.
Приближающейся борт судна я встретил с холодной решимостью. Перед тем, как меня подтолкнули к верёвочной лестнице, сняли верёвки. Куда я тут в море побегу. Поднявшись на борт, краем глаза отметил, что на судне проводят ремонтные работы. Видимо побывало в бою. Отсюда и восполнение потерь среди гребцов.
Когда построили на палубе, на нас обратили внимание члены экипажа. Гортанные крики немолодого мужика в восточном прикиде с чалмой на башке заставили матросов забегать.
- Сейчас кузнеца пригонят и в цепи заклепают, - тоскливым голосом произнёс кто-то из-за спины.
Я пригнувшись сделал пару шагов вперёд и увидел вдоль обоих бортов нижнюю палубу, где на лавках сидели гребцы в одних набедренных повязках. Я перехватил взгляд ближайшего, в нём было безразличие. Как у барана, это до какой степени изнурения надо дойти, чтобы так бессмысленно смотреть на мир.
Когда снизу поднялся мужик с молотом в руках,
