Чаша гнева - Дмитрий Казаков

– Да, сир, – ответил брат Анри. – Но почему нельзя отправиться в Европу через Акру?

– Там слишком много шпионов, – сказал де Майи. – Некоторые из них служат Ордену Госпиталя, иные – султану Египта, и я бы хотел, чтобы они оставались в неведении относительно вас. То же самое можно сказать о Тире и Сидоне. А в Тортозе у нас своя гавань. Чтобы соблюсти секрет, официально я пошлю тебя в Киликию, и вы отправитесь в графство Триполи восточной дорогой – через Иерихон, Гран-Герен, Назарет и Сафет.

– Дороги там хуже, чем у моря, – де Лапалисс нахмурился, представляя путь, который предстояло преодолеть, – и есть вероятность нападения сарацин из-за Иордана.

– Сейчас она невелика, – махнул рукой магистр. – Из Сафета двинетесь вдоль Иордана, а от грота Тирона направитесь прямо в Сидон. Дальше дорога, к сожалению, всего одна.

– Когда я должен буду сказать братьям, куда мы едем? – поинтересовался Анри. – И в какой момент я сообщу Роберу о том, что ждет его? И нет ли более достойных братьев, чем я, чтобы отправить с этой миссией? Видит Господь, я слишком грешен для такого дела!

– Не тебе взвешивать собственные грехи! Nolite iudicare ut non iudicemini [140] ! – сурово отрезал де Майи. – Я всецело доверяю тебе! Роберу скажешь только в Англии, а о цели путешествия сообщишь лишь перед посадкой на корабль. У некоторых братьев-рыцарей, не говоря уже о сержантах, излишне длинные языки… Все ли ясно, брат Анри?

– Да, сир, во имя Господа, – по-уставному отозвался де Лапалисс и, понимая, что разговор окончен, поднялся на ноги.

7 сентября 1207 г.

Левант, Иерусалим – форт Мальдуэн под Иерихоном

Те несколько месяцев, которые Робер провел в Святой Земле, прошли в беспрерывных разъездах, и молодой нормандец даже не удивился, когда узнал, что предстоит вновь отправляться в путь. Он уже почти привык жить в седле, переносить жару днем и холод ночью, спать среди песков и развалин, и обходиться несколькими глотками воды в сутки.

– Куда мы едем на это раз, во имя Божией Матери? – лишь спросил он у брата Анри. который после утрени и сообщил Роберу о новом путешествии.

– На север, – лаконично ответил де Лапалисс. – Собирайся, во имя Господа. Мы отправляемся сразу же после завтрака.

Во время трапезы капеллан читал отрывок из "Третьей Книги Царств" про войны Равоама, сына Соломона с Иеровоамом, который приказал изготовить золотых тельцов. Но возвышенные строки Священного Писания, как казалось, мало трогали брата Анри. Как заметил Робер, тот был исключительно задумчив. На лице его виднелась тревога.

Сборы оказались недолгими и вскоре оруженосцы выводили оседланных лошадей. Из знакомых Роберу в отряде очутились брат Готье и брат Андре, непременные спутники брата Анри во всех его поездках. Кроме бургундского рыцаря, добавилось трое незнакомых.

– Братья Эрар, Жиль и Симон, – коротко представил их де Лапалисс.

Они уже собирались сесть в седла, когда во дворе неожиданно появился Жак де Майи. Сопровождаемый лишь сержантом, он неслышно вышел на крыльцо, и Робер невольно вздрогнул, обнаружив рядом высокую фигуру магистра.

Рыцари и сержанты дружно поклонились.

– Да пошлет вам Пречистая Дева легкую дорогу, – перекрестив уезжающих братьев, проговорил де Майи. Лицо его было озабоченным, поперек лба залегли похожие на раны морщины.

Пока отряд двигался от Храма к восточным воротам города, Робер не мог оправиться от изумления. Уж слишком странным было поведение магистра. У главы Ордена слишком много обязанностей, чтобы провожать каждую группу рыцарей, уезжающую из главного Дома.

Трудно было объяснить поступок Жака де Майи даже привязанностью к старому боевому товарищу, брату Анри.

И в то же время магистр оказался во дворе не случайно.

Но Святой Град остался позади, и дорожные тяготы и впечатления вскоре вымели из головы молодого рыцаря странные мысли. Отряд двигался на восток, по дороге, которая, петляя по скалистым уступам, спускалась к Иордану.

Миновали Вифанию, знаменитую великолепным собором, пересекли несколько речушек, бегущих на юго-восток, чтобы влиться в Мертвое море, а к вечеру впереди показался Иерихон.

Робера он откровенно разочаровал. Город, столь прославленный в Писании, оказался обыкновенным поселением, скопищем домов, над которым высился замок, содержащий небольшой гарнизон во главе с королевским виконтом.

А на самом закате, когда колокола звонили к вечерней молитве, отряд пересекал подъемный мост, въезжая в пределы Мальдуэна, принадлежащего Ордену небольшого форта, охраняющего Иерихон с востока.

Здесь, у самого Иордана, ночевать вне крепостных стен было небезопасно.

8 сентября 1207 г.

Левант, долина Иордана севернее Мертвого моря

Поутру отряд вновь тронулся в путь. К удивлению Робера, да и прочих рыцарей, они миновали торную дорогу, ведущую к фактической столице королевства – Наблусу, а вместо нее двинулись едва заметной тропой, идущей точно на север.

Места тянулись пустынные и безлюдные, изредка встречались деревушки, окруженные зеленью садов. Потом и они исчезли, вокруг раскинулась каменистая пустыня, похожая на Синайскую.

– Куда мы едем, брат, во имя Господа? – где-то около полудня, когда жара стала невыносимой, не выдержал брат Жиль, щуплый чернявый рыцарь, происходящий, судя по его рассказам, из знатной бордосской фамилии.

– По пути, указанному мне милостью Божией магистром Ордена Храма, – ровно ответил брат Анри, даже не повернув головы.

На схожий вопрос Робера, заданный втихомолку на привале, де Лапалисс ответил, тяжко вздохнув:

– Лучше бы о нас ничего не знали рыцари Святого Иоанна. Если бы мы поехали через Наблус, то нам не миновать замок Святого Иова, а он принадлежит госпитальерам.

Больше вопросов Робер задавать не стал, понял, что брат Анри не ответит. Своей таинственностью новая поездка сильно напоминала недавнюю, к Синаю, вот только конечная цель нынешнего путешествия была неясна.

Какой-нибудь монастырь в горах Киликии?

10 сентября 1207 г.

Левант, окрестности Назарета

В Галилее хоть немного чувствовалось, что уже наступила осень. Ветер, дующий с запада, несколько умалял жару, в то время как южнее, в Самарии, продолжал господствовать зной.

За прошедшие дни отряд миновал немалое расстояние. Сначала от Иерихона до Гран-Герена, крупного города, расположенного севернее Наблуса. Далее путь воинов Храма лежал на север, в Эсдрилонскую долину.

В середине дня миновали Ля Фев. Остановились там для трапезы и молитв и после краткого отдыха двинулись дальше. Справа высилась на горизонте громада горы Фавор. Где-то на ее склонах прилепилось знаменитое аббатство, к которому паломники стекались со всех концов христианского мира.

– Сегодня заночуем в Назарете, – проговорил брат Анри, когда впереди стал виден небольшой, даже по меркам Святой Земли, город. – Если бы мы не торопились, я посоветовал бы тебе посетить церковь Благовещения, источник архангела Гавриила, вода из которого исцеляет все болезни и часовню, в которой жили Святая Елизавета и Святой Захария.

– Ничего, – улыбнулся нормандец. – Остается утешаться тем, что служба Ордену – самое лучшее из паломничеств.

Прочие рыцари взглянули на него с удивлением.

– Воистину, ты прав, брат Робер! – воскликнул брат Эрар, отличающийся исключительной набожностью. – Божьим попущением воздвигся Орден Храма, дабы смущать пути неверных и покрывать пути праведных!

Брат Андре отчетливо хмыкнул. Видно было, что недоверчивый бургундец мало верит в божественную избранность Ордена. Другие рыцари, судя по скептическим лицам, тоже.

Вечерние молитвы они читали уже в Назарете.

14 сентября 1207 г.

Левант, Бейрут

– Бейрут, – проговорил брат Анри, когда дорога, скакавшая по прибрежным холмам вверх-вниз, точно жонглер во время праздника, из очередной ложбины поднялась вверх и стал виден раскинувшийся у моря город. – За ним, на реке Нахр-аль-Кальб, заканчиваются земли Иерусалимского королевства.

– Хорошая крепость, – рассмотрев укрепления, окружающие город, проговорил брат Андре.

– Еще бы, – пробормотал брат Готье. – Сам Саладин не смог взять Бейрут [141] ! Хотя многие тогда приписали это чудесному распятию, которое, пронзенное копьем некоего иудея, исторгало из себя кровь и слезы.

– Странная история, – заметил брат Симон, неразговорчивый верзила с удивительно светлыми, почти белыми волосами. – Кто же позволил иудею тыкать копьем в изображение Господа нашего Иисуса Христа?

– Действительно, чудно такое слышать, – брат Готье пожал плечами. – Но распятие такое есть, я сам его видел.

И старый сержант перекрестился.

Город приближался, становилось ясно, насколько он велик. Крепостные стены охватывали его целиком, башни были высоки, а в порту виднелось множество кораблей.