Последняя битва (СИ) - Саган Илья

Подумай! Да я только и делаю, что об этом думаю. С той самой ночи, когда Амикус рассказал, какой ценой получают Эликсир.

— А ты предпочитаешь убить тысячи, чтобы приостановить болезнь миллионов? — желчно поинтересовался я.

— Ненормальный старик задурил тебе голову, и ты поверил ему, как мальчишка.

— То есть это вранье? И вы не скармливаете странников Живым?

На лице Вальтера отразилось искреннее удивление. Его товарищи зашушукались.

— Ты имеешь в виду цветы? Нет, конечно. Что за чушь?

Клянусь, в этот момент моя уверенность пошатнулась. Пришлось напомнить себе о видении и совпавшем с ним рассказе Радуги. И о том, как мы сами попали на Флогин.

— Вы создали легенду о райском Риалоне. Признаю, Шериус с его ритуалами по вырезанию сердец сыграл вам на руку. После этого у вас появилась возможность запугивать людей Темными и еще сильнее провоцировать желание скорее оказаться на Риалоне. Странники качались, сражались на арене, делали все, лишь бы попасть в число счастливчиков. А в результате улетали на Флогин. А ты и твои помощники стали сборщиками. Презренными сборщиками, делающими миллионы на смертях и упивающимися своими кровавыми деньгами.

Получено достижение — Разоблачитель 2 ур. Вероятность счастливого события: +0.2 %.

Лицо Вальтера исказилось злобой.

— Петрович рассказал, или сам сложил по кусочкам? — С видимым усилием он взял себя в руки и продолжил: — Что ты можешь в этом понимать? Деньги здесь не при чем. Если бы у тебя от синдрома погибло столько же близких, ты бы посмотрел на все это по-другому. Мы обязаны сделать так, чтобы изготовление Фиолов не прерывалось. Но оно прекратится, если пробудится Нариэль. Больные останутся без поддерживающей терапии. Поэтому прошу тебя — подумай! Еще раз повторяю — вопрос не в деньгах, а в жизнях огромного количества людей! Возможно, кто-то из близких или друзей заболел в твое отсутствие, а ты этого не знаешь. И вот теперь из-за весьма сомнительной морали он лишится всех шансов.

Я неотрывно смотрел на него — глаза в глаза. И видел в его сердце… не грязь, нет, но что-то мутное, беспокойное и невообразимо тягостное. Он не был темным, но и той чистотой, которой сияла душа Амикуса, похвастаться не мог.

За спиной послышался тихий вздох старика. Он сделал шаг вперед и встал рядом со мной.

— Мой бывший друг кое-что не договаривает, — мягким, вкрадчивым тоном сказал отшельник. — После пробуждения бога производство Фиолов действительно прекратится. Но не потому, что их не смогут делать — они станут просто не нужны. Синдром исчезнет.

Знание мира: +3. Текущее значение: 99.

С трудом сглотнув появившийся в горле комок, я повернулся к нему.

— Что?!

— Именно. Не так ли, Вальтер?

Тот, сжав губы, процедил:

— Пошел ты…

Пришпорил коня и ускакал. Остальные Вернувшиеся поспешили за ним. Я смотрел им вслед, а мысли прыгали как блохи. Ерш твою медь… Неужели я смогу излечить синдром, просто вызвав Нариэля?!

— А что будет с теми, кто уже заразился?

— Ничего, — пожал плечами старик. — Все разом выздоровеют и будут жить дальше.

Он повернулся и пошел к келье.

Облегчение накрыло меня горячей волной, ноги подогнулись, и я сел прямо на землю. Послезавтра Аринка будет здорова?! Болезнь исчезнет, жизнь вернется в нормальное русло. Купол уже не понадобится, и я смогу поехать домой. Прижать к груди сестру. Восстановиться в институте. И все будет по-прежнему. Даже поверить страшно.

— Дим, ты чего? — наклонилась ко мне Маруся.

— Все нормально.

Я поднялся, обнял ее и на все еще ватных ногах пошел за отшельником. Меня распирало от счастья и желания скорее сообщить сестре радостную новость.

— Амикус! — крикнул я.

Старик обернулся и подождал, пока мы нагоним его.

— Ты обещал попробовать наладить связь с Большой землей. Я хочу позвонить.

— Хорошо. — Он кивнул и направился к центральной площади, мы с Марусей двинулись за ним. Отшельник остановился у бывшего фонтана и бросил: — Подождите здесь.

Он зашел в боковую постройку и через полминуты вернулся, держа в руке глиняный кувшин. Подойдя к чаше, зачерпнул воды и двинулся к храму, жестом пригласив нас следовать за собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы вошли через боковую дверь и оказались в небольшой комнате, где уже поджидал Алвиос. В углу, рядом с круглым окном, стояли стул и стол, за ним я и устроился. Старик взял с полки довольно глубокое серебряное блюдо, поставил его передо мной и наполнил водой из кувшина.

— Думаю, это подойдет, — улыбнулся он.

Следом подплыл монах, провел над блюдом рукой в призрачном балахоне, и на кромке появились сверкающие цифры.

— Когда нажмешь на те, что нужны, — сказал он мне, — покрути в воде рукой. Только аккуратно.

— Пойдем, — Амикус взял под руку Марусю и в сопровождении Алвиоса вышел из комнаты.

Я остался один. Осмотрел это чудо магической техники и с сомнением надавил на нужные цифры, оказавшиеся почти горячими. Осторожно поболтал рукой жидкость, ее поверхность мигнула и посерела. Пару минут я сидел, напряженно глядя в блюдо, потом вода снова стала прозрачной. Я легонько потряс его, снова опустил пальцы, покрутил. Эффекта ноль. Да уж, воистину техника в руках дикаря — кусок железа.

Отчаявшись дозвониться Аринке, я решил связаться с Михой. Снова потыкал в цифры, поболтал воду, она вновь приобрела сероватый оттенок. И ничего. Когда я уже собрался выйти и сказать Амикусу все, что о нем думаю, жидкость мигнула, и на поверхности появилось помятая Михина физиономия.

— Димон…

— Фух, наконец-то, — выдохнул я. — Еле дозвонился. Привет.

Мишкино лицо дернулось и ушло в сторону, а вместо него в воде отразилась рожа Синего.

— Рокот! — заорал он. — Ты че, задумал с нами в игры играть?! Ну давай поиграем! Ща я твоему кенту башку сверну прям здесь!

Ничего себе позвонил другу! Чувствуя, что начинаю закипать, я сжал кулаки и сказал, как мог, спокойно:

— Что опять не так? Ты забрал два Фиола, потом еще два, верно? Какого хрена тогда вопишь?!

Если я рассчитывал ответным наездом поколебать уверенность бандита, то ошибся. Он приблизил физиономию к экрану и пролаял:

— Ты куда сестру дел, придурок?

— Чего-о?!! — В груди похолодело, дыхание перехватило, и я, как безумный, заорал: — Миха! Миха, что там у вас творится?!

Синий чуть подвинулся, и на водной глади появился Мишка.

— Не знаю, как это произошло, честно. Леонтьич сказал, вечером легла спать, как обычно, а утром ее и след простыл. Дим, прости, а?

— Вы че, мужики, охренели?! Что вы мне голову морочите? Она же больная, слабенькая! Куда она могла уйти одна?!

Я уже не контролировал себя. В глазах встала красноватая пелена, дышалось с трудом, в ушах звенело.

— В том-то и дело, что не могла! — рявкнул Синий. — Я тебя, урода, третий день здесь жду, чтобы ты мне рассказал, кого подговорил ее выкрасть. С нами такие шутки не проходят, понял?! Или ты бегом возвращаешь сестру, или твоему другану кранты!

Почувствовал на руке влагу, я машинально взглянул и увидел, что по ладони стекает кровь. Нормально так кулаки сжал, что ногтями поранился.

— Заткнись, — мне нужно было привести мысли в порядок. — Мих, когда она пропала?

— В ночь на пятницу.

— А сегодня что?

— Понедельник, — ответил он с ноткой удивления.

— Четыре дня. И никаких вестей? Что еще Леонтьич говорит?

— Да ничего. Была, исчезла, что он может сказать.

Я пошевелил закипающими мозгами и снова спросил:

— Але, Синий, слышишь меня? Твои ребята у двери дежурили? Или ты пост снял?

— Еще как дежурили, — он сбавил обороты и теперь говорил спокойнее. — Ни на минуту не отлучались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не может такого быть, — возмутился я. — Ну, в сортир-то ходили? Или, не знаю, с медсестрой потрепаться.

— Не, Рокот, у меня все молодцы грамотные. Знают, если че — с головой расстанутся. Так что без надзора девчонку ни на минуту не оставляли, поверь.