Продажная шкура - Джим Батчер

— Идет.

Я сделал еще несколько шагов и налетел на занавес тошнотворной энергии — столь интенсивной, что волосы от нее встали дыбом. Тут сомнений уже не осталось: мы имеем дело с враждебной сверхъестественной силой. Я коротко мотнул головой из стороны в сторону, и в это самое мгновение парочка в серых костюмах синхронно, как по команде, повернулась и уставилась на меня. Рты у обоих начали открываться.

Прежде, чем они успели издать хоть звук, Мёрфи выхватила пистолет и выпустила пули им в голову.

По две пули.

Две пули на одну мишень — тактика профессионального киллера. Всегда имеется небольшой шанс, что пуля коснется цели под острым углом и отрикошетит от черепа. Вероятность этого невелика — однако повторный выстрел понижает эту вероятность от «небольшой» до «практически нулевой».

Мёрфи — коп, победитель стрелковых турниров, и от цели ее отделяло меньше пяти футов. Она проделала все одним движением, и выстрелы почти слились в один.

Из затылков обоих модников выплеснулось по фонтану прозрачной жижи, оба повалились тряпичными куклами на тротуар, и тела их мгновенно начали деформироваться, как попавший в сауну снеговик, превращаясь в эктоплазму — липкую, бесцветную слизь, материю Небывальщины.

— Блин-тарарам, — поперхнулся я, когда адреналин с секундным опозданием ударил мне в кровь.

Мёрфи не опускала пистолет до тех пор, пока не удостоверилась в том, что ее противники не продолжат свою боевую карьеру к качестве всадников без головы. Потом она бросила взгляд налево по улице, направо — и только после этого вытащила из ЗИГа почти полную еще обойму, заменив ее свежей.

Возможно, Мёрфи и производит впечатление любимой голубоглазой тетушки, но драться она умеет по-взрослому, без дураков.

Спустя какую-то пару секунд воздух наполнился тем, что более всего напоминало хор обезумевших бензопил. Не знаю, сколько голосов в нем участвовало, но наверняка больше двенадцати. Гораздо больше.

— Вперед, — рявкнул я, срываясь на бег.

Серые костюмы не умели действовать по индивидуальной программе. Вполне вероятно, у них и сознание-то было одно на всех. То, как мы сняли часовых, возбудило и разъярило остальных, и я не особо сомневался в том, что ответная реакция будет именно такой, какую можно ожидать от колониального организма при нападении на одну его часть.

Серые костюмы явно намеревались убить нас.

Ретироваться мы не могли: слишком близко оказались они от Молли с Морганом. Однако и за наши с Мёрфи жизни, поймай они нас здесь, на улице, я не дал бы и ломаного гроша. Все, что нам оставалось — это бежать вперед, и быстрее, в надежде прорваться на склад прежде, чем эти модники обнаружат нас. У нас имелся некоторый шанс попасть в нашу ячейку, забрать Молли и Моргана и смыться через портал в Небывальщину, оставив модников с носом.

Я вихрем пересек улицу и ворвался на складскую территорию; Мёрфи не отставала от меня ни на шаг. Не обращая внимание на делавшиеся все громче вопли, я добежал до центрального ряда складских ячеек, и тут с обоих концов прохода вывернулось штук двадцать или двадцать пять серых костюмов. Несколько штук увидели нас и нажали на тормоза, разбрызгивая гравий подошвами своих модных ботинок. Остальные, пусть с секундным опозданием, тоже начали поворачивать; тональность воплей при этом изменилась. А потом мы с Мёрфи уже неслись, не сбавляя скорости, по проходу между ячейками.

Серые костюмы устремились в погоню, но у нас с Мёрфи оставался еще отрыв футов в сорок, а по части бега эти ребята не отличались сверхъестественной скоростью. К дверям мы вроде успевали.

Тут я вспомнил, что дверь заперта.

Не сбавляя хода, я сунул руку в карман джинсов, чтобы, подбегая, держать ключи наготове. До меня дошло, что если мне не удастся отпереть дверь с первой попытки, ничто не помешает серым костюмам догнать нас и убить.

Стоит ли удивляться, что я уронил эти чертовы ключи на землю.

Я выругался, затормозил, оступившись на гравии, и принялся лихорадочно шарить взглядом по земле в поисках ключей, а толпа серых костюмов настигала нас — теперь уже в неестественно-зловещей тишине.

— Гарри, — окликнула меня Мёрфи.

— Да знаю!

Она вернулась ко мне и застыла, изготовившись к стрельбе. Ствол ее пистолета целился в ближний от нас серый костюм.

Наконец в россыпи серых камешков блеснул металл, и я бросился к нему. Мёрфи открыла огонь — одиночными, отрывистыми выстрелами. Ближний серый костюм покатился по гравию. Остальные стоптали его, не сбавляя скорости.

Я нашел ключ, только, к сожалению, слишком поздно.

К дверям моего убежища мы уже не успевали.

Глава девятнадцатая

— Стань ближе! — рявкнул я, сунул конец посоха в гравий и повел им в сторону, очерчивая неровный круг диаметром фута в четыре. На мгновение я оказался на линии огня.

— Чтоб тебя, Гарри, пригнись! — сердито выдохнула она.

Я поспешно повиновался, тем более, что мне все равно нужно было коснуться земли, чтобы активировать круг. Пистолет Мёрфи дважды рявкнул, я торопливо бросил в круг заряд энергии и не увидел, но ощутил, как вокруг нас выросла защитная стена.

Бежавший впереди других серый костюм оступился и рыбкой полетел прямо на нас. Мёрфи отшатнулась, я бесцеремонно схватил ее прежде, чем она успела пересечь круг, разрушив его.

Серый костюм врезался в круг и отлетел как от каменной стены, только вспышка бело-голубого света очертила на мгновение призрачный цилиндр в воздухе. Мгновение спустя это начали повторять за ним остальные серые костюмы — в абсолютно одинаковой манере, словно опыт первого для остальных ничего не значил. Штук двадцать костюмов один за другим врезались в защитное поле и отлетели от него.

— Спокойно! — посоветовал я Мёрфи, не отпуская ее. — Спокойно, спокойно! — Она чуть расслабилась — ну, по крайней мере перестала сопротивляться моей хватке. — Все в порядке. До тех пор, пока мы не нарушим круг, им сюда не прорваться.

Нас обоих трясло. Мёрфи пару раз, словно задыхаясь, глотнула воздух. Мы так и стояли вдвоем, а серые костюмы тем временем растянулись по периметру круга, ощупывая его руками в надежде на брешь. Пока они проделывали это, я получил возможность рассмотреть их получше.

Ростом и сложением они совершенно не отличались друг от друга, за однояйцовых близнецов не сошли бы, а вот за близких родственников — легко. Одинаковый цвет глаз — причудливый серо-зеленый. А еще на их лицах отсутствовал малейший намек на хоть какое-то выражение.

Один из них протянул руку, словно пытаясь коснуться меня, и стоило его растопыренной пятерне прижаться ладонью к невидимому барьеру, как на ней отворился самый что ни на есть гребаный рот. Настоящий рот, усеянный треугольными акульими зубами; скользкий, темно-лиловый язык вывалился кольцами из-за зубов и, раскрутившись, начал ощупывать круг, словно надеясь найти щель.