Своенравная наследница - Бертрис Смолл

— Приятно это слышать. Я только недавно начала целоваться.

— Ах да, другой шотландец, — вспомнил он. — Мне следует ревновать?

Теперь настала очередь Элизабет рассмеяться:

— Ни к кому не стоит ревновать. Я целую вас, позволяю вам целовать меня, потому что мне это нравится.

— Будьте поосторожнее с подобными речами, Элизабет, — остерег он. — Я знаю, как вы прямы и откровенны. Но другой мужчина на моем месте может понять вас неправильно и сочтет вас распутницей. Я-то вижу, что это не так. Но я человек честный — в отличие от большинства придворных. А вы… помимо всего прочего, вы водите дружбу с Анной Болейн.

— Почему вы не женаты? — неожиданно спросила она, меняя тему. — У вас есть любовница? Насколько я понимаю, почти у всех Стюартов они есть.

— Я не женат, потому что мне нечего предложить жене. Хотя мой отец — король, но я считаюсь бастардом, и у меня почти ничего нет, кроме громкого имени: ни земли, ни дома, почти никаких владений. Я служу своему единокровному брату, отдавая ему любовь и верность. Я не могу позволить себе иметь жену, не говоря уже о любовнице. Любовницы обходятся куда дороже, чем жены.

— Но наверное, вашему брату стоило бы вознаградить вас за службу, — предположила девушка. — Вы находитесь в таком же положении, как когда-то мой отец. Однако, его наградили рукой моей матери, а в те времена именно она была наследницей Фрайарсгейта. Вам нужна богатая жена.

Что, во имя Господа, она мелет? Неужели предлагает себя этому человеку только потому, что он ее поцеловал? Нет! Она находила его общество приятным, а поцелуи пьянящими. Конечно, это неплохое основание для замужества, тем более что родные твердят: пора идти к алтарю. Бедный человек из хорошей семьи не осмелился бы добиваться ее. Значит, это она должна добиться его.

— Богатая жена-шотландка, — мягко поправил он, подчеркнув слово "шотландка". — Я всегда буду служить своему королю, ягненочек. Моя преданность простирается дальше уз крови. Мое рождение было случайностью, и все же отец дал мне свое имя, был добрым и любящим. Когда умерла моя мать и меня фактически выгнали из дома, опекун брата признал меня и принял к себе. Мне дали цель в жизни, мне подарили доверие. Я шотландец, ягненочек, и всегда им останусь.

— Думаю, мне хотелось бы получить еще один поцелуй, — объявила Элизабет, обнимая его. — Хотите целоваться со мной, Флинн Стюарт?

Он отвергал любые предложения: прямые и завуалированные. А ведь мог бы стать ее мужем. Но возможно, она сумеет его убедить. В конце концов, ее отчим — шотландец, и это обстоятельство никого не волнует, если не считать короля.

Подняв голову, она одарила его обольстительной улыбкой.

Но к ее стыду, он рассмеялся и покачал головой:

— Вы настоящая плутовка, Элизабет Мередит, и быстро усвоили правила придворных игр. Не уверен, что мне это нравится. И все же я был бы глупцом, отвергнув то, что мне так легко предлагают.

Флинн снова поцеловал ее, но на этот раз поцелуй не был сладостным и невинным. Он оказался яростным, требовательным, исполненным жгучей страсти. Элизабет едва не потеряла сознание от нестерпимого наслаждения, но ответила ему с таким же пылом. Он чуть отстранился и прижался губами к ее сомкнутым векам, проложил дорожку вниз, к горлу и соблазнительным бугоркам, которые так и стремились вырваться из корсажа. Элизабет, наверное, позволила бы ему куда больше, но он застонал и отпустил ее.

Элизабет прислонилась к стволу дерева, чтобы не упасть. Она никак не могла отдышаться: воздух с трудом проникал в грудь.

— Что случилось? — выдавила она наконец, ибо он побледнел как полотно.

— Я не могу играть с вами в любовные игры, — вздохнул он.

— Почему?!

— Потому что вы девственница, богатая, из хорошей семьи и с влиятельными друзьями. А я хочу большего, чем поцелуи. Однако я не могу получить вас, ягненочек. Между нашими королями не слишком сердечные отношения. Достаточно малейшей искорки, чтобы разгорелся огонь войны.

— Но на границе существует немало смешанных браков, — возразила она.

— Зато во Фрайарсгейте есть только одна хозяйка. Вы не аристократка. Но ваши земли, отары, торговля сукном дают вам власть, силы которой вы даже не понимаете. Вы — драгоценный приз. Отец короля отдал вашу мать одному из самых своих преданных рыцарей, чтобы тот защищал часть границы, на которой расположен Фрайарсгейт. Когда вы приехали ко двору, круг замкнулся, ягненочек.

— Мой отец любил мою мать! — вскричала Элизабет.

— Да, мне говорили, что он полюбил ее с первого взгляда. Но разве подобное часто встречается? Я удивлен, что король не отдал вашу руку одному из своих фаворитов, но пожелай вы выйти за шотландца, он наверняка отказал бы. Это и понятно, Элизабет Мередит. Он исполняет свой долг перед Англией, и вам не мешало бы сделать то же самое.

— Король не посмеет устроить мой брак, поскольку хорошо знает мать. А она никогда не позволит отдать меня тому, кто не согласится жить на севере и помогать мне управлять землей. И никто не заставит меня выйти замуж силой! — рассердилась Элизабет.

— Я по натуре своей не фермер! — жестко отрезал Флинн. — Я придворный! Совсем как ваша сестра, графиня Уиттон. Расцветаю, вдыхая воздух, окружающий сильных мира сего, вникая в их интриги и заговоры. Мне быстро наскучит жизнь в деревне, ягненочек. Ведь скучна же вам жизнь при дворе.

— Почему же вы целовали меня, Флинн Стюарт? — выпалила она.

— Потому что вы хороши собой, соблазнительны и созрели для обольщения.

— Но вы не обольстили меня, — возразила она, — и всегда вели себя как джентльмен.

— Обольщение по всем правилам требует времени, Элизабет. Сначала волк должен заслужить доверие ягненочка. А когда доверчивое создание совершенно потеряет голову, он и нападает! — пояснил Флинн, хватая ее в объятия. — Хотите, чтобы я погубил вас? Думаете, если я так поступлю и вы пожалуетесь мистрис Анне, меня заставят жениться? Нет, ягненочек. Меня бросят в Тауэр, а мой брат, король, если будет подходящее настроение, заступится за меня. И меня с позором вышлют в Шотландию. Если же мой брат умоет руки, я буду вечно гнить в тюрьме. Вас же, ягненочек, вместе с дядюшкой отошлют домой, сопроводив длинным списком подходящих женихов, из которого вашей семье придется выбрать для вас мужа, при условии, конечно, что мое семя не укоренится в вас. Сами знаете, как плодовиты Стюарты. И тогда вы родили бы бастарда.

— Которого бы я вырастила и воспитала добрым англичанином. И у меня был бы наследник. Это гораздо лучше, чем идти к алтарю с нелюбимым человеком, которого, вероятно, придется убить, когда он попытается отнять у меня власть! — вызывающе воскликнула Элизабет.