Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования - Елена Гуськова

Москва не приняла всерьез одностороннее подписание албанцами всего текста соглашения, полагая, что он «никакой юридической силы не имеет»[359]. Но предполагал ли министр иностранных дел РФ, не пожелавший сорвать этот спектакль, что на Рамбуйе будут ссылаться в последующих документах и требовать от Югославии выполнения этого соглашения? «Ус тановление в Косове мира… на базе договоренностей, достигнутых в Рамбуйе» провозглашал министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин 3 апреля 1999 г.; министры иностранных дел Группы восьми заключили, что политический процесс должен проходить «с полным учетом соглашений, подготовленных в Рамбуйе»; на Рамбуйе ссылается и Резолюция 1244.

Милошевич так охарактеризовал Рамбуйе: «Никаких переговоров в Рамбуйе не было. Ни разу сербская и албанская делегации в Рамбуйе даже не встречались. Американская команда реализовала свою программу, а делегации отдельно делали какие-то заявления. А всё соглашение, якобы соглашение в Рамбуйе, которое (как всякий нормальный гражданин на планете мог бы подумать) должно было бы стать результатом переговоров в Рамбуйе, было напечатано в албанской газете «Коха диторе», вообще за два дня до начала Рамбуйе. И это также факт, который абсолютно не трудно проверить, и я сам лично имел эту газету в руках. Все мы думали, что это албанская сепаратистская пропаганда пишет какие-то глупости, которые невозможно и предположить. А Рамбуйе явился поводом для вторжения в Югославию. И пока шли разговоры, люди это там видели, Кларк с Хашимом Тачи встречался в ресторанах, договаривался с ним. Конечно, они договорились между собой, а не с нами обо всем, что они собираются сделать»[360].

19 марта президент США Билл Клинтон встречался с сотрудниками внешнеполитического ведомства для рассмотрения ситуации в Косове. Характеристики этой ситуации, представленные дипломатами и военными, были лживыми и вызывали ужас у присутствующих: «Сербское наступление уже началось, и сербам удалось оттеснить множество соединений OAK»; «количество беженцев и перемещённых лиц стремительно возрастает»; «гражданское население Косова крайне беззащитно перед атаками сербов». Вывод звучал однозначно: «Направленная против Милошевича военная кампания ослабит его власть, но мы не знаем, как долго он сможет ещё продержаться». Не колебалась лишь Мадлен Олбрайт: «Послушайте, давайте вспомним, что цель применения силы заключается в том, чтобы раз и навсегда исключить возможность совершения злодеяний в стиле Милошевича. У нас нет гарантий, что эта стратегия сработает, но альтернативные варианты еще хуже. Если мы не отреагируем сейчас, то нам придётся делать это позже, может, в Македонии, а может, в Боснии. Милошевич сделал выбор в пользу войны. Мы не можем допустить, чтобы он в ней победил». Президент согласился с ней и публично заявил: «В борьбе против агрессоров на Балканах колебание равноценно разрешению безнаказанно убивать»[361]. Перевернув всё с ног на голову, изменив акценты, добавив патетики и традиционных лозунгов о защите демократии, госсекретарь добилась поддержки президента.

Совершенно очевидно, что переговорщикам в Рамбуйе и Париже не нужно было согласие Белграда, иначе бы рухнул весь план военной операции НАТО. Наш вывод доказывают высказывания высоких американских чиновников из Государственного Департамента (Джорджа Кини, Джима Джатраса), которые приводит в своей статье Ричард Беккер. Среди прочих он цитирует фразу, сказанную человеком из окружения Мадлен Олбрайт о том, что США «намеренно поставили планку так высоко, чтобы сербы не могли её преодолеть»[362].

Фактически сорвав продолжение парижских переговоров, США и НАТО начали готовиться к наказанию Югославии как «виновника срыва переговоров». Министр иностранных дел Югославии Живадин Йованович писал 17 марта Председателю Совета Безопасности ООН, что страны НАТО наращивают вооружение на Балканах в непосредственной близости от Югославии, что в Македонии численность войск скоро достигнет 30 тыс. человек, что уже доставлены 60 танков, 250 бронетранспортеров, несколько десятков боевых вертолетов, значительное количество артиллерийской техники, что в Албании создаются иностранные военные базы, что угрозы НАТО в адрес Югославии продолжаются, что не предпринимаются меры для перекрытия каналов финансирования, вооружения и обучения OAK[363]. 21 марта Совет НАТО дал С. Милошевичу несколько часов на размышление и подписание соглашения, после чего пообещал нанести удар с воздуха. На следующий день Генсек НАТО получил расширенные полномочия от Совета НАТО на принятие решения о проведении воздушных операций против Югославской армии. В ответ на послание сопредседателей встречи в Рамбуйе, министров иностранных дел Франции и Великобритании президент Югославии написал: «Что касается ваших угроз в отношении военного вмешательства НАТО, то вашим народам должно быть за них стыдно, поскольку вы готовитесь применить силу против небольшого европейского государства только потому, что оно защищает свою территорию от сепаратизма, защищает своих граждан от терроризма и свое историческое достояние от головорезов… Вы не имеете права угрожать другим странам и гражданам других стран»[364]. С. Милошевич еще надеялся решить проблемы в Косове мирными средствами. Существовали ли для этого объективные возможности? Наш ответ: конечно, нет.

23 марта, пишет Б. Клинтон, «после того как Холбрук покинул Белград, генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана при полной моей поддержке отдал приказ генералу Уэсу Кларку начать нанесение авиаударов»[365].

Международные организации во время переговоров выступали за решение проблемы края в рамках СРЮ якобы мирным путём. Но анализ причинно-следственных связей деятельности международных организаций даёт возможность проанализировать последствия используемых ими средств и определить поставленные цели.

1. Урегулирование мирными средствами предполагает принуждение двух сторон конфликта сесть за стол переговоров: албанцев — отказаться от террористической деятельности, а югославское руководство — пойти на политические уступки албанцам, не выходящие за рамки политической автономии в рамках Сербии. Если учесть, что основное давление шло только на сербскую сторону, то становится ясно, что никто не был заинтересован в продолжении процесса мирного соглашения между сербской и албанской сторонами. Главным было заставить Югославию разрешить размещение на её территории войск НАТО.

2. Если обратить внимание на факт, что на границе с Косовом был размещён, а в январе 1999 г. увеличен контингент войск НАТО, если проанализировать представленные планы Холбрука и К. Хила, в которых они требовали для Косова статус «несколько выше, чем по Конституции 1974 г.», фактически третьей республики, если учесть, что ни один ультиматум не предназначался албанской стороне, а критика С. Милошевича усилилась, то становится понятным, что конечной целью станет отделение Косова от Сербии. Чтобы отделить Косово от Югославии, необходимо повысить его статус до республики, и тогда через референдум о независимости признать факт отделения свершившимся. Для надёжности осуществления этого плана необходимо ввести войска НАТО в Косово. Угроза нанесения бомбовых ударов по сербским военным объектам расценивалась албанцами как поддержка их политических требований. Но за всем этим просматривались планы ослабления Сербии, наказания её за упрямство и попытку сопротивления.

Представим, что Белград согласился бы со всеми документами в Рамбуйе. Изменило бы это ситуацию? Уверены, что нет. В этой связи интересным представляется замечание С. Тэлботта, которое он сделал в марте 1999 г.: «И даже если Милошевич ответил “да” на всё, что содержится в соглашении Рамбуйе, мы всё равно разбомбим его к чёртовой матери»[366]. Материалы процесса над Слободаном Милошевичем в Гаагском трибунале подтверждают наши выводы.

«С. МИЛОШЕВИЧ: Пожалуйста, скажите мне, г-н Ивашов, в то время организаторы Рамбуйе и НАТО действительно хотели обеспечить политическое решение и защитить невинное население или они просто хотели спровоцировать Югославию, заставить Югославию принять размещение натовских войск на ее территории?

Л. ИВАШОВ: Я думаю, что это была провокация. Если Ваша честь желает, я могу назвать министра одной из натовских стран, который в феврале 1999 года заявил следующее: госпожа Олбрайт приехала в Рамбуйе, и поэтому возможность достижения соглашения становится минимальной. Даже внутри НАТО кое-кто полагал, что Рамбуйе не приведёт к политическому решению. Этот же министр обороны заявил, что если даже одна сторона согласится на условия, изложенные в американском документе, другая сторона откажется, потому что это был ультиматум, и невозможность достичь соглашения будет причиной начала войны.