Обжигающий фактор - Кайл Миллс

Тони не стронулся с места. Все так же стоял посреди захламленного коридора, явно не зная, что делать. Взяв молодого человека за руку, Куинн поволокла его за собой, пока они не удалились от двери ванной на такое расстояние, чтобы Эрик не слышал их разговора.

— Тони, мне надо ненадолго уйти…

Он покосился на пятна запекшейся крови у нее на щеке и волосах.

— Не думаю…

Куинн стиснула его руку, оборвав на полуслове.

— Послушайте, мне просто надо чуть-чуть подышать свежим воздухом. Немного проехаться, чтобы проветрить мозги. Понимаете? Где машина Эрика?

Он бросил взгляд на дверь ванной, но Куинн рукой повернула его голову к себе, заставляя смотреть на нее.

— Все в порядке, Тони. Клянусь. Где машина?

Глава 34

Последние полмили она решила пройти пешком.

Солнце еще не взошло, но восток уже окрасился багрянцем, заливая руины фабричного района зловещим сиянием. Хорошо в этом было то, что девушка теперь видела, куда идет. А плохо — что и ее мог разглядеть кто угодно. Куинн торопливо пробиралась между грудами искореженного металла и разбитых механизмов и наконец укрылась за ржавыми остатками какой-то машины. Отсюда она видела старый склад, который Эрик именовал домом. Видела, но никак не могла заставить себя преодолеть последние двести ярдов до его двора. Она еще раз огляделась, напрягая слух и силясь уловить хоть какие-то звуки, наводящие на мысль, что она не одна, — какую-нибудь вибрацию, лязг металла по металлу, хлюпанье грязи под колесом. Но кругом царила полная тишина.

Солнце вывалилось из-за горизонта, девушку внезапно окружили рваные рассветные тени. Ну, чего еще ждать?

Пригнув голову, она шмыгнула через арку, что сторожила владения Эрика, не распрямляясь, пробежала через толпу скульптур во дворе и остановилась перед самой дверью.

Дверь была широко открыта.

Девушка мешкала на пороге куда дольше, чем стоило бы, не зная, что ждет ее внутри, и сомневаясь, хочет ли она это узнавать. Она уже смирилась с тем, что лучшее, на что можно рассчитывать, — что внутри окажется именно то, что ей пообещали. И тогда единственным другом во всем мире останется неизвестный на другом конце провода.

Куинн заставила себя шагнуть вперед, на долю секунды помедлила на пороге — и скользнула внутрь. Кирпичные стены коридора словно смыкались над ней по мере того, как она все углублялась в дом. Так хотелось развернуться, броситься прочь. Но куда? Иного выбора не было: только вперед.

Благодаря струящемуся в окна и люки на потолке утреннему свету в огромной комнате, что занимала почти все здание, было чуть посветлее, чем в коридоре, но разобрать отдельные детали в сотворенном Эриком визуальном хаосе все равно оказалось ой как непросто. Девушка помедлила у входа, оглядывая комнату и галерею, что тянулась вокруг всего помещения в двадцати футах от пола. По-прежнему ничего. Или — искусно сотворенная иллюзия, что ничего.

Она бесшумно двинулась вперед, на ходу подобрав с пола молоток и черпая некое удовлетворение в том, как удобно легла в ладонь гладкая рукоять и как приятно его вес оттягивает руку.

Стол стоял именно там, где она и помнила, придвинутый к стене, сплошь исписанной какими-то математическими символами. Набрав в грудь побольше воздуха, Куинн рывком выдвинула нижний правый ящик. Он оказался полон аккуратно подписанных папок с документами. Она начала перебирать их, что было делом довольно-таки затруднительным, учитывая нежелание хоть на секунду выпустить из рук молоток. Сначала ничего особо интересного: налоги, страховка, счета за продукты, счета за дом, информация по кредитной карточке. Ближе к низу стопки она наткнулась на папку, помеченную лишь знаками доллара. Вытащив ее, девушка вывалила гору счетов и писем прямо на стол. Большинство чеков оказалось на суммы около пяти тысяч долларов и отправлялось такими компаниями, как «Боинг», «Рейтон» и прочие в том же роде. Также попадались и регулярные поступления из Хопкинса.

На самом дне она нашла то, чего так мечтала не обнаружить. Яркий голубой логотип наверху фирменного бланка с отчетливо различимой в утренних лучах надписью: «Современная термодинамика». Рука Куинн на миг зависла над листком. Набравшись духу, девушка перевернула его и посмотрела на приколотый сзади корешок чека. Тридцать пять тысяч долларов. Быстрый поиск в остальных документах выявил еще не менее двадцати подобных платежей, самый меньший — на пятнадцать тысяч.

Внезапно ослабев, Куинн опустилась в стоявшее позади кресло. Она вытащила несколько других счетов и сравнила подпись на них с подписью на корешке чека, заранее зная: они совпадут. Так и оказалось.

Звук донесся откуда-то сзади — слабо, почти неслышно, лишь едва уловимая дрожь воздуха. Девушка вскочила с кресла и развернулась, выставив перед собой молоток и оглядывая комнату. Она и вправду что-то слышала? Или просто померещилось?..

Нет. Она знала. Знала, что не померещилось.

Куинн обогнула комнату по периметру, спеша к ведущему наружу коридору и распахнутой двери за ним. Но на полпути замедлила шаг и наконец остановилась. Ну а дальше-то что? Выбежит она, доберется до машины, сядет, заведет мотор. А ехать-то куда?

Порыв чувств налетел на нее так быстро, что она не успела ни распознать, ни обуздать прилив гнева и рожденной постоянными разочарованиями ярости. Они вспыхнули в душе с неожиданной силой, испепеляя страх и неуверенность, что разъедали душу Куинн последние две недели. Девушка нарочно ударилась головой о стену, подкрепляя болью внезапно охватившее ее бешенство.

— Кто здесь? — услышала она свой собственный крик. Как и следовало ожидать, ответа не последовало, но Куинн все равно была рада, что крикнула. Устала она бежать, устала жить в неизвестности. Пора принять битву.

Все еще пребывая в убеждении, что на первом этаже никого нет, она решительно зашагала через нижний зал к спиральной лестнице у дальней стены. Не стараясь приглушить звук шагов, взбежала по ступеням и выскочила в коридор. Никого. Сжав молоток покрепче, девушка шагнула к открытой двери в дальнем конце коридора.

Это была спальня.

Почти во всю дальнюю стену тянулся огромный книжный шкаф, рядом стояла тумбочка, частично скрытая незастеленной кроватью посередине комнаты. Куинн бочком прошла мимо комода — более никакой мебели в спальне не оказалось — и выпрыгнула в дверной проем сразу за ним, угрожающе замахиваясь молотком.

Ванная комната. Тоже совершенно пустая.

Развернувшись, девушка все с теми же предосторожностями двинулась в обход кровати к открытому чуланчику.

Вопль ужаса вырвался у нее так спонтанно, что она не успела заглушить его. Зажав свободной рукой рот, девушка попятилась, споткнулась, начала заваливаться назад, но кое-как умудрилась обрести равновесие и устоять на ногах.

На полу лежала молодая женщина. Совершенно голая, руки и ноги крепко скручены проволокой. И кровь… повсюду кровь — на разбухшем от влаги ковре, на свешивающемся с кровати покрывале… лужицы у ножек тумбочки, пятна на нижних полках книжного шкафа.

Куинн вспомнила, что почувствовала, впервые увидев фотографии других жертв. Теперь она знала, что снимки не передавали ровным счетом ничего — вялые репродукции, не способные запечатлеть ужасающую реальность.

Сделав глубокий вздох, она выставила вперед молоток и заставила себя дойти до чулана. Несколько шагов по мокрому от крови ковру, и она смогла заглянуть внутрь. Одежда, коробки, ничего больше. Однако охватившее ее острое облегчение долго не продлилось.

— Он еще здесь, — прошептала она себе.

Осознание опасности ударило девушку почти с физической силой. Все мускулы у нее напряглись, и она резко развернулась к открытой двери в коридор. Он здесь, в доме, вместе с ней. Человек, сотворивший это, еще здесь.

Подбежав к двери, она захлопнула ее и отчаянно принялась возиться с замком. Когда он защелкнулся, живот у нее скрутила судорога. Заходясь болезненным кашлем, Куинн упала на колени. Но ее не вырвало — было нечем.

Она сама не знала, сколько все это продолжалось, однако затем ей удалось взять себя в руки и вдохнуть хоть немного воздуха. Не отрывая взгляда от кровати, девушка поползла к ней, не позволяя себе останавливаться, пока не оказалась в нескольких футах от женщины.

Куинн крепко зажмурилась, чтобы хоть на миг отогнать от себя зрелище рассеченной кожи несчастной и безразличного, равнодушного выражения на нетронутом лице. Снова открыв глаза, она подползла еще чуть ближе, чувствуя, как теплая кровь сочится сквозь юбку и липнет к коленям.

— О нет… нет…

Струйка слюны на щеке женщины медленно ползла вниз. Раз в несколько секунд в уголке рта появлялись и исчезали крохотные пузырьки. Куинн нагнулась и заглянула в открытые глаза несчастной. Они ничего не видели, но когда девушка прикоснулась к ее шее, то ощутила под рукой намек на тепло и слабое биение пульса.