Есть такие края… - Ольга Бенич

Та упала, и тут Софья с какой-то звериной жестокостью стала пинать противницу, пока ту, захлебывающуюся кровью, не оттащили в угол. Дальше против Якудзы последовательно выходили еще три победительницы предыдущих боев. Все они были старше и крупнее девчонки, но она, используя одну и ту же тактику, сначала давала себя избить, а потом каким – то неожиданным приемом валила противника с ног и забивала его ногами до полусмерти. Но главное было не в самом бое, а в какой-то сильнейшей энергетике зла, которая повисла над рингом. Зрители безумствовали, некоторые падали в обморок. Павел не знал, как к этому относится. С одной стороны он был горд за девочку (хотя какое он имел к ней отношение?), с другой понимал, что она – воплощение абсолютного зла. Наконец против Якудзы вышел Вепрь – победитель среди мужчин. Это было уже за гранью, когда взрослому, накачанному мужику противостояла маленькая, худая девчонка. Здесь Якудза уже не подставляла себя под удары, понимала, что достаточно будет одного, чтобы упасть и не встать. Она скакала по рингу, уклоняясь от мощных кулаков, но все-таки Вепрю удалось загнать ее в угол. Ударом в голову он свалил ее на пол, но Якудза, видимо, уже теряя сознание, впилась в его толстую икру зубами. Полилась кровь, мужик взвыл и отопнул девчонку на другой угол ринга. Встать она не смогла, но когда импресарио тащил ее в раздевалку, зал, стоя рукоплескал подростку.

Павел подошел к открытым дверям тренерской, где пижон давал Соне нюхать нашатырь, та потихоньку приходила в себя. Через несколько минут она смогла сидеть на скамейке, прислонившись головой к стене. Парень отсчитал несколько крупных купюр и, передав ей, вышел из тренерской с довольным видом. «Хоть бы врача позвал», – сказал ему Павел. Тот непонимающе посмотрел на него, и исчез в темных коридорах ДК. Софья медленно поплелась в раздевалку. Неизвестно зачем Павел ждал ее, стоя у окна. Но только девочка вышла, к ней подлетел пацан, лет девяти и заорал:

– Якудза, Герду убивать повели!

– Куда?

– В гаражи.

– Кто?

– Беляевы.

Павел видел, как выпрямилась спина девочки, как она внутренне собралась, и они с мальчишкой побежали к выходу. Мужчина двинулся за ними, думая: «Сколько же в ней сил? После таких боев еще и кросс сдавать». Гаражи, как помнил Паша, были метрах в пятистах от ДК, пробежав половину расстояния, они услышали выстрел и дикий собачий визг. Через минуту они были на месте убийства. Толстая рыжая тетка держала на веревке раненую собаку, а лысый мужик с красным слюнявым ртом перезаряжал ружье, чтобы закончить начатое. Якудза, не задумываясь, налетела на него. Мужик выстрелил, Соня упала, из раны чуть ниже ключицы просочилась кровь. Паша бросился на опешившего стрелка, выхватил у него винтовку и ударил о кирпичный угол гаража, ствол загнулся. В конце ряда, он увидел бегущего к ним высокого парня, видимо, лидера тусовки, которую он наблюдал днем в беседке. Тетка бросила веревку, юркнула в гараж и закрылась на защелку. Мужик, видя, что ряды противника увеличиваются, пустился наутек. Парень и Паша смотрели друг на друга. «Надо скорую вызывать!» – крикнул мужчина. «Надо к Хельге нести, скорые сюда не ездят», – сказал парень, наклоняясь над Софьей. «Дай я», – Паша взял на руки безжизненное тело девочки. Парень поднял собаку, и они пошагали к ближайшим домам. «Хельга это кто?» – спросил Павел. «Знахарка местная, помогает нам», – ответил юноша. Паша покачал головой, но понял, что спорить бессмысленно, ближайший травмпункт, находился, как он помнил, в другом районе.

Они зашли в обшарпанный подъезд, квартира находилась между первым и вторым этажом. Парень забарабанил в дверь ногой. Открыли без вопроса: «Кто там?». На пороге стояла Ольга. У Паши отлегло от сердца: «Киссон!» – прошептал он. Но женщина не обратила на него никакого внимания. Проведя руками над телами девочки и собаки, она скомандовала: «Собаку на стол, девчонку на кушетку». Она указала Павлу на светящуюся мягким светом комнату. У стены стояла застеленная дешевым покрывалом скамейка, куда он и положил Соню. Из обстановки здесь были только книги расставленные на некрашеных полках. В нише, наверное, стояла кровать, но она была завешена шелковым пологом, ночники, расставленные по углам, были накрыты цветастыми платками. Несмотря на аскетичную обстановку Паша почувствовал невыразимый уют, может быть, потому, что впервые за этот длинный день, он оказался в тепле. Из кухни раздался резкий окрик Ольги или Хельги, как ее здесь называли: «Эй, иди сюда, помогать будешь!» Он зашел в ярко освещенное помещение, над столом, обитым нержавейкой горел мощный светильник, на полках стояли бутылки, банки, колбы, заполненные разными снадобьями. На столе лежала едва дышащая Герда. «Может лучше сначала девочку?» – робко поинтересовался Паша. «Девчонка сдюжит, собаке гораздо хуже», – ответила знахарка. «Влад, – обратилась она к парню, – из этой банки четыре ложки порошка возьмешь и зальешь кипятком, когда чайник вскипит», – она поставила перед ним стеклянную емкость с сушеной травой. «А ты иди сюда, держи за лапы, она сейчас дергаться будет», – приказала Хельга Паше. Она взяла уже приготовленный шприц и воткнула под шкуру Герде, собаку как будто свело судорогой, но уже через несколько секунд она расслабилась, глаза закатились, из пасти потекла слюна. «Сколько было выстрелов?» – спросила женщина. «Я слышал один», – ответил Паша. Хельга кивнула, промыв рану в боку Герды, она ловко поковыряла в ней пинцетом и вытащила пулю. Наложив повязку, остро пахнущую какой-то травой и смолой, она взялась за край простыни, на которой лежало животное, Павел взялся за другой, и они осторожно положили ее на пол возле батареи. «Эх, надо бы капельницу поставить, да вчера последнюю извела!» – вздохнула Хельга. «Влад, размешай в стакане сахар, ложки три-четыре, добавь туда вот это, – она протянула ему маленькую ампулу, – и пои ее из шприца потихоньку». «Неси Соню», – обратилась она к Павлу. Когда девочку уложили на стол, Хельга начала ощупывать ее тело сантиметр за сантиметром. Софья была в сознании, но не издавала ни звука, сжав зубы. «Опять дралась», – констатировала Хельга. «Рана не опасна, но вот два ребра сломано, и сотряс не слабый». Она дала девочке отвар, приготовленный Владом. Глаза Сони начали смыкаться, уже в полусне она сдернула с руки один из своих многочисленных браслетов и отдала Паше, прошептав: «Тебе одному». Тело ее расслабилось, черты лица разгладились, и Павел увидел какая она красивая. Влад тоже смотрел, на нее, не отрываясь. «Любовь, однако», – подумал про себя мужчина. В это время Хельга орудовала пинцетом, мазями и бинтами. Закончив процедуры, она сказала:

– Влад, вот тебе деньги,