Последний день империи - Мария Морозова

– Ну… я мало что понял. Но мне кажется… он был прав.

Я только опустила голову. Эмоции схлынули, и сказанные в запале слова начали казаться очень неправильными. Глупыми, грубыми, обидными. Зачем вообще было говорить такое? И ведь попала явно по самому больному. Вместо благодарности за свое спасение…

Стало безумно стыдно. Вот что я за человек такой? Сначала говорю, потом думаю.

Когда-то, перечитавши сказок, я мечтала, что в Равероне появится какой-нибудь могущественный герой, у которого будут силы и способности сделать наш мир лучше. Придумать лекарство от болезней. Вернуть доброе имя бывшим магам, да и саму магию вернуть в Нортан. Возглавить армию сил добра, которая будет бороться со злом.

Да, это было глупо и наивно, и я думала, что давно переросла свои фантазии. Но когда узнала, что рядом со мной находится, наверное, единственный на весь Нортан маг, меня переклинило. Показалось, что именно такой, как Кас, должен был стать моим героем. Только не стал, потому что жизнь гораздо сложнее и серьезнее сказок. И Касу просто досталось за то, что я разочаровалась в собственных фантазиях.

– Эй, – улыбнулся Нейт, видя мое кислое лицо. – Все образуется.

– Нужно извиниться, – пробормотала я и шагнула туда, где скрылся маг

– Может лучше не сейчас? – Друг придержал меня за плечо. – Дай ему остыть.

– Нет, – покачала головой. – Сейчас.

Долго искать Каса не пришлось. Он нашелся недалеко, на берегу реки, сидящим на стволе поваленного дерева. Я остановилась за его спиной, немного помялась, подбирая слова, и сказала тихо:

– Прости меня. Ты полностью прав на мой счет. Я правда ничего не видела в жизни, кроме приюта и захолустного Трима. Мне сложно даже думать о том, что ты переживал, когда… когда все это случилось.

Маг не шевелился и ничего не говорил. Помолчав, я продолжила:

– Я не хотела тебя обидеть. И обвинять в трусости не хотела. Ты храбрый, сильный и столько раз нам помогал… Не представляю, что бы мы без тебя делали. Прости, пожалуйста.

Раздался тихий вздох. Широкие плечи расслабились, и Кас еле заметно кивнул:

– Забудь.

– Ты больше не злишься на меня? – спросила робко.

Кас усмехнулся, а потом похлопал ладонью по бревну, приглашая сесть. Я послушно устроилась рядом и уставилась на реку, воду которой серебрила убывающая луна. Молчать оказалось уютно. Напряжение отпустило, и я чувствовала: маг и правда больше не злится.

Сейчас мне просто до ужаса хотелось попытать Каса о магии и попросить его показать что-нибудь волшебное, только духу не хватало. Но сам маг оказался догадливым.

– Чувствую, как тебя распирает, – хмыкнул он тихо. – Спрашивай.

– Э-э-э… – Вопросы сразу разбежались из моей головы, как перепуганные мыши. – Ну… – протянула я, выбирая, что бы спросить, и вдруг выдала: – Почему Нейт назвал тебя последним командиром Закатной крепости?

Кас вздохнул.

– Закатная крепость – это пограничный форпост на западе Раверона, на границе с Альтинией. Я попал туда восемнадцать лет назад, на практику, после четвертого курса академии.

– Ты учился в настоящей магической академии? – Я честно собиралась не перебивать, но вопрос вырвался сам по себе.

– Да. У меня открылся очень сильный дар, позволивший поступить на отделение боевой магии. Уже тогда у магов начались проблемы с силой, только я по молодости и глупости не обращал на это внимания. Со мной-то все оказалось хорошо. Но постепенно ситуация становилась хуже и хуже. Год моего поступления одновременно стал годом выхода знаменитого декрета «О ереси», его первой части. Магов начали поголовно трясти на предмет злоупотреблений и тех, кто хоть как-то выделялся – сажать в тюрьму. Из детей и студентов разных университетов сначала пытались вылепить верных Церкви марионеток, но ничего не вышло. К моему четвертому курсу появилась вторая часть декрета, приказ о закрытии академии и аресте всех, кто там учился. Наш ректор успел вывезти самых сильных студентов и отправить их в Закатную крепость, якобы на практику. Но что делать дальше – нам было непонятно.

– Вы не могли уехать в другую страну?

– Нет, Лара. Потому что там было не лучше. Да и не хотелось бежать. Тогда мы еще верили, что все не так плохо, что скоро император одумается, а ученые найдут решение проблемы....

Он замолчал, словно вспоминая свое непростое прошлое.

– Через месяц к крепости подошел отряд церковников и потребовал, чтобы мы сдались, – продолжил Кас. – Не-маги крепость давно покинули. Маги очень сильно ослабли. Все, кроме меня. Я не был ни самым старшим, ни самым опытным, но решил, что мы не можем просто так сложить руки и пойти на казнь. Поэтому взял командование на себя, организовал людей, оборону. Нас взяли в осаду. Мы сопротивлялись. Даже одного сильного мага было достаточно, чтобы сдерживать натиск. Но однажды… – Он запнулся, но все же закончил еле слышно: – Однажды мой… бывший друг просто взял и открыл церковникам ворота.

Я понимающе вздохнула, потом по странному наитию нашла в темноте пальцы Каса и переплела их со своими, как знак сочувствия и поддержки. Он вздрогнул, но ответил осторожным пожатием.

– Меня тогда решили взять живым, – проговорил Кас. – Отравили чем-то, чтобы не сопротивлялся, и перевезли в Нугрим, в тот самый храм. Церковникам было очень интересно, почему я так силен…

Представляю, как именно они удовлетворяли свой интерес. Особенно, если там был тот самый псих, который чуть не порезал меня на ленточки из-за татуировки.

– Даже не знаю, сколько дней или недель мне пришлось там просидеть. Я сумел сбежать буквально перед самой казнью. Отлежался, зализал раны, затем попытался понять, что делать дальше. Стал искать тех, в ком еще осталась магия, как во мне. Или кто хотя бы был готов бороться. Но никого не нашел…

– Мне жаль, – прошептала я.

– Мне тоже.

Как же много в его словах было горечи…

– Когда я понял, что все это бессмысленно, поступил так, как сказал твой друг. Ушел в лес. Устроил себе там «гнездо» и жил, никого не трогая.

– Пока не пришла я…

– Пока не пришла ты… – повторил Кас.

Мы снова замолчали. Умиротворяющую тишину разбавляли только плеск воды и пение одинокой ночной птицы.

– Знаешь, я тогда не собирался за тобой идти, – признался Кас неожиданно.

– А почему все-таки пошел?

–