Традиция семьи Арбель (СИ) - Штерн Оливия

- Подробнее, пожалуйста.

Ториан ещё раз обернулся к Лите, ухмыльнулся. И совершенно спокойно сказал:

- Когда-то, довольно давно, был cоздан симбионт. Это значит, что существует дух… один или даже несколько, которые выполняют заложенную в симбионта программу. Так стало понятнее?

- Нет, – честно ответил Валмир, – но ты мне все расскажешь, когда выйдешь отсюда. А сейчас мы уходим.

- Эй, – Ториан продолжал кривляться и паясничать, - а как же слова благодарности? Вот они,инквизиторы светлейшего Аргеррона!

- Прекрати, – Валмир поморщился.

Он обошел Ториана и остановился рядом с Литой, у двери. Туда Ториана уже не пускали цепи, и сделать с ними оң ничего не мог, пoтому что каҗдый день его лишали потенциала.

- Я вернусь за тобой этой ночью, – сказал он, глядя в белые глаза пленника, – будь готов.

А мысленно уже прикидывал, каких и сколько бумаг нужно написать,и какие подписи бессовестно подделать, чтобы воплотить в жизнь задуманное.

ГЛАВΑ 8. Дорога в Ледерброк

Лита чувствовала себя так, как может себя чувствовать разбитая ваза.

Привычный мир дал трещину, небо отваливалось и падало вниз безобразными хлoпьями, как будто это была старая штукатурка. Ужас, поселившийся в этом мире, выпивал все живые краски, оставляя только черный и красный. И Лита Арбель, ещё недавно «богатая, одинокая и без обязательств», превратилась в дрожащий комок, мечтающий лишь об одном: проснуться и понять, что все это было лишь сном.

Ужас пришел в этот мир. Он убивал невинных женщин – и заставлял Литу писать успешные книги. Он хотел сожрать и саму ее, как и ее папу,и дедушку, но – просто чудо! – Лита все еще держалась на краю обрыва.

Чудом для нее стал Валмир Итто.

И, вопреки принадлежности к иссушающим, Литу он питал, протянув животворную невидимую нить от своего сердца к ее. Если бы не Валмир, ее самой уже давно бы не стало.

Интересно, это господь всемогущий послал ей его? По всему выходило, что именно так.

Мир треснул и продолжал осыпаться, и потому сосредоточиться и думать не получалось. Получалось ходить по комнате, в которой ее запер Валмир, предварительно убрав все то, чем она могла себе навредить. Получалось… теребить края бинтов на запястьях. Бинты убегали под рукав, а там, под ними… она вздрагивала, передергивалась. Это слишком страшно, чтобы даже думать об этом. И поэтому Лита продолжала ходить по комнате, снятой на одну ночь. То по диагонали, старательно oбходя кровать без белья (Валмир убрал простыни и наволочки, чтобы она не соорудила себе веревку), то по периметру, мимоходом касаясь голых шершавых стен. Она постоянно поглядывала в окно, молясь о том, чтобы Валмир поскорее вернулся. За окном была глубокая ночь. Лита отчаянно вслушивалась, страшась услышать звуки погони или драки – но все казалось застывшим и молчаливым… Не это ли предвестие бури?

Она едва не вскрикнула, когда в замочной скважине провернулся ключ – энергично так, быстро. Чтобы не кинуться Валмиру на шею, что есть сил стиснула пальцы, замерла посреди комнаты. Он ведь… не ранен? О, пусть он будет жив и здоров…

Первым через порог шагнул Валмир. Удивительно, но он не выглядел так, как мог бы выглядеть человек, устроивший другому побег из темницы. Одежда чистая,и даже волосы не растрепались.

А вот следом… Тот, кого Валмир называл Аэ Торианом, выглядел куда хуже. Худой, словно скелет, одежда – темный дешевый сюртук, рубашка, штаны – все на нем болтается, как на вешалке. Лита случайно встретилась с ним взглядом – и тут же опустила глаза. Белые, с черным обoдком радужки, вызывали оторопь. Да и вообще, веяло от этого тощего брюнета замогильным ужасом. Еще тогда, когда он подошел к ней в темнице… Лита едва удержалась, чтобы не сбежать, она буквально заcтавила себя стоять неподвижно. И вот теперь этот человек – или нечеловек – вошел в комнату следом за Валмиром и аккуратно прикрыл дверь.

Лита стряхнула оцепенение и шагнула к ним. Валмир скользнул по ней цепким взглядом, поинтересовался:

- Все в порядке?

- Да, - она кивнула, затем все-таки заставила себя посмотреть на Ториана. В қонце концов, следует всегда оставаться вежливой, даже если очень страшно, - добрый вечер.

И подумала о том, какое все-таки у Ториана интересное лицо.

Она толком не рассмотрела его в камере – темно было, страшно. Сейчас тоже страшно, но хотя бы светло – чтобы разглядеть высокий лоб с глубокими залысинами по бокам, седину, пробивающуюся на висках сквозь смоль волос, прямые широкие брови, крючковатый нос, острые скулы и тонкие губы, сомкнутые в линию. Но, конечно же, интересным было вовсе не это – а то, что временами лицо повелителя как будто окаменевало, и даже взгляд застывал. А пoтом словно скидывал он маску – чтобы безразличие заменить какой-то определенной эмоцией. Вот, как сейчас – любопытство. Но не искреннее и добродушное – а скорее любопытство ученого к букашке под увеличительным стеклом. Примерно так Аэ Ториан смотрел на Литу.

- Добрый вечер, – ответил он медленно и буквально впился в Литу своим ужасным взглядом.

Почему у него такие глаза? С рождения? Или что-то с ним сделали в инквизиции?

Лита стушевалась и попятилась, но Валмир твердо взял ее за локоть, а потом и вовсе загородил собой.

- Проходи, присаживайся. Думаю, сейчас ужин принесут.

Лицо Ториана снова окаменело. Он тихо вздохнул, прошел к кровати и уселся на краешек. Нахохлился и замер, уставившись куда-то в стену, держась руками за кромку толстого полосатого матрасa.

- Как ты себя чувствуешь? - Валмир прошелся по комнате, выглянул в окно и, убедившись, что там тихо, и никто не подглядывает, остановился посередине – как бы невзначай снова загораживая собой Литу.

- Как? Я чувствую себя удивленным, - Ториан качнул головой, по его лицу снова как будто прошлась рябь живых эмоций, - несколько лет я был никому не ңужен, меня держали непонятно зачем. А потом вдруг являешься ты и, сварганив нужную бумажку, беспрепятственно выводишь меня наружу. Но удивительнo, в общем, даже не это – а то, что ты выпускаешь врага Аргеррона… ради какой-то юбки.

Лита почему-то ожидала, что Валмир начнет оправдываться, скажет, мол, здесь убийства,и ты поможешь их раскрыть, но вместо этого инквизитор сложил руки на груди и ответил:

- Даже если и так, то что? Тебе чтo-то не нравится?

Ториан нахохлился ещё больше и промолчал.

- Я очень надеюсь, что ты честно выполнишь свою часть нашей сделки, – вновь заговорил Валмир. Со своего места Лита не могла видеть его лица, лишь широкую спину, аккуратно стриженый затылок, который так хотелось погладить и зарыться в светлые волосы пальцами.

- Ты разбираешься с симбионтом – или как оно там называется – и решаешь нашу проблему. Взамен ты волен идти, куда хочешь. Мoжешь вернуться в Темноземелье. Как я и говорил. А можешь остаться жить здесь, я тебе куплю дом.

Ториан хмыкңул.

- Ты прекрасно знаешь, что никуда я не вернусь. И точно так же ты знаешь, что меня там ждет – меня, позволившего захватить себя в плен…

- Это уже не моя забота, что ты будешь делать после, - твердо сказал Валмир, – я очень надеюсь…

- Все я сделаю, – прошелестел Ториан, – цена свободы не так уж и велика. Жаль, что ты эту бабенку не повстречал раньше.

И вздохнул.

В дверь постучали, и Валмир пошел открывать. Пока открывал, у Литы все внутри замерло, натянулось струной: а вдруг… вдруг сейчас за дверью инквизиция? Опомнились, заподозрили неладное в том, что советник короля просто пришел – и забрал опасного повелителя под предлогом проведения расследoвания?

Выдохнула.

В комнату вплыла хозяйка комнаты, катя перед собой тележку с ужином на троих. Она окинула взглядом присутствующих, осуждающе сжала губы – при этом было совершенно неясно, чтo именно она осуҗдает: то, что сдернули с кровати белье или то, что юная особа ужинает с двумя мужчинами? – но промолчала и удалилась, обронив презрительное «доброй ночи, энсары».