Убивец магов. Калибр 9 мм - Григорий Шаргородский

Метров триста он пробежал, стараясь создавать как можно меньше шума, а затем рванул изо всех сил. Первую передышку позволил себе уже на окраине города. С этой стороны городских окраин частный сектор отсутствовал, и высотки выходили прямо на край полей. До ближайшей рощи оставалось меньше километра, но это расстояние он преодолевал долго, постоянно задыхаясь и спотыкаясь.

Андрей миновал разросшиеся на опушке леса кусты и рухнул под старым дубом. Паника тихо уходила из его мозга. Он не боялся во время боя у супермаркета, и даже тогда, когда в нескольких метрах под ним рыскали гвулхи, но стоило побежать — и ужас ледяными тисками сковал мозг, а начавший матереть зверь превратился в зайца.

«Да уж, человек еще та тварь», — подумал беглец и, не вставая, выскользнул из лямок рюкзака. Город был слишком близко, но он решил ночевать именно здесь. Скорее всего, это был внутренний протест животному ужасу, которому он не смог противостоять.

Небольшой костерок весело потрескивал, подмигивая человеку желтыми лепестками огня, словно говоря: «Не унывай, чувак, все будет путем». Андрей, подняв голову, увидел, как сквозь плетение веток и пока еще редкий массив листвы на него смотрели звезды. За всеми этими размышлениями он совсем не заметил, как закончился дождь и небо очистилось от туч.

«Блин, красиво-то как», — вяло подумал путник и уснул.

Глава 10

ЦЕНА ВЕРНОСТИ

Эдерай сделал глубокий вдох, и его ноздри затрепетали от запаха крови. Король резко развернулся и, определив нужное направление, побежал между стенами кустарника. Колючие заросли расходились в стороны, образовывая постепенно расширяющийся коридор. Этот тоннель выходил на небольшую поляну, на которой сходилось пять одинаковых проходов. Эдерай бежал, низко пригнувшись к земле и удерживая в правой руке костяной нож, а левой помогал себе сохранять равновесие при беге. Он был полностью захвачен азартом погони, но при этом все же понимал, что за ним наблюдают тысячи восторженных глаз. Эльфы его родного клана и новые подданные — все высокородные этого мира смотрели на то, как охотится их господин.

Эдерай выбежал на середину поляны и на секунду задумался. Ветер прошелестел в зарослях, поднимая с травы засохшие листья и унося их к небу по пологой спирали.

«Как красиво!» — Король на секунду выпал из реальности, но в этот момент его чуткий слух уловил шепот зрителей. Эдерай улыбнулся, но тут же постарался выкинуть из головы лишние мысли. Он сосредоточился, задержал дыхание и услышал, как справа кто-то зашипел от боли, — жертва зацепилась за колючий шип. Король еще раз улыбнулся и стремительно вбежал в крайний справа проход. Он преследовал жертву, не прибегая к магии, используя лишь обоняние и слух. Охота в Лабиринте — это забава для самых благородных и гордых. Эльфийское общество настолько привыкло полагаться на магию, что даже следопыты больше доверяли магически развитому умению ощущать окружающий мир, чем данному им природой чутью. Но здесь, в Лабиринте, царило изысканное действо — в руках короткий костяной клинок, на теле ничего, кроме боевых узоров, а в помощь охотнику — лишь то, чем его наградила Госпожа Природа.

Эдерай сделал еще два поворота, проносясь коридорами настолько быстро, что едва не касался колючек в узких местах. Лабиринт был местом без поблажек, а местные колючки могли жестоко исцарапать даже повелителя.

Запах крови становился все сильнее, к нему примешивалась вонь кислого пота и страха. Впереди мелькнула мелкая фигурка, и Эдерай ускорился. Его поджарый силуэт словно размылся в воздухе. Шелест листьев смешался с восторженным шепотом зрителей и стал сильнее. И вот он — решающий момент. Жертва выскочила на окруженную колючими стенами поляну, из которой выходили три коридора. Эдерай метнулся следом и едва не споткнулся от удивления и разочарования. Жертвой оказался человеческий детеныш — запыхавшийся, жалкий и грязный. На звереныше висели обрывки одежды, а в руках он сжимал ржавый металлический клинок. Эдерай глухо зарычал, но азарт уже захлестнул его с головой, заставляя прыгнуть вперед.

Разочарование едва не сыграло с ним злую шутку: звереныш оказался не так уж прост. Жертва резко отскочила в сторону и взмахнула своей железякой.

Эльф не знал, что Васята был рожден в старом казачьем роду и, несмотря на все протесты отца-интеллигента, тайком, во время летних каникул в станице, учился у деда владению шашкой. Когда его выбросили на арену, по странной случайности рядом на траву упал именно казачий клинок. Мальчик прикоснулся к холодной поверхности оружия и впервые с момента своего плена отбросил страх.

Эдерай был настолько удивлен, что даже вскрикнул, когда плохо заточенное железо скользнуло по ребрам, оставляя неглубокую царапину. Впрочем, хорошо тренированному телу удивление было чуждо, и оно, едва коснувшись ногами земли, без напоминания хозяина изогнулось в сложном пируэте. Левая рука короля помогла телу жертвы довернуться в направлении удара, а зажатый в руке нож воткнулся зверенышу прямо в затылок. Шелест приглушенного шепота застыл на высшей ноте и оборвался абсолютной тишиной.

Эдерай выдернул клинок из жертвы, и маленькое тело безвольно упало на траву.

«Это был славный бой, звереныш. Ты достоин смерти от рук повелителя», — подумал король и пошел в сторону внезапно раздвинувшихся колючих стен. Образовавшийся тоннель вывел за границы Лабиринта. На входе ожидал Аил с телохранителями.

— Прости, повелитель, я не ожидал, что этот щенок окажется таким быстрым.

— Если бы он оказался хоть чуточку медленнее, ты бы спел песнь «Падающего листа» прямо здесь и сейчас. Ты едва не опозорил своего господина, гнилой пенек. — Эдерай говорил тихо, но его ярость захлестывала всех вокруг. Эльфы свиты побледнели, а сам Аил оставался спокоен.

«Он боится моей смерти больше, чем своей», — раздраженно подумал Эдерай, в очередной раз удивляясь поведению своего наставника. Это было дико, но, похоже, Аил любил своего господина и воспитанника.

«Старик слишком долго общался с людьми», — резюмировал король, и эта мысль только усилила его раздражение. Эдерай вырос в мире, где можно любить Природу, обожать красоту Мира, но проявление чувства к себе подобным считалось слабостью.

— Еще раз позволишь себе такое — и я избавлю тебя от необходимости жить. Мне уже не нужен наставник, я не тот росток, которому умудренный опытом воин помогал пробиваться к солнцу. Помни об этом. — Король жестко посмотрел в глаза лорду-разведчику. Увидев, как они подернулись ледком отчуждения, он резко развернулся и пошел в сторону центральной части дворца.