Жизнь древнего человека - Иозеф Аугуста

На рисунке приведены резные изображения из пещеры Пекарна близ Мокрой в окрестностях г. Брно: 1 — голова животного на обломке оленьего рога; 2 — ряды простых штрихов на кости; 3 — бой бизонов на ребре лошади; 4 — лопатообразный предмет с животными. Масштаб неодинаковый. Эпоха — Мадлен.

Прекрасная цветная живопись, которая украшает стены некоторых французских и испанских пещер, относится к самым ценным и, одновременно, удивительным памятникам древнейшего искусства на свете, творцом которого был палеолитический человек. Некоторые картины являются действительно мастерскими произведениями искусства, а пещеры — древними картинными галереями. К наиболее красивым пещерам относятся Альтамира в Испании, Фон-де-Гом, Нио и Ласко во Франции.

Позднепалеолитический, прежде всего мадленский художник, безусловно, испытывал большие трудности в работе. При слабом свете каменных светильников или смолистых лучин он расписывал подчас высокие и трудно доступные стены пещер или, наоборот, согнувшись, а иногда и лежа, разрисовывал потолки низких коридоров. Все краски, которые он использовал, были минерального происхождения. Это различные сорта охры, запасы которых в некоторых пещерах сохранились до наших дней в виде комков различного размера, весящих иногда по несколько килограммов. В других местах эти комки из-за долгого лежания распались и превратились в цветную пыль. Иногда следы такой глины находят на заостренных палочках, которые таким образом представляют собой самые древние пастели. Перед началом работы художник измельчал комки, а полученный тонкий цветной порошок соединял с жиром убитых животных. Палитрой ему служили лопатки зверей или плоские камни. Рисовал он просто пальцем или расщепленными концами веток либо уже какой-нибудь кистью из шерсти животных.

Различное качество и художественная ценность живописи в той или иной пещере свидетельствуют о том, что произведения писались не одним художником. Над ними работало несколько художников, может быть даже целые их поколения, или члены различных орд. Конечно, уже тогда среди них встречались очень одаренные люди, из рук которых вышли как раз самые прекрасные произведения. Существуют взгляды, что уже тогда были и какие-то „школы“, что их оканчивали способные ученики, которые осваивали не только технику работы, но и какие-то традиционные навыки, соблюдавшиеся и при выборе тематики живописи.

Следует упомянуть еще об одном интересном факте. Есть основания предполагать, что настенная живопись выполнялась и в малых масштабах, то есть на камне или на кости. Служила ли она тогда эскизом для подготовлявшейся настенной живописи или это копия уже существующей, трудно сказать, но известен случай, когда подобный эскиз был найден далеко от места стенной живописи. Так, например, было с гравюрой бизона, которая была найдена в 350 километрах от пещеры Фон-де-Гом, в которой находится точная копия с нее.

Количество живописных картин в различных пещерах неодинаково, в некоторых оно достигает даже нескольких сотен. Размеры их также различны — от небольших до огромных. Так изображение тура, выполненное черной краской в пещере Ласко, имеет длину 1,70 сантиметра: на этом рисунке в таком же стиле первобытный художник рисует небольших лошадок.

Позднепалеолитический охотник-художник не создавал свои большие или малые произведения для удовлетворения своего стремления к красоте. Животные рисовались им как предмет охоты, как то, что охотник хотел победить. Благополучие орды зависело единственно от богатой охоты, поэтому нужно было предпринять все, чтобы она удалась. „Первые люди“, как интересно пишет об этом Иржи Неуступный, „искали помощь всюду, где только могли ее ожидать. Больше всего они, конечно, размышляли о том, как обеспечить себе хорошую добычу, от которой часто зависела их жизнь. Непосредственность примитивного мышления вела первых людей к охотничьему колдовству. Это был, без сомнения, главный, если вообще не единственный толчок к возникновению такого искусства. Охотники верили, что животное, изображенное раненым или пойманным в западню, будет действительно ранено или поймано в самом ближайшем будущем; охота или борьба с врагом будет происходить так, как это изображено на волшебной картине. Они просто изображали желаемые действия, которыми они повышали колдовскую силу картин или которым, наоборот, придавали магическое значение. Примитивное религиозное мировоззрение побуждало людей видеть в такой картине не только изображение животного, но и его самого, отождествляя их. Именно в мировоззрении следует искать объяснение того, почему первобытное искусство так натуралистично, почему оно не началось со схематических картин и изображений символического характера. Картины естественны и верны, вероятно, потому, что их магическое влияние считалось в таком виде наиболее действенным. В интересах орды было, чтобы художник создал произведение, как можно больше отвечающее действительности“. Мнение, что первобытное искусство служило прежде всего охотничьей магии, сейчас признано почти всеми.

Поэтому позднепалеолитический художник изображал животных не из стремления создавать художественные произведения, а из необходимости выразить образно свои переживания и впечатления. Животные рисовались как предмет охоты, как объект, который нужно победить. Поэтому он рисовал вместе с ними и ловушки, а их тела со стрелами и копьями, как, например (см. рисунок), изобразил бизона древний художник в пещере Нио. На некоторых картинах можно узнать, что в животное стреляли настоящими стрелами. Это не картины в нашем смысле слова, но сам изображенный предмет. Изображение зверя со всаженным в него копьем или стрелой служит залогом того, что животное в действительности будет убито. Если этого не случится, то вина будет не в картине, а в том, что не все было точно исполнено. Остатки такого магического культа встречаются и на более поздних ступенях развития, и в настоящее время они еще отражаются в бытующих суевериях.

Если исполнялись магические обряды, то должны были существовать и колдуны, шаманы. В первобытном искусстве мы находим их изображения. В большинстве своем это люди со звериными масками.

При исполнении магических обрядов колдунам требовалось много различных предметов, многие из которых они изготовляли сами, например, различные гремящие предметы из высохших мочевых пузырей пойманных животных, различные амулеты и украшения для волос. Может быть, колдуны умели изготовлять и какие-то примитивные флейты и бубны. В их колдовской инвентарь входили, вероятно, и так называемые „жезлы начальников“, или выпрямители древков, которые изредка находят в ориньяке, но чаще в мадлене. Например, такой „жезл“ нашел в августе 1908 года Бурине под навесом скалы у Меж. Он изготовлен из оленьего рога, грубая поверхность которого была тщательно заглажена, а в верхней и нижней его частях были просверлены отверстия. Кроме резных изображений дикой лошади, головы лани, трех лебедей и трех змей внизу на „жезле“ выгравированы еще три человеческие фигурки в масках, изображенные танцующими или скачущими.

Из изображений колдунов самое сильное впечатление оказывает изображение в пещере Трех Братьев близ Монтескьё-Авантес (южная Франция), доминирующее над изображениями животных, которые покрывают всю стену. Одну ногу колдун выставил вперед, у него конский хвост, тело закутано в шкуру какого-то хищного животного — медведя или льва, на голове у него оленьи рога, длинные уши, а на лице с длинной, заостренной бородкой видны только большие круглые глаза, глядящие очень проницательно (см. на рисунке верхнее изображение). В той же пещере было найдено и другое изображение колдуна: он одет в бизонью шкуру, играет на флейте и делает танцевальные движения (см. на рисунке изображение внизу справа).

Кроме рисунков колдунов и людей в масках, известны и такие, которые можно обозначить как получеловеческие — полузвериные. Так, например, Картайяк и Брейль нашли в Альтамире изображения человеческих фигур с звериными головами, вытянутыми в удивительные клювы. Другие такие чудовища известны из уже упоминавшейся пещеры Трех Братьев, например бизон с человеческими ногами (на рисунке см. картину внизу слева. Все картины из Комбарелль и других пещер, по Г. Брейлю).

Около небольшого костра собрались мужчины, готовые идти на охоту. Они уже не разговаривают между собой и все с напряжением смотрят на колдуна, который приближается к ним. Через плечо у него перекинута медвежья шкура, на шее болтается ожерелье из зубов пещерного медведя. Лицо у него разрисовано, длинные волосы, сильно намазанные жиром, закручены в косу. На заросшей груди темнеет красное пятно, окаймленное венцом коротких линий. В руке он несет несколько небольших, только слегка затвердевших звериных фигурок, сделанных из глины и золы.