Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. - Филип Фармер

Джим слышал, что гармония в группе несколько нарушилась. Одна девочка утверждала, что она и только она представляет собой подсознание Кефалора. А поскольку подсознание управляет сознанием, все прочие нейроимпульсы должны подчиняться ее приказам. Как раз такого требования и следовало ожидать, потому что одна из поведенческих характеристик, приведших эту девушку в «Веллингтон», заключалась в ее неудержимом желании управлять другими.

После ленча Джилмен Шервуд и Джим встретились в коридоре. В поле зрения никого не наблюдалось. Джилмен раскрыл ладонь — на ней лежало пять «черных красоток».

— Обычная цена — два доллара за штуку. Но в первый раз скидка. Всего доллар за каждую.

Джим протянул ему десятку и одновременно взял капсулы. Джилмен открыл бумажник и отсчитал Джиму сдачу.

— Добро пожаловать обратно в реальный мир, — сказал Шервуд.

— Это лишь временно, — пробормотал Джим. — Только через бугор перевалить. А там...

— Разумеется, — улыбнулся Шервуд. — Но если временное перейдет в постоянное, то я к твоим услугам.

Ненавидя и Шервуда и себя, Джим отправился в палату. Вечером он долго сидел, глядя на «черных красоток», которые теперь казались ему не такими уж красивыми. Как поступил бы Орк? Джим действительно не знал. Время от времени Орк вспоминал об экстазе, который получал, употребляя определенные наркотики. Но у Джима также создалось впечатление, что у тех снадобий не было отрицательных побочных эффектов и они не создавали привыкания. В любом случае, Орк не нуждался в наркотиках, чтобы придать себе смелости.

И потом — доктор Порсена. Его бы, вне всяких сомнений, очень разочаровало, если бы его пациент взялся за старое. Вообще-то, говорил себе Джим, я не наркоман, а просто время от времени принимаю снадобье (в этом году чаще, чем в прошлом). Но ему все равно далеко до массового увлечения под названием «Подсадка». Или уже не так далеко?

Через полчаса Джим вздохнул, встал со стула и спустил капсулы в туалет, хотя и не без сожалений.

Еще через десять минут он пронесся сквозь круг в центре знатры.

ГЛАВА 23

Орк корчился в муках на сверкающем и твердом полу. Поскольку здесь больше никого не было, ему не требовалось разыгрывать из себя стоика. Джим страдал не меньше Орка, что казалось несправедливым — у него ведь не было тела. Следовало бы сразу вернуться на Землю и подождать, пока у Орка не утихнет боль. К несчастью, Джиму никак не удавалось сосредоточиться на технике, необходимой для осуществления возврата. А к тому времени, когда он сможет этого добиться, то будет уже в состоянии вынести эту боль.

Орк, хотя и наполовину ослеп от жгучей боли в пятках и ягодицах, все же сумел разглядеть, что находится в огромном туннеле. Стены блестели в свете, испускаемом шестиугольными, отдаленно напоминавшими насекомых, созданиями, что висели на стенах.

Кроме них, свет давали круглые выпуклости на потолке, стенах и полу, перемежавшиеся чем-то зеленым, напоминавшим лишайник.

Посреди туннеля тянулась глубокая канава, по которой текла чистая вода. Стараясь не ступать на пятки, Орк деревянной походкой подошел к ручью, улегся в него, погрузившись по самую шею. Вода оказалась очень холодной и поначалу вызвала у него шок. Но она же принесла и облегчение, остудив жар в крови и немного уняв боль.

Когда он прыгнул через врата, луч отсек ему самые краешки пяток и ягодиц. Со временем они заживут, но будет ли у него это время? В данный момент все зависело от того, сколько он потеряет крови. А также (если он переживет такую потерю крови) от того, сколько сможет пройти, пока ищет еду и затем врата.

Лос сказал, что врата с Антемы приведут обратно в родной мир Орка. Он солгал.

Орк выполз из воды на пол туннеля, возвышавшийся всего на несколько дюймов над поверхностью ручья. Мучения возобновятся, когда он опять согреется, но он не мог больше выносить холод. Жаль, что у него нет никакой тряпки, вообще хоть чего-нибудь, чтобы перевязать раны.

Он увидел переднюю половину тела Йаджима — та лежала ничком. Проскочив через врата, Орк упал прямо на нее, поскользнувшись на внутренностях и крови.

На юноше была кожаная набедренная повязка и пояс, где висел в ножнах кремневый нож. Остальное оружие и мешок с провизией остались на Антеме. Ступая только на носки, кривясь при каждом шаге, Орк подошел к половинке тела и снял с нее перерезанную набедренную повязку и пояс с ножом. Луч рассек лезвие надвое — но и такое оно могло пригодиться.

Пустив в ход собственный нож, Орк отковырял кусок росшей на стене зелени, под ним обнаружились торчащие из кристалла тонкие трубочки, откуда выступила желтоватая жидкость. Владыка отжал из растения влагу — на ощупь оно походило на густой мох (почему бы не назвать его «омутид», то есть мох потоански) — и приложил куски этого мха к своим ранам. Прикосновение заставило его поморщиться, но растение тут же прилипло к коже, словно содержало в себе клей. Кровотечение прекратилось. Тогда Орк отодрал от стенки еще кусочек омутида и съел его. Мох был богат влагой, легко прожевывался, а на вкус напоминал сырую цветную капусту. Хотя омутид мог быть и ядовитым, Орка это не волновало — во всяком случае, на данный момент. Если от первого куска ему не станет плохо, то позже он съест еще.

Останки Йаджима могли послужить источником мяса — во всяком случае, на какое-то время. Если бы Орк не знал этого Владыку так хорошо, то, возможно, съел бы его. Но, хотя юноша и предчувствовал, что еще пожалеет об этом, он столкнул ополовиненное тело в ручей, и вода унесла его прочь.

Орк решил не покидать это место, пока его раны не заживут настолько, чтобы он снова мог без труда ходить — значит, не меньше трех дней. Он будет есть, спать, пить воду и надеяться, что его не застанет здесь какой-нибудь хищник. Время он мог отсчитывать только по периодам своего сна и бодрствования. Как ему казалось, с тех пор как он очутился здесь, прошло примерно три дня. За этот срок Орк обследовал, передвигаясь в основном на цыпочках, по четверти мили в обе стороны и не нашел ничего необычного. Осмотрел он и врата. Металлический квадрат выглядел на этой стороне таким же, как и на Антеме. Орк сплел веревку из омутида и бросил один конец во врата. Часть веревки, прошедшую сквозь них, отрезало.

Каждый «день», проснувшись, Орк снимал с ран лоскутья омутида и заменял их свежими. Отрывались они с трудом, точно и вправду приклеенные. Раны заживали, но отдельные участки кожи покрылась пятнами, усыпанными многочисленными красными точечками. Выглядели они так, будто омутид присасывается к коже крохотными щупальцами, а на изнанке зеленых нашлепок явственно просматривался красноватый слой. После трех дней Орк пришел к выводу, что омутид высасывал из него кровь, хотя и в небольших количествах. Сил у него определенно поубавились с тех пор, как он вступил в этот мир.