Бар на окраине (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

- Я люблю тебя, Галиад. Очень сильно люблю. Крепко, так, что порой страшно открыть глаза, а тебя нет. Так сильно, что дышать без тебя тяжело. Но и с тобой теснит сердце, болит душа. Ты прав, когда говорил, что после первого раза тебе нужно бежать. Я такая же, как все. Попала под твоё очарование. Хочу тебя постоянно, ревную к каждому мужику, на которого ты внимательно смотришь. Кажется, что ты трахаешься со всеми подряд, если я тебя не вижу. Мне нужно услышать от тебя эти слова, чтобы успокоиться хотя бы на время. Просто услышать эту ложь, которая будет звучать искреннее правды.

Галиад долго молчал, машина остановилась, и нам пора было выходить, но Тадар сидел, напряжённо глядя на меня.

- Я люблю тебя, милая. Так легче? – выпалил он, наблюдая за моей реакцией.

Я усмехнулась и замотала головой. Не легче, ведь он это сказал с таким каменным лицом.

- Я глупая, - произнесла я.

- Это я давно понял, - произнёс он. – Больше не проси меня тебе лгать. Я не люблю тебя, Силия, но ты мне нравишься, и я не хочу видеть твоих слёз. Так что приводи себя в порядок, я подожду на улице.

Он вышел, а я тихо всхлипывала, не понимая, что со мной. Истерика за истерикой. Я схожу с ума. Делаю одни глупости. Чего я пытаюсь добиться? До чего дотянуться?

Прикрыв глаза, глубоко вздохнула, медленно выпуская воздух. А хочу ли я выходить за него замуж? Почему всё обернулось именно так?

Взглянула на силуэт любимого за стеклом машины. Он был прекрасен, в этом ему не было равных. Странный, непонятный, он толкал меня на безумства и свадьба одна из них. Всхлипнув, достала из сумочки платок и стёрла слезы.

Предстать перед друзьями Галиада я должна без красного носа и потёкшей туши. Я твердила себе, что игры бывают разными, и нужно вести в ней, если хочу выиграть, а не раскисать и не рыдать.

Вышла через минуту, улыбаясь Галиаду.

- Поскорее бы свадьба, - проворчала я ему, пытаясь оправдаться.

- Не ожидал, что это для тебя будет так сложно. Ты же уже была замужем. Чего ты боишься?

Галиад обнял меня, прижимая к своей груди.

- Вот именно была, - подчеркнула ему. – Поверь, там всё очень сложно.

Любимый нахмурился.

- Ты меня пугаешь? Скольких спрашивал, говорят, ничего не меняется.

- Не знаю, кого ты слушал, но, поверь, меняется очень многое, - возмутилась я в ответ.

- Что конкретно? – уточнил любимый.

- Появляются ограничения. Любое решение должно быть согласовано обеими сторонами.

- Ну в нашем случае все решения принимаю я за нас двоих, - безапелляционно заявил самонадеянный жених.

- Но это неправильно, - возразила я.

- Так, я понял, - остановил меня Галиад, размыкая объятия и насильно разворачивая меня к клубу, вход в который охранялся двумя мужчинами в сканирующих очках и вооружённых дубинками. - Ты боишься, что потеряешь свободу? - продолжал Галиад, подталкивая меня к небольшому крыльцу, возле которого столпилась разномастная толпа. Но мы шли напрямую к охранникам, игнорируя косые и недовольные взгляды. - Ты её уже потеряла, милая, когда я решил, что ты моя. Так что пошли уже, не будем мёрзнуть на улице.

Нас пропустили, когда Галиад назвал фамилию своего друга. Я окунулась в мир удушающего дыма сигарет, ароматов алкоголя, пота, секса и духов. На островках-тумбах танцевали голые девицы, тряся своими надувными буферами. Из одежды на них были только туфли на высоких каблуках и блёстки по всему телу. Музыка била по перепонкам, я шла, ведомая любимым, пытаясь не соприкасаться с танцующими людьми. Все были энергичные, возбуждённые, тёрлись друг о друга. Я думала, что его друзья выбрали что-то более презентабельное, как мои подруги. Как же я ошибалась. Понятно, почему сбежал Галиад, он всё же педант, как бы ему ни хотелось казаться простецким парнем из своих. Аккуратность его бзик.

Он проводил меня в кабинку на верхнем уровне. Оттуда прекрасно просматривалась сцена, на которой резвились голые девицы. Любимый представил меня замершим на диване друзьям, которые уже тискали проституток.

Альтир был очаровательным блондином с ясными глазами цвета утреннего неба, единственный минус – не следил за фигурой и животик у него округлился с годами. Эдварди являлся полной противоположностью другу. Брюнет, стройный и подтянутый торс которого облегала малиновая рубашка. На длинных ногах красовались классические брюки стального цвета, пиджак небрежно лежал на спинке дивана рядом с ним. Лицо его было отталкивающее: злые чёрные глаза под насупившимися густыми бровями, длинный нос и тонкие губы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушки по вызову льнули к ним, отрабатывая деньги. Их было трое, две липли к Альтиру, и я прекрасно понимала их выбор.

Я прижалась к Галиаду, обнимая его за талию, и ревниво оценила соперниц. Любимый обманул: они были ухоженными, достаточно привлекательными и с большим грузом женских прелестей. Тадар извинился перед друзьями и сел, увлекая меня за собой. Девицы ожили, понимая, что я ругаться и выгонять их не собираюсь. Парни же застеснялись при мне заниматься этим. Галиад заказал себе выпивки, а мне сока.

Непринуждённой беседы не получалось. Девушки расслабились, слушали, как мужчины пытались не стесняться меня, рассказывали истории из их общего прошлого. Порой было забавно. Но всё же напряжённость и натянутость присутствовала.

Галиад с большой досадой попрощался с друзьями через полтора часа, напоминая про завтрашний праздник. И мы откланялись. Любимый сразу повеселел, стоило нам оказаться на улице, рассказывал забавные истории о себе и своих друзьях, которые были наполнены солнечным светом, мальчишеским задором и бесстрашием. Я смеялась над ними, понимая, почему он поддерживал с ними дружбу, ведь они через столько приключений прошли. И воровали тесты, и сбегали по ночам на свидания, и ползали в чужие холодильники в общежитии, когда есть у самих ничего не было. Странные истории для наследника богатой семьи. Но я лишь слушала, понимая, что устала и хочу спать.

Галиад помог мне раздеться, когда мы оказались в спальне, постоянно целовал, но не увлекаясь. Забравшись в душ, я смывала с себя запах злачного места, удивляясь, как столько выдержала. Жених ко мне так и не присоединился. Когда вышла в спальню, увидела, что он безмятежно спит, прямо в одежде. Я попыталась его раздеть, но это оказалось невозможно. Он был тяжелым и отбрыкивался. Поэтому махнула рукой и укутала его одеялом. Сама же легла подальше от него, уставшая и разочарованная. Всё же я надеялась, что у нас с ним сегодня что-то да будет. Но, увы.

Глава 9

Утром я проснулась одна в спальне. Тишина, окружающая меня, давила, я поскорее выбралась из одеяла, приняла душ, приводя себя в порядок. Вот и настал этот день. Сегодня я стану мадам Тадар. Осталось найти жениха. Покидать особняк мы не планировали, так как все приготовления уже были закончены и ответственные люди назначены. В столовой я его тоже не обнаружила, но служанка подсказала, что он уехал встречать родителей, которые всё же решились приехать.

Я успокоилась, хотя пробуждение в одиночестве было малоприятным, даже пугающим. Позавтракав, я начала готовиться к церемонии, слушая отчёт дворецкого, на которого легли самые важные приготовления. Регистрация брака должна была проходить в нашем саду. Я выглядывала в окно, следя за тем, как украшали свадебную арку, декорированную белыми цветами и лентами, развевающимися на ветру. Как регистратор в белом костюме бродил вдоль рядов, руководя процессом расставления скамеек для гостей. Галиад решил, что лучше нанять регистратора на ведь день, чтобы никуда не спешить, и теперь бедный мужчина не знал, чем себя занять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я надела платье. Белоснежный атлас струился до самого пола несколькими слоями, создавая пышный объём. Тугой корсет, усыпанный стразами, обнимал стан, приподнимая грудь. Без рукавов и без лишних украшений. Всё было предельно простенькое, но изысканное. Стоя у зеркала, я улыбалась себе. Галиад прав, я похорошела, этого не отнять. Стала более зрелой, соблазнительной. И платье подчёркивало все прелести моей фигуры. Туфли были самые обычные, белые, на небольшом каблуке, ведь мне предстояло проходить в них до самого вечера.