Попаданец в мире Морровинды - Петр Викулов

В реале Берел Сала оказался пожилым на вид, но ещё очень крепким данмером. Взгляд его, мельком брошенный на меня, был очень усталым, но всё равно цепким.

— Садитесь, уважаемый господин Вварави.

— Спасибо, достопочтенный господин.

— Буду краток. Вам известно, что за вашу жизнь заплатили Тёмному Братству?

— Да, достопочтенный господин.

— И на вас было уже совершено покушение.

— Да, достопочтенный господин.

— Вам известно, кто заплатил за вашу жизнь?

— Нет, достопочтенный господин.

— У вас есть предположения на этот счёт?

— Нет, достопочтенный господин.

— Будучи в Балморе, вы встречались с имперцем по имени Кассиус Косадес.

— Это так, достопочтенный господин.

— Какова цель этой встречи?

— Господин Кассиус попросил меня доставить одно письмо, за вознаграждение.

— Кому предназначалось это письмо?

— Боюсь, я не могу этого сказать, достопочтенный господин.

— По какой причине?

— Это личное послание. Оно не касается дел Храма.

— Вы читали это письмо?

— Нет, достопочтенный господин.

— Откуда вы знаете, что оно не касается дел Храма?

— Я этого не знаю, достопочтенный господин. Но склонен так считать, пока не доказано обратное.

— Письмо предназначалось жрице Храма Мехре Мило. Будете это отрицать?

— Не буду, достопочтенный господин.

— В качестве адресата указан некто «Амайя». Таким образом, вышеназванный Кассиус Косадес пытался скрыть свою личность. Будете отрицать это?

— Нет, достопочтенный господин.

— Вы передали его госпоже Мило тайным образом.

— На этом настоял господин Косадес, достопочтенный господин.

— Письмо написано шифром.

— Возможно, достопочтенный господин. Я не вскрывал его.

— Мы вскрыли. Таким образом, некто Кассиус Косадес из Балморы пишет жрице Храма, скрывая своё имя и указывая передать его тайным образом. Само письмо зашифровано. Вы по-прежнему утверждаете, что это не касается дел Храма?

— Извините, достопочтенный господин, но я этого не утверждал. Не утверждаю и сейчас. Но да, я склонен так считать.

— Хорошо. Каким образом, по-вашему, может так случиться, что, не смотря на всё вышеуказанное, данное письмо не будет касаться дел Храма?

— Я могу предположить, разные варианты, достопочтенный господин. Например, между Кассиусом Косадесом и госпожой Мило могла быть тайная любовная связь.

— Тайная любовная связь одной из жриц не может касаться дел Храма?

— Да, я так считаю, достопочтенный господин.

— Даже так. Ладно, ещё вопрос. Господин Косадес посещал Вивек две недели назад и во время этого посещения встречался с госпожой Мило.

— Мне об этом ничего не известно, достопочтенный господин. — Мой собеседник помолчал минуту и, наконец, сказал.

— Милостью Альмсиви дано мне прозревать сердца людей и видеть ложь в их словах.

Помыслы Ваши не чисты, но в Ваших словах нет неправды, а в сердце — злоумышления. Я отпускаю Вас с миром, господин Вварави, и буду молиться за то, чтобы Вы отринули скверну и припали в любви к истинной вере. Но помните, пока Вы в Вивеке, каждый Ординатор будет следить за любым вашим шагом. Если Вы споткнётесь хоть раз, мы поможем Вам подняться и сбережём Вашу душу. Даже против Вашей воли. А сейчас, Вы свободны.

— Благодарю Вас, достопочтенный господин. — Стоявшие во время всего разговора у меня за спиной молодчики расступились, и я, наконец, смог покинуть эту комнату.

Да, дела, думалось мне, когда я шёл коридорами Зала Справедливости. Мехра, совершенно очевидно, уже арестована. Почему не арестован я сам, для меня продолжало оставаться загадкой из загадок. Инквизиторы решили, что я не представляю никакой опасности? Или, может, надеются проследить за мной и выйти на мои контакты? Или ожидают, что я совершу какую-нибудь глупость, — например, ринусь освобождать Мехру из их застенков, — и тогда уже они смогут запереть меня там же, — на совершенно законных основаниях? А я вот их обману. Я не буду кидаться за советом к Каю или любому другому знакомому Клинку. И не стану, очертя голову, лезть в коридоры Министерства Правды, пытаясь проникнуть в тамошнюю тюрягу. Жалко, конечно, госпожу Милу, но кто она мне, в конце концов? Пусть сама выпутывается. Или потерпит. А у меня тут ещё своё важное дело осталось недоделанным. Касающееся моей личной шкуры, между прочим.

— Доброго Вам дня и благословения богов, достопочтенная госпожа. Тысячу раз покорнейше прошу извинений за свою неуклюжесть. Ни за чтобы бы не осмелился заступить дорогу Вам, если б не задумался, хотя это и не может служить мне оправданием. — По правде говоря, я не то что «заступил дорогу», а чуть ли не налетел на пожилую данмерку в чёрных одеждах и закрытым вуалью лицом. В последнюю секунду смог затормозить.

— Ах, оставьте, сэра. — Улыбнулась та в ответ. — Я сама чуть на Вас не упала. Прошу простить меня, я внезапно почувствовала слабость.

— Позвольте, я помогу Вам присесть. — Предложил я даме согнутую в локте руку. Та с видимым облегчением положила на моё предплечье затянутую в шёлковую перчатку руку. Опора женщине оказалась весьма кстати, — её буквально шатало.

— Благодарю Вас, сэра. Да пребудет на Вас благословение Альмсиви. — Она со вздохом опустилась в близлежащее кресло и продолжила ворчливым тоном. — С тех пор, как я заразилась этой гадостью, моё тело отказывается слушаться меня. А по ночам мучают кошмары.

— Вам нужно больше думать о своём здоровье, достопочтенная госпожа. — Вежливо заметил я. — Что говорят доктора?

— Доктора? Что могут сказать эти шарлатаны?!! — Возмущённо воскликнула дама. — Милостью Альмсиви мы избавлены от болезней здесь, в Морроувинде. Но от корпруса нет излечения, и даже алтарь не может помочь…

— Корпрус? Прошу меня извинить, я не знал. Но разве это повод для столь мрачного настроения? — Спросил я с ободряющей улыбкой. — Я слышал, волшебник Дивайт Фир уже близок к созданию лекарства. Возможно…

— Дивайт Фир безбожник и чернокнижник!!! — Возмущённо воскликнул стоявший неподалёку и внимательно прислушивавшийся к разговору данмер в богатых одеяниях.

— Все Тельвани безбожники и чернокнижники, но этот хуже всех!

— Извините, не знаю Вашего имени, уважаемый господин. — Обернулся я к нему и продолжил вежливым тоном. — Но не могу согласиться с Вашим доводом. Альмалексия учит нас проявлять сострадание к страждущим, и господин Фир следует этому совету на деле, пусть даже не отдавая Нашей Леди подобающего уважения. В его Корпрусариуме больные получают уход, и им дают лекарства, облегчающие их муки.