Соло для часов с секретом - Наталья Александрова

– Убытки подсчитываю, – бросил Михаил, – а ты займись делом, прибери тут немного, пока шеф не вернулся, чем попусту по комнате слоняться. И не волнуйся так…

Последнее он добавил, заметив, что Маринкины губы дрожат, а глаза на мокром месте. Но она все равно разревелась.

– Как же мне не волноваться? – всхлипывала Марина. – Когда все пропа-ало…

– Ничего не пропало, – успокоил ее Михаил. – Я вчера просматривал документы и в сейф забыл убрать. Вот они лежат в ящике.

И он выложил на стол пухлую картонную папку с допотопными матерчатыми тесемками.

– Ой! – Марина засияла, и слезы на ее лице моментально высохли. – Ой, правда? Можно я вас поцелую?

– Обойдешься, – отмахнулся Михаил. – Лучше действительно кофе свари, если у тебя банку не украли! И вот что еще скажи: надеюсь, ты не вызывала милицию?

– Нет, конечно! – заверила его секретарша. – Я вас ждала!

На этот счет у нее были строгие инструкции: никого не вызывать до консультации с шефом. Поскольку в соседнем офисе был недавно прискорбный случай: в помещение ночью влезли грабители, утром неопытная сотрудница вызвала милицию, и прибывшие на место преступления представители правопорядка первым делом обнаружили папку с двойной бухгалтерией.

– Ну и ладно. – Михаил улыбнулся через силу. – Ущерба никакого, замки поменяем, так что к приезду шефа все образуется. Давай кофейку сообрази, чтобы стресс снять!

Маринка радостно поскакала за водой, что-то напевая, и улыбка тут же сползла с лица Михаила.

Не может быть, твердил он, чтобы Лиза, женщина, с которой они знакомы давно, с которой были близки, встречались почти год… да что там встречались, он даже подумывал одно время предложить ей жить вместе. Правда, потом как-то все само собой прошло, они расстались без взаимного сожаления. И встретились случайно в магазине. Случайно ли? – тут же опомнился он. Если уж на то пошло, Лиза прекрасно знала все его привычки, она как-то заявила, когда они ссорились, что он предсказуем, как железнодорожное расписание, положенное на музыку Моцарта. У Моцарта-де всегда ясно, какая фраза за чем идет, ошибиться невозможно. Он тогда только рассмеялся, уж очень изысканным было сравнение. Лиза вообще умела выбирать выражения.

И чтобы такая женщина – умная, красивая – служила наводчицей у грабителей и бандитов? Михаил вспомнил того отвратительного наркомана, который обшаривал его карманы, был с ним также человек покрепче и посерьезнее. И что общего может быть у Лизы с такими типами?

Однако она очень изменилась с тех пор, как они расстались. Стала мягче, человечнее как-то, исчезли насмешки. Он-то, дурак, порадовался тогда, раскис, думал даже, что судьба послала ему наконец счастье.

Не может быть, снова застучало в мозгу, он не верит, не может поверить.

Однако с чего это Лизе было напрашиваться ехать с ним к родственникам? Сидеть целый вечер в скучнейшей компании, слушать перепалки невесток, видеть, как его унижают. Конечно, есть такие люди, которых хлебом не корми, только дай поучаствовать в каком-нибудь семейном скандале, но Лизе это неинтересно.

Кто-то послал ее за часами, понял Михаил. Именно поэтому прекратились в последнее время звонки и угрозы. Они надеялись, что Лиза добудет часы тихо, как говорят, без шума и пыли.

– Какая все-таки гадость! – вслух сказал Михаил. – Что могло ее заставить? Или кто?

– Что вы там все вздыхаете и говорите себе под нос? – спросила Марина, ставя перед ним большую чашку с дымящимся кофе. – Только печенья нет.

Коробка с печеньем валялась на полу, на ней виднелся отпечаток ребристой подошвы. Судя по размеру, явно не Лизиной.

«И на том спасибо», – подумал Михаил.

Тут он вспомнил про мобильник, и тот, включенный, тотчас запищал грозно.

– Бросайте все дела! – отрывисто сказал Маркиз. – Едем за город!

– Вы догадались, в чем там дело с тайником?

– Не по телефону! – рявкнул Леня и отключился.

Получив от Леонида в обмен на серебряные часы свой пистолет, чучельник Сергей Прохорович нисколько не успокоился. Хотя по большей части он имел дело с животными, причем с животными мертвыми, людей он тоже хорошо знал. Точнее, он знал о них самое главное: верить людям можно только в самом крайнем, в исключительном случае. Когда другого выхода просто не остается.

Поэтому, несмотря на то что Леонид заверил его, что инцидент исчерпан и никаких улик не осталось, чучельник ему не поверил и принял решение скрыться. Скрыться как можно скорее, как можно дальше и как можно надежнее. Потому что иметь в послужном списке убитого милиционера очень вредно для здоровья.

Россия велика, и глухих мест в ней предостаточно. Конечно, бывший Советский Союз был еще больше, но и того, что осталось, вполне достаточно, чтобы пожилой человек мог основательно затеряться в этих просторах. И что хорошо – по всей России множество маленьких городов, и в каждом есть краеведческий музей, где понадобится квалифицированный чучельник.

Он представил, как делает чучела глухарей и зайцев, домашних гусей и свиней белой степной породы, и от скуки свело зубы. То ли дело здесь, в большом музее, где у него было много интересной, увлекательной работы!

Ну да ничего, ко всему можно привыкнуть.

Напоследок Сергей Прохорович заглянул в свой рабочий кабинет, забрал из тайника, устроенного в зубастой пасти полярного волка, кое-какие деньги, сообщил Амалии Густавовне, что ему нездоровится, и покинул здание музея.

Здесь он провел несколько лет, и это были хорошие годы. Самое главное, что он имел дело по большей части не с живыми людьми, которых не выносил, а с мертвыми животными.

Сергей Прохорович дошел до остановки и сел в подъехавший троллейбус. Свою машину он сегодня оставил в укромном месте, на пустыре за гаражами, и теперь ехал за ней, обдумывая, куда податься, и равнодушно посматривая в окно.

Троллейбус переехал Дворцовый мост, медленно выплыл на площадь. Вдруг впереди послышались скрип тормозов и громкий крик. Чучельник поднял глаза. Неподалеку от их троллейбуса стояла красивая красная машина, а перед ней по мостовой ползала старуха, собирая рассыпанные рулоны туалетной бумаги.

Пассажиры троллейбуса тут же разделились на два лагеря: одни (большинство) на чем свет костерили новых русских и вообще всех водителей, которые едут как Бог на душу положит и почем зря давят несчастных пенсионеров. Другие (меньшинство) точно так же поносили пенсионеров и вообще пешеходов, которые лезут под машины, как тараканы, из-за чего нормальному человеку по улице не проехать.

– Вот куда она прется, куда прется?! – восклицал рослый дядечка в кожаной куртке, с неестественно красными щеками. – Сидела бы дома, телевизор смотрела! Нет, ей непременно куда-то нестись надо! Вот у меня теща точно такая же! Я ей говорю: «Мама! Ну куда вас несет? Какие у вас такие дела? У вас одно дело: телевизор и участковый врач!» А она разве слушает? Каждый день ей непременно куда-то надо ползти!

Тем временем из красной машины выскочил водитель, высокий молодой парень, и подбежал к ползающей старухе.

– Бабуля, ты жива? – осведомился он. – Ты цела?

Убедившись, что та в полном порядке, он перешел на крик:

– А чего ж ты лезешь на красный свет? Хорошо, у меня тормоза отличные, а иначе тебя бы сейчас с асфальта соскребали!

Старуха, подобрав последний рулон бумаги, разогнулась и приняла боевую стойку:

– Это как же ты, бескультурник, с пожилым человеком разговариваешь? Я тебя и слушать не хочу! Ты меня должон был объезжать за километр!

– Меня она слушать не хочет! – возмущался водитель. – Да если бы на моем месте другой водитель был, ты бы, бабка, сейчас ангельское пение слушала!

Сергей Прохорович, который до сих пор без интереса наблюдал за уличной сценой, неожиданно насторожился.

Сначала ему показался смутно знакомым голос молодого водителя. Где-то он уже слышал этот голос… причем он тоже кричал…

Чучельник вгляделся в лицо парня и вспомнил полутемный склад на Обводном канале, пол, усыпанный осколками кирпича и битым стеклом, тусклый свет, пробивающийся через проломы потолка, молодого парня с пистолетом… «Все равно я тебя достану!» – крикнул этот парень, прежде чем выстрелить по пригнувшемуся силуэту.

Этот самый голос!

Но этого же не может быть!

Сергей Прохорович вспомнил, как выстрелил ему в спину, как подобрался ближе, перевернул на спину… залитая кровью одежда… молодое мертвое лицо… это самое лицо! Лицо водителя красной иномарки!

Но это невозможно! Ведь он стрелял в него из своего собственного пистолета!

Неужели его обманули? Развели как мальчишку?

Он трясся, боялся лишний раз появиться на улице, послушно отправился за часами, да что там – убил из-за них своего подельника Миксера… конечно, Миксер та еще сволочь и заслужил смерть, но дело не в этом! Его, Серегу-чучельника, опытного, тертого уголовника, какой-то мальчишка, молокосос заставил плясать под свою дудку! И сейчас он собирался бросить насиженное место, сбежать в какую-то таежную глухомань, делать дурацкие чучела для краеведческого музея – и все из-за этой подставы!