Конвеер - Федор Московцев

Для всех Фольксштурмовцев Марианна являлась неким светлым идеалом арийской женщины, совершенно не имеющей какой-либо личной сексуальной составляющей. Многие бойцы половую жизнь вели слабо упорядоченную, и предпочтения в выборе имели самые приземленные – чтобы было с кем и было где. Марианна же для них стала тем самым романтическим идеалом Прекрасной Дамы, ради которой рыцари совершали свои подвиги. Среди этих простых парней она никогда не чувствовала ни напряжения, ни дискомфорта, не видела клейких лапающих взглядов. – Нет, мы не будем убивать Разгона, – Штрум сразу пресёк поползновения своих бойцов, – он не похож на чурку. Но накажем за плагиат и заставим делиться. Он не марает рук записыванием своих собственных видео, предпочитая на халяву брать чужие, но пока что он сам не имеет выхлопа со своего сайта. Это абсолютно точная информация.

Рассматривая Марианну, Смирнов, не удержавшись, выразил своей улыбкой откровенное и недвусмысленное желание. В образе этого очаровательного юного создания для него воплощалась действительность, недоступная бедному и скромному милиционеру, но могущая послужить ему хотя бы иллюстрацией для той или иной фантазии. У него не было шансов, и ему только и оставалось, что мельком взглянуть на неё во время таких вот общих сходок Фольксштурма. Ей он был обязан некоторой долей радости, за что и чувствовал что-то похожее на благодарность.

Для переговоров с глазу на глаз, Штрум со Смирновым спустились к бассейну. Вслед за ними бесшумной тенью скользнул Змей. На правах верного паладина он мог присутствовать на всех секретных переговорах. Там, в голубовато-зелёном свете милиционер поделился новостями с тем, кого по долгу службы должен был немедленно арестовать.

– Товар в Управлении на Рузовской улице. Все коридоры заставлены ящиками. Разгон выставлен в розыск. Можешь выдвигать ему любые требования насчёт сайта.

– Нет, я так сразу не могу. Есть такой Блайвас…

– У Блайваса у самого проблемы.

Штрум сделал неопределенный жест:

– Ай… ладно… Там не столько Блайвас, сколько его хозяин – Коршунов. У Разгона есть ещё один защитник – двоюродный брат, Ренат любимчик Хозяина.

– Да сколько их мразей! – вспылил Смирнов.

– Твой сайт не поддерживается, не обновляется, к тому же он запрещен и россияне могут выйти на него только через анонимайзер, – тревожно бубнил Смирнов. – Ты не думаешь, что Разгон, ничего не делая сам в плане акций и реальных зачисток чурок, перехватит инициативу в медийном пространстве? В настоящий момент razgon.net является трендсеттером националистического рунета. Он сравнивает с землей все прошлые и будущие успехи Фольксштурма.

Штрум завелся:

– Да он живёт по принципу: не надо чинить то, что не ломается. Никакого прогресса и движения вперёд! Что он там выкладывает? Мои старые ролики и то говно, что насобирает в сети! Ужасная дешевка, которая подается с понтом, фишки там нет никакой – это голимое говнище! Постыдился бы на самом деле дядя, который зарабатывает миллионы и который может позволить сделать нормальный клип – хотя бы из моего материала. Да на таком материале с вытекающими глазами и перерезанным горлом можно сбацать охуеннейший видео – если обработать правильно, дорого, жирно. Клип должен быть не в себе, он должен быть адресован новому поколению, которое нуждается в очевидных вещах: убивать чурок – это весело, модно, спортивно!

– Скоро матч. Намечаются волнения в околофутбольной среде. Ты в теме?

Из холла несся весёлый шум. Парни веселились. Штрум широко улыбнулся.

– Работать с моими парнями – это то же самое, что попробовать кровь на вкус: пути назад уже не будет.

Он понаблюдал за тем, как его товарищи джемуют за стеклянной перегородкой и прислушался к доносившимся оттуда гитарным риффам, поверх которых на разные лады пытались положить слова разных песен: «Гоп-стоп Зоя, кому давала стоя? Винтовка – это праздник, всё идёт в пизду!»

И общительно продолжил. Командир Фольксштурма, первый обязанный перед Родиной не мог не видеть, что систематическое акционирование дает эффект мощного морального прессинга национальных меньшинств. Несопоставимыми кажутся ресурсы стайки подростков с ножами и могущественных «диаспор»… но умирают все одинаково, и скинхеды за каких-то полтора десятка лет своего существования реально заставили себя бояться целое государство. Беспорядочные убийства и нападения на нерусских создают инструмент коллективной ответственности нацменьшинств: за реальные проблемы с диаспорами отвечает любой из них, кому не повезло. Эта форма терроризма спонтанна, но за ней следует вторая: резонансные убийства. Технически та же самая акция в виде коллективного убийства на улице – но ориентированная не на механический результат, а на общественный резонанс и освещение данного события. Ну а дальше в прямом смысле – дело техники. Пришло понимание того, что пуля, граната, взрывное устройство куда эффективнее, чем кулаки и ножи. И если толковые бригады немногочисленны, то «автономщиков» и вовсе единицы в масштабах страны – а цели и задачи у них глобальные. Тут-то и начинают работать перфекционистские замыслы – так например отстрел лидеров движения антифашистов по классической методике киллеров 90-х, адресно и неотвратимо. Прицепом к ним идут правозащитники. В противостоянии оппонентов этого уровня антифа обречены на поражение – подобно классическим героям из анекдота, явившимися с ножами на перестрелку. Тем не менее, вопреки мнению правоохранительных структур, не взрывчатка и огнестрельное оружие есть определяющий маркер экстремистов данного типа. Толовая шашка и ствол могут оказаться и у юных скинхедов, бывало и такое. Существует четкое разделение: нелегальное крыло автономщиков, людей, наплевательски относящимся к своей и чужой жизни, находящимся вне Движения и поставивших на себе крест; и огромное легальное крыло. Они не существуют в вакууме, а вполне себе находят поддержку и финансовую, и, что важнее и неподконтрольнее – информационную многих тысяч ветеранов Движения и участников оного с более низких эволюционных ступеней развития. Опираясь на националистическую блогосферу и контролируемые ресурсы; на финансирование поддержки «узников совести», правозащитные и адвокатские центры – «автономщики», совершающие резонансные преступления, по сути являются клинком в руке всего Движения в целом. Именно это, а не битье дворников тяжелыми ботинками, и есть эволюционный результат «прямого действия». При этом не существует никаких единых центров и форм иерархического управления: легальное сопровождение и «автономы» существуют сами по себе, и поддержка будет предоставлена любым таким единицам и преступникам по умолчанию. Существенную роль в этом играет и по сути легальный российский околофутбол, исторически и неразрывно связанный с правым движением. Именно в эти темы отошли очень многие толковые бригады – и поменяв бомбер на патч SI или «сербский стиль» по сути сохранили себя как банды, но при этом получили полулегальную или легальную форму существования в качестве околофутбольной «фирмы». В Москве и Питере возле таких крутятся и серьезные деньги и политические интересы – вплоть до интересов администрации Президента. Взрыв на Черкизовском рынке, акции, ответственность за которые на себя взял БОРН, застреленные антифа и «черные ястребы» – те первые вехи новой реальности, в которой скинхеды – отмирающий рудимент. Тюрьма и пожизненное заключение тоже служат целям изменившегося Движения – «узники совести» стали цементирующим фундаментом, объединившим все идеологические площадки, а их личности – объектом мифотворчества и своеобразного культа героев. Лидеры в том числе и из мест отбывания пожизненного заключения ведут активную переписку с волей – и активно участвуют в общих процессах, происходящих в движе, передавая свои приказы. Внутри тюрем активно формируется и поддерживается с воли «белая масть» – по сути аналогичная «арийскому братству» тюрем США. Всё это здорово, но где же тотальная война с кавказскими ОПГ? Где летучие отряды, несущие добро и справедливость для трусливых обывателей, обижаемых кавказцами? Тут следует пояснить, что «чурки» в принципе являются для экстремистской среды этого уровня врагом мелким и факультативным. Главная цель – государство, то есть Система. И следующий шаг – убийства сотрудников полиции, судей, чиновников – то есть политический террор, такой, каким он был в России в XIX веке. Именно так действовали «партизаны Приморья», представляющие собой еще один интересный тренд – исламофашизм, и объединение с исламскими экстремистами на почве наличия общего врага – государства Россия и в мировом масштабе – евреев и США. Подобно тому, как когда-то забылись тяжелые ботинки со шнурками, для многих забывается и собственная относимость к государству. Сложно сказать, к чему это приведет в итоге, но одно очевидно: пока что делается все, чтобы движение становилось все сильнее и сильнее. … Смирнов воодушевленно слушал, но в душе приуныл – нет, никак не хочет командир Фольксштурма прикасаться к отобранному у Разгона добру, и не считает, что конкуренту своевременен и нужен опыт ночного променада с разбитым лицом.