Эпоха викингов - Питер Сойер

Рис. 7. Карта Западной Европы

Очень сложно высчитать, насколько велик был фактический ущерб. Можно подозревать, что там, где современники сообщали об уничтожении и полном разрушении, на деле ущерб был небольшим и легко восстановимым. Эрментарий, написавший о чудесах и перенесении мощей св. Филиберта, не только оставил бесценное повествование о скитаниях своей общины, но также в ярких красках изобразил тот ужас и опустошения, которые сделали бегство монахов необходимым.

Его описание продолжительных скитаний общины не вызывает вопросов, чего нельзя сказать об его же заявлении, что викинги взяли и уничтожили города Анжер, Тур и Орлеан. Как и монастыри, города, безусловно, притягивали викингов, будучи потенциальным источником добычи, к тому же они нередко бывали плохо защищены, но похоже, что грабеж интересовал викингов больше, чем разрушение ради самого разрушения. Особенно уязвимым для набегов викингов был Дорестад, торговый центр Фрисландии. «Анналы Сен-Бертена» описывают целый ряд нападений на него: в 834 г. он был ограблен, в 835 г. — опустошен, в 836 г. он обезлюдел, а в 837 г. жители этого опустошенного и безлюдного города уплатили дань. Согласно тем же «Анналам», он еще трижды подвергался атакам до 863 г., когда был разрушен окончательно — но не викингами, а водами Рейна, который изменил свое русло и затопил город. Вполне возможно, что восстановить его помешала угроза со стороны викингов, но ведь погиб-то он все же не от их рук, а это совсем иное дело. Будучи невыгодно расположен с военной точки зрения, Дорестад долгие годы страдал от набегов викингов, но выстоял, и тот факт, что в течение всего IX века франкские монетные дворы продолжали действовать без видимых перебоев, означает, что не он один испытал на себе нападения викингов и уцелел[289].

Сокровища интересовали викингов гораздо сильнее, чем разрушение, — об этом очень ясно говорит то, что произошло в монастыре Сен-Жермен де Пре в 858 г.[290] Подошедший к нему отряд викингов обнаружил, что большая часть монахов бежала вместе с реликвиями, сокровищами, архивами и библиотекой. Утратив надежду на обогащение, они, как сказано, запаслись провизией, убили нескольких сервов, зажгли кладовую и, разочарованные, удалились. Несколько оставшихся в обители монахов вышли из укрытия и с помощью жителей Парижа погасили огонь, угрожавший церкви. Может быть, этот превосходно изложенный случай дает неплохое представление о том, как проходили многие «визиты» викингов. Грабители приходили, требовали дани или захватывали те ценности, которые могли найти, и отступали в свои безопасные островные убежища. На мысль о том, что причиненный ими ущерб был не столь серьезным, как хотели бы убедить нас некоторые писатели того времени, да и многие наши современники, нас наводит составитель «Англосаксонской хроники». Заканчивая в 896 г. свое повествование о войнах западных саксов с прибывшей в 892 г. micel here (дословно — большая армия) известием о том, что враг рассеялся, он отметил: «Милостью Божией, here в целом не причинила английскому народу больших несчастий; в течение этих трех лет он гораздо серьезнее пострадал от смертности людей и падежа скота и более всего от того, что за эти три года умерли многие из лучших королевских танов[291], какие были в этой стране». Хронист не говорит, что они были убиты датчанами, фактически он подразумевает противоположное. Безусловно, те, кто непосредственно пострадал от рук викингов, особенно церковнослужители, думали иначе, но этот отрывок из «Англосаксонской хроники» показывает, что по крайней мере один англичанин, которого глубоко волновала борьба с этим врагом, не считал причиненный им ущерб очень уж большим. Подобное высказывание особенно ценно для времени, когда исторические сведения исходят почти исключительно от людей, стремившихся, часто в резких выражениях, поведать о своих собственных страданиях.

Часто считают, что изучение последствий набегов может подтвердить обвинения самых непримиримых из современных им авторов, продемонстрировав свойственную викингам непреодолимую страсть к разрушению. Поскольку во многих случаях нет никаких свидетельств, способных доказать, что эти предполагаемые последствия лежат на совести одних только викингов, заявления такого рода рискованны и часто оборачиваются заколдованным кругом. Викингов вполне обоснованно можно обвинить в том, что они способствовали падению Каролингской империи и королевства Мерсия, однако то были сложные процессы, поэтому необходимо принимать во внимание и другие факторы. Использовать эти события для того, чтобы обосновать домыслы о бесчеловечности викингов, неправильно. Не менее соблазнительно взвалить на викингов вину за отсутствие в начале X века монастырей в Англии, после чего заявить, что уничтожение викингами английского монашества доказывает именно такую их жестокость, о какой толковали некоторые из их современников. Несомненно, когда Альфред умер, в Англии не было монастырей в том смысле, какой вкладывали в это слово реформаторы X века, но, конечно, нет и свидетельств, способных показать, что ответственность за эту ситуацию несут викинги. Напротив, Ассер в своем жизнеописании Альфреда склоняется к другому объяснению:

«Ибо сначала у него не было благородного или свободного человека из его народа, который по собственному согласию стал бы вести монашескую жизнь, — если не считать детей, которые по причине своего нежного возраста не могли выбирать добро и отвергать зло, — ибо поистине в течение многих лет у всего этого народа совершенно отсутствовало стремление к монашеской жизни, как и у многих других народов, хотя до сих пор существует немало монастырей, основанных на этой земле, но ни один из них не следует правилам этой жизни, не знаю почему; либо по причине нападений чужеземцев, которые очень часто вторгались с суши и моря, либо из-за того, что этот народ был слишком изнежен различными богатствами, которые я более всего склонен считать причиной такого пренебрежения к монашеской жизни»[292].

У общего положения о том, что скандинавы уничтожали монашество, множество местных особенностей. Например, древний монастырь Мач Венлок в Шропшире после нормандского завоевания пришлось основывать заново, а его исчезновение связывается с датским набегом, вероятно, имевшим место в 874 г., когда викинги хозяйничали в этой области[293]. Достоверность этого объяснения подрывает хартия от 971 г., к счастью, сохранившаяся в списке того же времени, являющаяся доказательством того, что община Мач Венлока тогда все еще существовала[294]. По всей видимости, в Мач Венлоке, да и в других местах то, что некогда являлось монастырем, превратилось в общину, жившую по мирским канонам, и это очень хорошо согласуется с тем, о чем пишет Ассер. Примечательнее всего то, что все сведения об уничтожении датчанами английских монастырей в IX веке относятся к гораздо более позднему периоду. Например, единственное упоминание «Англосаксонской — хроники» о подобном разгроме является вставкой XII века[295]. Свидетельства о набегах периода правления Этельреда выгодно отличаются тем, что мы уже не зависим от единственной хроники и можем составить список монастырей, существовавших в Англии накануне и по окончании этого времени, на основании независимых источников информации. Удивительно, но в результате оказывается, что набеги конца X и начала XI веков, похоже, очень мало повлияли на английские монастыри. По словам одного современного историка английского монашества:

«Датские нападения и вторжения (периода Этельреда), хотя и совершались повсеместно, удивительно мало сказались на материальном благополучии монастырей. Поначалу больше всего страдали обители Девоншира; еще в 997 г. был сожжен Тависток, но скоро оправился; однако Экстер и Бедфорд тихо прекратили свое существование между 1000 г. и нормандским завоеванием. В 1011 г. Эльфмер, аббат монастыря Св. Августина был взят датчанами в плен вместе с архиепископом Эльфхи, Годвином, епископом Рочестера, и Леофрюн, аббатисой монастыря Св. Милдреда, а в 1016 г. среди павших в битве при Эшингдоне в Эссексе оказался Вульзиг, аббат Рэмси. Однако повсеместного опустошения и разграбления монастырей не было»[296].

Имеются сообщения о разрушении датчанами еще несколько обителей, в том числе женского и мужского монастырей в Уорвике, но у нас нет оснований верить, что эти сведения когда-либо существовали где-то еще, помимо воображения Джона Роуза, поведавшего об их уничтожении, поэтому ими лучше пренебречь[297]. Незначительность воздействия, которое эти поздние набеги оказали на английские обители, наводит на мысль о том, что молчание хрониста об уничтожении монастырей и церковнослужителей в IX веке, связано прежде всего не с его неосведомленностью, а с неспособностью викингов оправдать свою дурную славу на деле.