Островитяне - Мэри Элис Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как вы думаете, он теперь хочет научиться плавать? — спросил я.
— Думаю, что да. Тем более что у него такие друзья. Куда они, туда и он.
— Можно брать частные уроки в «Хейлер-Хаусе», — сказала Лоуви. — Я там и научилась плавать.
А тетя Сисси добавила:
— Это такой небольшой клуб у нас тут на острове. Там отличный бассейн. И я знаю просто замечательного инструктора.
Миссис Симмонс улыбнулась.
— Прекрасная мысль. Мне будет спокойнее, если Мейсон научится плавать. — Она еще раз посмотрела на нас с Лоуви. — Я знала, что вы придумаете какой-нибудь выход. Может, вы с ним и поговорите?
— А где он? — спросил я.
Миссис Симмонс улыбнулась.
— Мне он говорил про какое-то дежурство.
Тетя Сисси приготовила бутерброды, дала нам с собой воды и печенья, а еще напомнила, что, если мы проголодаемся, у протоки сегодня бесплатно раздают хот-доги.
— Я позвоню Хани и все ей расскажу. Удачи вам, детки!
Когда мы с Лоуви добрались до беседки, там было пусто. Мы ускорили шаг и двинулись к берегу, к черепашьему гнезду. Поверхность океана блестела под солнцем, я все время щурился под козырьком кепки. Вдоль кромки прибоя прошла какая-то женщина с собакой на поводке. Дело близилось к вечеру, купальщики сложили полотенца и отправились домой жарить барбекю и смотреть фейерверк.
Мейсон сидел на песке у самого гнезда. Он согнул колени, обхватил их руками и смотрел в океан. Рюкзак лежал рядом. Я подумал о том, как грустно и одиноко он выглядит, и мне самому стало грустно.
— Мейсон, привет! — окликнул я его.
Он резко развернулся, явно удивившись.
— Вы чего, народ?
— Тебя искали, — пояснила Лоуви.
Мы подошли, сбросили рюкзаки на песок.
— Случилось тут чего? — спросил я.
— Нет, — ответил он.
Я расстелил рядом с Мейсоном свое полотенце. Лоуви тоже. Мы сели с ним рядом у гнезда, скрестили ноги. Здорово было снова сидеть втроем, плечом к плечу.
— Прости, чувак, — извинился я.
— И меня прости, — добавила Лоуви.
— Да ладно, — буркнул Мейсон.
— Нет, не ладно, — возразил я. — Я тебя буквально заставил признаться, что ты не умеешь плавать. Это было нехорошо, но… я рад, что ты мне сказал.
— Нам, — поправила меня Лоуви.
— Да. Нам. Мы же одна команда. Рассветный патруль. — Я провел пальцами по песку. — А ты думал, мы что скажем?
Мейсон набрал в горсть песка и стал смотреть, как он высыпается между пальцев.
— Я думал, вы будете смеяться. — Он посмотрел на меня укоряющим взглядом. — И ты действительно смеялся.
Я резко дернул головой.
— Нет, не смеялся.
Мейсон блеснул глазами.
— Ты сказал, что вообще не понимаешь, как можно не уметь плавать, — выпалил он.
— Да, было, — смущенно признался я. Ведь и верно гадость. — Прости. Я не то имел в виду.
— Да мне без разницы. — Он уставился на носки своих кроссовок.
— А я рада, что мы теперь знаем, — сказала Лоуви. — Потому что многое стало понятно. Почему ты отказывался плавать на каяке и купаться в океане.
— Я просто не хотел, чтобы вы меня сочли… ну, чудиком. Казалось, проще вам вообще ничего не говорить.
— Ну, не знаю, — негромко сказала Лоуви. — Иногда тайны очень трудно хранить внутри.
Я посмотрел на нее и понял, что она говорит про своего папу.
— Мне, видимо, просто было очень стыдно, — сознался Мейсон. — В смысле, ну, мне же почти двенадцать лет.
— Нам всем за что-то стыдно, — сказала Лоуви. — И мы боимся, что другие про это узнают. Будут смеяться.
— Угу, — протянул Мейсон.
Лоуви набрала побольше воздуха в грудь, посмотрела на Мейсона.
— Я знаю, каково это… — Она помолчала, покрутила в руке медальончик-черепаху. — Когда тебе стыдно.
Мейсон озадаченно нахмурился.
— Ты о чем?
Лоуви поерзала, посмотрела на свои резиновые тапки, облепленные песком.
— У меня есть тайна. Но я не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга.
Мейсон молча сидел и слушал.
— Мой папа… — Она помолчала. — Он на самом деле не мой папа, а мой настоящий папа… — Лоуви опять помолчала, закусила губу. — Сидит в тюрьме.
У Мейсона раскрылся рот.
— Правда? А давно?
— Очень давно. Я еще в детский садик ходила.
— Тяжело, — тихо прокомментировал Мейсон.
— Ага. В школе все знают. Я для них «та самая». У которой плохой папа. Я слышу, как обо мне судачат за спиной.
— А почему ты нам раньше не говорила? — спросил Мейсон.
— Почему ты нам не говорил, что не умеешь плавать?
— А, да. Понятно, — кивнул Мейсон.
— Твоя мама рассказала, что с тобой случилось в детстве, — выпалил я. — Как ты едва не утонул.
Он широко раскрыл глаза.
— Правда? Когда?
— Мы тебя дома искали, там она нам и рассказала, — пояснила Лоуви. — Как ты, наверное, испугался.
Мейсон кивнул.
— Я тот день до сих пор помню, — сказал он. — На мне были зеленые плавки, мои любимые. Все в лягушках. — Он откинулся назад, оперся на локти. — Так странно было под водой — смотришь наверх, а цвета все смазанные. Я толкался ногами, тянулся руками, но ничего не помогало — было не всплыть. В груди давило. А потом — раз! — и эта спасательница меня вытащила. Помню мамино лицо. Она кричала, плакала. — Он тряхнул головой. — Это оказалось страшнее всего.
— Ты почти утонул… — вырвалось у меня.
— Да, — сказал Мейсон и шумно выдохнул. — Мне потом долго снились кошмары.
— Но теперь-то ты не боишься? — уточнил я.
— Не боюсь, — тут же перебил меня Мейсон. Потом пожал плечами. — Хотя не знаю.
— Можно же научиться плавать. Прямо здесь, на острове. В «Хейлер-Хаусе», — предложила Лоуви.
Мейсон перевел взгляд со своих кроссовок на ее лицо.
— Правда?
— Правда, — подтвердила она, взбудораженная, как рыбак, у которого клюнуло. — Там занятия проводят.
— Они небось для мелких. Я не хочу заниматься в компании каких-то там четырехлеток.
Лоуви тут же ответила:
— Там обычно почти никого нет. В смысле, мы же тут единственные дети. Это наш остров — помнишь? Кто будет смотреть? Твоя мама хотела бы, чтобы ты научился плавать. Ей будет спокойнее — ведь ты живешь там, где много воды.
— Правда? — спросил Мейсон.
Лоуви произнесла убежденно:
— Ты и сам не заметишь, как научишься. Ты же такой сильный.
Мейсон на это улыбнулся.
— Давай так: ты будешь учиться плавать, — сказал я ему. — А я на следующей неделе
