Парень на спор (СИ) - Ялакас Эльвира

— Я просто не хочу ее отпускать.

Слова — ядовитая стрела, и это лишь обман. И пусть мы с Артемом проводим много времени вместе, я не знаю, куда нас это приведет. Или может быть, я просто боюсь верить в сказку, которую мы рисуем.

— Это чудесно! — мама выглядит довольной.

Конечно, она купилась на это, радуясь, что ее единственная дочь нашла себе парня, чего, насколько я знаю, никто не ожидал.

— Иногда мне хочется ее запереть, — Артем намеренно делает паузу. — Чтобы она была полностью в моем распоряжении.

Звучит как бы вскользь, но угроза четко ощущается.

— Оу-у, вот почему мне хочется ущипнуть тебя за щечки, сильно-сильно, чтобы убедиться, что ты настоящий, — Артем улыбается, и я отвечаю ему тем же.

— Не могу остановить себя от желания обнять ее, — мама счастливо вздыхает, когда Артем наклоняется, будто собирается поцеловать. Щеки теплеют, но так же быстро я бледнею. — И придушить, — шепот касается кожи за ухом.

— Ты такой милый, — отодвигаюсь от него, надеясь замаскировать нервозность улыбкой. Для своей же безопасности. — Так почему вы здесь? — обращаюсь уже к родителям, пытаясь разобраться в странных обстоятельствах этой встречи.

— Мы были… неподалеку, — мама кидает нерешительный взгляд на отца, словно она не совсем уверена, как объяснить ситуацию.

— Ты хотела сказать, что отец шпионит за мной? — поправляю ее, разглядывая того самого мужчину, который даже не потрудился выглядеть невинным.

— Я должен был проверить тебя, когда узнал, что твой новый парень — Мартынов.

— Почему? Что-то не так?

— Все так, — отец поворачивается к Артему. — Обычно я не смешиваю свою личную жизнь с работой, но в этой ситуации ты не оставил мне выбора. Обидишь когда-нибудь мою дочь, и я узнаю об этом, Артем. И тогда ты будешь очень должно отмахиваться от разных инстанций и проверок. Я понятно выразился?

— Пап…

Между отцом и Артемом возникает четко уловимое напряжение, и, зная отца, он будет стоять на своем.

— Я понял.

— Пап, пожалуйста…

Но отец лишь взъерошивает мои волосы и жестом предлагает Артему пойти с ним. Мужчины выходят, оставив нас с мамой смотреть друга на друга с испугом.

— Не нужно было приводить сюда папу.

— Лучше здесь, чем дома, где у него есть ружье.

— Как вы вообще сюда попали?

— Диана отдала нам ключ, который ты забыла дома.

Время тянется медленно, их долго нет. Внезапно тишину нарушает громкий стук. Что, блин, уже произошло? Подлетаю на ноги и спешу на кухню. Там вижу Артема, склонившегося над столом и упершегося ладонями на столешницу, пока отец стоит рядом и ухмыляется.

— Артем! — кричу и обхватываю его торс, придерживая. — Папа!

— Что? — отец изображает саму невинность.

— Ты что, ударил моего парня?

— С ним все в порядке. Не так ли, Артем?

Сердитые глаза Артема встречаются с моими. Взрыв. Он будет. Обратный отсчет пошел.

— Я в порядке, — сплевывает он.

— Это хорошо, — сильнее сжимаю руки, — я уж подумала, что ты пошлешь меня нафиг.

— Не выражайся, Мила.

— Не волнуйтесь. Я разберусь с ее ругательствами.

— Мне нужно идти. Еще есть дела, — я выдыхаю. Хорошо. На данном этапе конфликт поставили на паузу. Папа обнимает и шепчет, — если он что-нибудь сделает, обязательно звони.

— Так и сделаю.

— Артем, помни, что я сказал.

— Конечно, Альберт Константинович.

Семейные встречи всегда такие странные и сложные? Или только у нас? Приятно знать, что не только меня не любят. Можно считать один-один. Мама Артема недолюбливает меня, мой отец — Артема.

Мы провожает родителей и только двери лифта закрываются, Артем по щелчку пальцев меняется. Вот! Мой фальшивый парень вернулся. И почему-то эта мысль радует. Артем не успевает ничего сказать, открывает рот и…

— Давай-давай, Артем! Ты же не хочешь, чтобы я позвонила папе?

— О! Так теперь ты воспользуешься защитой отца? — Артем с ироничной усмешкой реагирует на мои слова. Наше, такое «любимое», взаимное раздражение нарастает.

— Замолчи. Я злюсь на тебя.

— То же самое. Ты испачкала мою квартиру и косвенно ударила меня, — Артем выдыхает и ощупывает ребра. — От тебя столько хлопот.

На губах трещит ответ, и я не сдерживаюсь:

— Держу пари, ты жалеешь, что не выбрал Анну, — даже не уверена, почему сказала это вслух.

— Она бы не швыряла в меня яйца.

— Она бы не знала, что с ними делать.

Весь разговор, кажется, уходит не в ту сторону.

— А ты знаешь?

— На что ты намекаешь?

— Это простой вопрос.

— Конечно, я знаю, что делать. Яйца — это просто, — лгу, стиснув зубы. Я не умею готовить. Вообще.

— Да? Что ж, я на больничном, тогда приготовь мне омлет с тостами.

— Это довольно просто! — нет, я в ловушке. Делаю вид, что я вполне способна справиться с такой задачей, а внутри бьет тревожный звоночек.

— Хочешь, чтобы я попросил о чем-нибудь сложном?

— Хочу, чтобы ты ни о чем не просил. Я похожа на твою прислугу?

— Теоретически, я плачу тебе, и ты работаешь на меня. Не имеет значения, в чем заключается задача. Кроме того, ты моя девушка. Сделай своему любимому парню обед.

— Отлично. Я буду твоей гребаной прислугой.

Надеюсь, Артем отравится, а это означает, что отстанет от меня, и я смогу сбежать.

— Поторопись.

Молча кривляю его, и открываю холодильник, выискивая оставшиеся яйца и молоко. Я умею готовить. Я умею готовить. Это легко. Если верить в себя, то все получится, да? Так, взять миску, осторожно взбить яйца.

— Ты уверена в том, что делаешь? — подначивает Артем.

Ой, да к черту его! Разбиваю яйцо, кусочки скорлупы падают в миску. Я могла бы закрыть глаза на этот момент и аккуратно достать их, но вместо этого решаю сыграть на нервах Артема.

— Для вкуса, — объясняю и злорадно наблюдаю за выражением ужаса на лице моего «парня».

Это самая катастрофическая идея с готовкой. Когда дело касается кухни, я — живое воплощение кулинарного Армагеддона. Меня нельзя подпускать к плите ближе, чем на километр. Даже когда я просто шучу о готовке, уже можно объявлять пожарную тревогу.

— Значит, ты решила поджечь мою квартиру?

— Не преувеличивай, — закатываю глаза, — я готовила, и оно пригорело.

— Ты ужасный повар, Мила.

Наш спор основан на случайном происшествии — сковорода, которую я собиралась использовать для омлета, случайно начала брызгать маслом, а потом случайно загорелась. К счастью, Артем вовремя среагировал и все потушил, но все равно отказывается позволить мне продолжить.

— Слушай, я приготовлю тебе поесть. Просто подожди.

— Или ты подаришь мне новую болезнь.

Бросаю на него свирепый взгляд и отворачиваюсь. Убираю старую сковороду в раковину, достаю новую и оставляю ее нагреваться, пока взбиваю новую порцию яиц. Я смогу все исправить. Пусть готовка мне и не поддается, но я из настойчивых девушек.

— Кажется, я видел, как что-то двигалось, — Артем продолжает ловить каждую мою ошибку.

— Тебе нужны очки.

Выливаю смесь на сковороду, но ничего не происходит. Артем замечает мой растерянный взгляд.

— Ты включила нагрев?

Поднимаю сковороду, убеждаясь, что нет.

— Конечно, — лгу и быстро-быстро нажимаю по электронной панели.

Когда снова поворачиваюсь к нему, Артем уже полностью в телефоне.

— С кем ты переписываешься? — любопытство побеждает раздражение. Как обычно, в общем-то.

— С моим врачом, — он серьезно? — Хочу знать, что делать, если ты меня отравишь.

Сжимаю кулаки, сдерживаясь. Это не смешно. Я, правда, старалась.

— Теперь надеюсь, что ты реально отравишься.

— Я буду преследовать тебя.

После множества оскорблений с омлетом покончено, он готов. Тарелка перед носом Артема, он смотрит на омлет с отвращением, разглядывает с разных сторон, протыкает его вилкой.

— Даже до конца не прожарено!

— Все в порядке. Просто съешь, — я упорствую, но он отказывается. — Артем, я клянусь, если ты этого не сделаешь… — сжимаю в ладони нож для масла.