Земли Чингисхана - Константин Пензев

1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика. Страна вступила в новую эпоху, и уже в 1950 году тот же, к примеру, Тибет был опять присоединен к Китаю.

Как я уже упомянул выше, область исторической Маньчжурии в настоящее время разделена между провинциями Хэйлунцзян, Цзилинь, Ляонин и АР Внутренняя Монголия.

Что же представляют собой маньчжуры сегодня?

Согласно данным 5-й Всекитайской переписи населения (2000 г.), общее число маньчжуров в стране насчитывает 10,6823 млн. человек, по этому показателю данный народ занимает второе место среди нацменьшинств Китая, уступая лишь чжуанам. И вот на что обращаешь внимание при знакомстве с распределением маньчжуров по провинциям и автономным районам Китая: основная их масса, чуть более половины, проживает в провинции Ляонин, находящейся, как следует полагать, на территории бывшего государства Ляо, родины киданей. Т. е. того народа, который неизвестно откуда явился на эти земли и неизвестно куда исчез. Здесь мы не рассматриваем ту часть киданей, что мигрировала с Елюем Даши на запад. Собственно чжурчжэни, заявленные предки маньчжур, проживали севернее, в Хэйлунцзяне, севернее должны были проживать и желтоголовые шивэй.

В настоящее время маньчжуры, хотя они и владели триста лет Китаем, не имеют для себя даже собственной автономии, а их язык исчезает. Так, по сообщению агенства Синьхуа, директор НИИ истории Ляонинского отделения Академии общественных наук Китая Гуань Цзялу призвал соответствующие ведомства страны предпринять необходимые меры для спасения устного и письменного маньчжурского языка и возродить культуру маньчжуров.

По словам Гуань Цзялу, в настоящее время в Китае из 10 млн. представителей маньчжурской национальности всего только менее сотни могут говорить по-маньчжурски, а письменностью владеют не более 20 человек. Это показывает, что маньчжурский язык уже практически утрачен.

Под крышей мира

Лишь когда приходят холода, становится ясно, что сосны и кипарисы последними теряют свой убор.

Сказать о Тибете, что он является частью Китая, можно только в том смысле, в каком, во время Российской империи и СССР, Армения являлась частью России. У армян своя история, отличная от истории русского народа, своя государственность, своя культура, хотя и основанная на христианстве, но тем не менее — своя. Точно так же история Тибета, хотя и она и плотно соприкасается с историей Срединного государства, есть совершенно самобытное явление.

Тибет разнится от собственно Китая (Хань) во многом, если не сказать во всем. Он отличается языком, культурой, традициями, составом населения, хозяйством, географией, климатом и т. д. О его древнейшей истории известно очень мало; так, на плато Чан Тан были найдены доисторические укрепления на холмах и погребения времен железного века, но пока убедительного объяснения их происхождения нет. Возможно, здесь располагалась известная по некоторым тибетским источникам культура Чжан Чжун, являвшаяся носителем «коренной» религии Тибета бон, о происхождении которой известно немного. Существует версия об индоевропейских (арийских) корнях этой религии.

Один из исследователей так говорит о ее происхождении: «Касаясь вопроса о происхождении бона, Стейн[133] пишет, что существуют две тибетские версии относительно страны Олмо — родины Шенраба, основателя бонской религии. Согласно одной из них эта страна находилась в Шаншуне (Северо-Западный Тибет), а согласно другой — в Иране. При этом Стейн не обратил внимания на то, что тибетцы говорят о двух Шаншунах, один из которых действительно находится в Тибете, тогда как другой, родина Шенраба, — в Иране. Указывая на то, что в бонской религии можно видеть иранские влияния, то есть манихейские или гностические, Стейн все же считает, что Индия дала бону гораздо больше, чем Иран или Гилгит. Замечание вполне справедливое, но имеющее отношение, как это понимает и сам автор, только к бону в его позднем и современном состоянии».[134]

Материалов и исследований (кроме цитированной выше книги Кузнецова) по религии бон немного. Это древние китайские сведения, представленные отцом Иакинфом[135] более новые,[136] записки моравского миссионера А. Франке,[137] дипломатического работника Ч. Белла[138] и подлинная бонская рукопись, переведенная на немецкий язык Лауфером.[139] Весьма полные современные исследования о бонской религии содержатся в работе Г. Гофмана[140] и упомянутой выше работе Р. А. Стейна. Здесь я хотел бы порекомендовать читателю еще и статью Б. И. Кузнецова, написанную им в соавторстве с Л. Н. Гумилевым,[141] которую можно найти в Интернете.

Религия бон существует и доныне, хотя насколько ее сегодняшний вид можно соотнести с древней первоосновой, сказать весьма сложно.

Основы культа и его иерархию заложил Шенраб-мибо. Согласно его биографии учение началось с омовения учителя в святом озере при участии богов, людей и нагов. Затем Шенраб обратил дэвов в асуров, примирив их между собой, и стал обращать в свою веру людей. Некоторые бонские притчи гласят: «Те, которые не способны понять поучения, подобны гороху, бросаемому на скалу», или: «Ты будешь желать лучшего другому, как ты хочешь добра для себя».[142] Данные слова несомненно перекликаются с христианским вероучением, и возможно, что между ними существует прямая связь, во всяком случае этого не отрицает А. Франке. Кроме того, Шенраб перед смертью предрек вечность своего учения и предсказал приход «доброго учителя».

Бонская космология, как ее рисуют современные исследователи, представляет из себя мир, устроенный из трех сфер: небесная область богов — белого цвета, земная область людей — красного цвета и нижний мир водяных духов — синего цвета. Через все три мира произрастает Мистическое дерево, которое является путем, по которому миры сообщаются между собой. «По одной из бонских версий, в мире, в котором не было ни формы, ни реальности, появился чудесный человек между бытием и небытием, который стал называться „Сотворенный, владыка сущего“. В мире тогда не было времен года, сами собой росли леса, но не было животных. Затем возникают свет белый и свет черный, после чего появляется черный человек, олицетворение зла, создатель раздоров и войн. Но появляется также и белый человек, окруженный светом, которого называют „Тот, кто любит все сущее“. Он дает тепло солнцу, приказывает звездам, дает законы и т. п.»[143]

Далее стоило бы упомянуть и о народах, которые заселяли Тибет в древности.

О ранней этнической истории Тибета известно, что в начале I тыс. н. э. на Тибетском нагорье присутствовали четыре этнические группы:[144] 1) индоарийские племена дардов и монов, проживавшие в верховьях Инда, которые были оседлыми земледельцами, руководимыми родовыми князьями; 2) цяны — кочевые племена в Амдо, Цайдаме и Каме. В XIX в. их называли тангутами, но как считает Л. Н. Гумилев, ошибочно. Цяны управлялись родовыми старейшинами и воевали против империи Хань в союзе с хуннами; в) иранские кочевники, населявшие Шаншун (Северный Тибет), близкие к сакам. Л. Н. Гумилёв считает, что это они принесли на Тибет религию бон; 4) оседлые тибетцы — боты, распространившиеся по долине Брахмапутры (Цангпо), которые положили начало созданию Тибетского царства.

Здесь следовало бы несколько подробнее остановиться на повсеместно распространенном термине «иранцы», который постоянно употребляет в своих работах и Л. Н. Гумилёв. Вообще-то не всегда понятно, что конкретно имеется в виду под данным определением. Известно, что арии являлись в Иране (название Иран этимологически происходит от наименования ариев и обозначает «страну ариев») пришлыми племенами и, соответственно, после прихода сюда стали смешиваться с местным автохтонным населением. Если мы говорим об «иранцах», то, несомненно, подразумеваем их приход из Ирана, но более верно было бы говорить об ариях, индоевропейских племенах, чьей родиной, скорее всего, является Восточная Европа.

Когда мы говорим о скифах-иранцах, которые обитали в Причерноморских степях, то у читателя, как правило, складывается мнение, что речь идет о выходцах из Ирана, возможно, уже после ассимиляции с местным доарийским населением. К тому же у читателя в голове присутствует образ современных иранцев, увы, нисколько не схожий с арийским северным рыжебородым типом. Те же скифы, по свидетельству греческих источников, отличались светлыми волосами. «Кратин назвал скифским Гиппоника за то, что он был рыжий; и дерево, которым женщины красятся в белокурый цвет и красят шерсть» (Гесихий Александрийский «Лексикон», V век).[145]