В моей смерти прошу винить… (сборник) - Александр Варго

– Что случилось? – не сдержалась Вера.

– Стасик и Вадик побили Сашу, – выпалила няня.

– Как?! – Вера подскочила с места и выбежала из кабинета.

Саши нигде не было.

Станислава и Вадима она нашла в кабинете медсестры. Они плакали. Обычное дело. Вера Павловна за семь лет работы в этом детдоме насмотрелась на подобных артистов. Чтобы им не досталось, они будут изображать из себя жертв. Ей даже стало интересно, что они расскажут о Саше. Как их двоих, двенадцатилетних лоботрясов, побил шестилетний мальчишка?

– Это он… Это он сделал… – перебивая друг друга, хныкали подростки.

Вера их еще не видела, но была уверена, что мальчишки показывают сейчас Светлане Кирилловне уже пожелтевшие синяки. Но когда она вошла в кабинет, то на мгновение даже замерла. Вадим сидел на кушетке с забинтованной рукой, а Стасик у стола. Светлана обрабатывала ему рану на шее. Вера подошла ближе.

– Кто тебя укусил? – сухо спросила женщина.

Вера Павловна, прикидывая в уме, кто из персонала посмел нарушить внутренние правила и привести с собой животное, нагнулась и осмотрела рану.

– Кто? – повторила вопрос Вера.

Мальчишки молчали.

– Это Апрелев, – произнесла медсестра.

– Светлана Кирилловна, вы в своем уме?!

– Так говорят мальчики, – зная о теплом отношении директрисы к Саше, попыталась оправдаться Светлана. – Но укус и впрямь похож на человеческий.

– Кто тебя укусил?! – Вера нагнулась к Стасу и дернула его за руку. – Не ври мне, я хочу тебе помочь, – уже не так жестко произнесла женщина. – Я просто хочу помочь.

– Это Сашка… – Мальчик заплакал.

– Он набросился на Стаса, когда… – заговорил Вадик и тут же замолчал, будто решая, стоит все выкладывать взрослым или нет.

Вера села на кушетку рядом с ним и нежно взяла за руку.

– Когда… – подсказала она мальчику.

– Я уже плохо помню… По-моему, когда мы подрались со Стасом.

– Ты хочешь сказать, что вы дрались, а Саша на вас набросился?

Она не верила ему, им, медсестре, никому. Вере вдруг захотелось сдавить забинтованную руку мальчишки… Нет! Лучше шею. Чтобы он замолчал. Заткнулся и не нес эту чушь о милом мальчике с румяными щечками.

– Нет, мы уже не дрались, – всхлипнул Стасик. – Когда Вадька мне разбил нос, я упал. Вот тогда-то Апрель и набросился на меня.

– Ага, – согласился Вадим и, будто почувствовав намерения Веры, аккуратно вынул руку из ее ладони.

Вера Павловна встала и направилась к двери. Потом обернулась и посмотрела на Вадима.

– Рука – это тоже он?

– Не, это мы…

Но Вера, не дослушав, вышла из кабинета. И тут же столкнулась с няней Нюрой.

«Подслушивала старая карга», – подумала Вера.

– Верочка Павловна, вы не думайте… Я это… Они не дрались… Они врут…

«А что ж они все в ранах у тебя?!» – хотела закричать директриса, но передумала.

– Завтра разберемся. Анна Львовна, лучше Сашеньку найдите.

– Верочка Павловна, а он уже нашелся. Я, главное, захожу… а он уже спит в своей кроватке…

– Все, до завтра. – Грубый тон начальницы остановил словесный поток тети Нюры.

Вера, воспользовавшись замешательством женщины, пошла к спальням.

Ему было всего шесть лет, и он не относился к тому типу детей, которые могут запросто ввязаться в драку. Это был вежливый, аккуратный, спокойный и умный ребенок, но его никто не любил. Почему-то никто не любил. Дети сторонились его, будто он мог их укусить. Укусить!

«Он меня первый укусил! Укусил вот сюда!»

Вера сидела на стуле у двухъярусной кровати. На нижнем ярусе спал Сашенька. Во сне он был еще прекрасней. Женщина улыбнулась и погладила мальчика по черным волосам. Вдруг ей показалось, что мальчик не дышит и совсем холодный. Она отдернула руку. Ей едва хватило самообладания, чтобы взять себя в руки и не начать голосить, вскочив со стула. Она нагнулась к лицу Саши. Дышит. Дотронулась до лба, потом до розовых щечек. Все нормально. Вера вздохнула, встала и пошла к выходу.

Когда дверь бесшумно закрылась за посетительницей, глаза мальчика открылись. Зрачки превратились в тонкие голубые полоски, рот скривила ухмылка, на начавших бледнеть восковых щечках ямочки так и не появились.

Вера не могла долго уснуть. Она думала о Сашеньке. И под утро, перед тем как уснуть, она все-таки приняла решение, пожалуй, самое твердое в своей жизни. Вера очень хотела усыновить малыша, буквально выросшего на ее глазах, но была некоторая трудность. Она сводилась к отсутствию второго усыновителя, то есть мужа. Но Вера Павловна все-таки директор детского дома и комитет по усыновлениям непременно пойдет ей навстречу. Пока же она собиралась взять ребенка пожить к себе неофициально, так сказать.

Вера застала Сашу за его любимым занятием – сидением на скамейке в полном одиночестве. Она присела рядом и начала рассказывать про свой дом, расположенный в пяти километрах отсюда, о речушке Овечке, протекающей в пятистах метрах от ее участка. Саша сидел и внимательно слушал, иногда смущенно улыбался, демонстрируя чудесные ямочки на румяных щечках.

Вера выпалила все на одном дыхании, и только когда она внезапно остановила свой рассказ, поняла, что так и не сказала главного. Не сказала того, что так важно для них обоих.

– Саша, а ты хотел бы пожить у меня?

После этого вопроса от мальчика она могла ожидать чего угодно, только не этого холодного взгляда, пронзающего ледяными иглами. Вере стало страшно, и она отвела глаза. Но Саша продолжил ее удивлять. Он спрыгнул со скамьи и заплясал от радости, все время выкрикивая: «Мама, мамочка, мама!..» Вере с трудом удалось успокоить его.

– Я так понимаю, ты согласен? – Женщина улыбнулась.

Саша остановился возле урны, сначала дернулся в сторону Веры, остановился, но потом, все-таки решившись, подбежал и обнял ее. Женщина, все еще улыбаясь, нежно отстранила его и посмотрела на его черные как смола волосы, тонкую шейку, розовые пухлые щечки, и ей вдруг, на какой-то короткий миг, показалось, что Сашенька не тот, за кого себя выдает. И будто в подтверждение этого мальчик поднял на нее свои глаза. Вера Павловна отшатнулась. Глаза Саши превратились в звериные, они словно два шила пронзали Веру. На губах мальчика при этом появилась слабая ухмылка. Не детская улыбка радостного мальчугана, а жестокая ухмылка злого человека. Вера не без усилия вышла из оцепенения и буквально заставила себя произнести хоть что-нибудь в дружелюбном тоне:

– Ну, малыш, иди собирать вещи.

Он словно ждал этого, радостно рассмеялся и запел:

– Пусть мама услышит, пусть мама придет, пусть мама меня непременно найдет…

На его щечках то появлялись, то исчезали ямочки.

«Нет, он обычный мальчик. Несчастный, потерянный ребенок. И я его нашла».

– Ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети, – продолжила песню Вера.

Он обычный мальчик. Нет! Он слишком хорош для обычного мальчика. А все остальное ей всего лишь померещилось.

Три дня до Вериных выходных пролетели как один миг. Она купила два билета на «Союз зверей» и собиралась сходить на мультфильм со своим мальчиком. Но вечером в пятницу она заметила, что Саше нездоровится. Щечки втянулись и приобрели цвет восковой свечи. Вера перепугалась не на шутку. Стоило с ним чему-нибудь случиться, как ее попрут с работы.

Черт!

Она выругала себя за эгоизм и предательство. С ним ничего не должно случиться! Не должно и не случится! И не только из-за потери работы. Даже вообще не из-за этого, просто с таким малышом ничего не может случиться. Ни-че-го!

– Сашенька, что с тобой? Что у тебя болит?

Вера дотронулась до бледного лба мальчика. И тут же отдернула руку, будто коснулась ледяной глыбы. Нет. Ей наверняка показалось. Женщина, преодолев внутренний страх, еще раз провела тыльной стороной ладони по неприятной на ощупь коже мальчика.

«Как лягушка, – подумала Вера и тут же снова выругала себя. – Здорово же ты начинаешь, мамаша».

– Нет, мама… Вера, у меня ничего не болит. Я хочу спать.

– Ну, пойдем, малыш, я уложу тебя, – как можно нежнее произнесла новоиспеченная мамаша и поймала себя на мысли, что боится дотрагиваться до открытых участков кожи Саши.

Когда мальчик улегся, Вера прикрыла за собой дверь и решила позвонить участковому врачу. Мало ли что Саша мог подцепить. Созвонившись с врачом, Вера пошла на кухню и поставила чайник. Впервые с того момента, как в ее доме поселился ребенок, ей стало как-то неспокойно. Какое-то странное чувство тревоги не покидало ее. Подобное чувство у Веры было однажды. Она не любила фильмы ужасов, но как-то раз подружке удалось затащить ее на один из них. Вот там-то она и испытала подобное. Ожидание того, что вот-вот кто-нибудь откуда-нибудь выскочит, держало ее костлявой рукой за горло на протяжении всего фильма. Вот и сейчас Вера передвигалась по дому, как по декорациям того фильма. Может, дело в мальчике? Нет, конечно же! Он никакой не монстр, а просто милый мальчик…