По Закону зверя - Валентин Сарафанов

– И какой же тут смысл?

– Белый фон – это символ всего белого света. Красная полоса – символ солнца и силы. А черный саблезубый зверь на полосе означает воинскую доблесть. У нашей армии должно быть знамя. Это поднимает воинский дух. Согласен?

– Согласен, согласен, замполит ты наш!

– Шутишь все.

– Не до шуток мне. Через день выступаем. Меня больше заботят боевая подготовка и вооружение. Уже две недели занятий прошли, а войска не строем ходят, а как бык прошел. Фаланга не сформирована, длинных копий мало. Где обещанные большие щиты? Где? Я тебя спрашиваю. Кто у нас отвечает за снабжение армии? Паша Куроедов отвечает. А он флажки рисует. Политрук.

– Ты же сам говорил, что легион в Древнем Риме обучался год, не менее, – попытался возразить Паша.

– Вот поэтому Рим захватили варвары! Пошли на поле. Посмотрим, как там дела идут.

Александр и Паша миновали мост через ров и вышли на длинную улицу с крепкими бревенчатыми домами, ведущую к внешним воротам поселения. Мужчин не было видно. Они ушли на поле Красных камней. Малая детвора тоже все дни напролет проводила на поле, наблюдая за войсками. Во дворах хрюкали свиньи. Изредка кричали петухи. Взлаивали собаки. Встречные розовощекие грудастые девки бросали недвусмысленные взгляды на друзей. Пашу постоянно заносило в стороны. Александр одергивал Куроедова и сдержанно улыбался.

– Они тебя изнасилуют, а потом зарежут, – цедил он сквозь зубы. – Ты посмотри. У них у всех кинжалы на поясе.

– Прекрасная смерть! – вздыхал Паша.

– А может, сначала зарежут, а потом изнасилуют, – уточнял Александр.

– Это хуже, – бормотал Паша. Не в силах оторвать взгляда от очередной многообещающей улыбки, он поворачивал назад голову и замедлял шаг. Александр тянул его за руку.

– Все как на подбор, – продолжал бормотать Паша. – А что? Пища здоровая. Вся косметика – вода да воздух.

– Пошли! – торопил Александр.

– Ух ты, какая идет! – восхищенно зашипел Паша. – Посмотри, как красиво смотрится все в кожаных штанах в обтяжку! Нога от ушей растут! Ну скажи, зачем ей такие ноги?!

– Все рационально. Охотиться. За оленями бегать, – ухмыльнулся Александр.

– Фу, как прозаично! – скривился Куроедов. Обладательница ног от ушей, нарочито покачивая бедрами, приблизилась, улыбнулась и прошла мимо.

– Здрасте! – расцвел в улыбке Паша, провожая взглядом задний фасад очередной представительницы местного населения.

– Ты уже, похоже, о возвращении в наш мир забывать стал. Не прочь здесь остаться, – заметил Александр, дернув в очередной раз за руку Куроедова.

– А что?! – вызывающе выпятил тот подбородок. – Тут воздух чистый. У меня энергия из ушей брызжет. Я тут на днях взглянул на себя в зеркало. Морда розовая. Глаза блестят. Я лет на пять помолодел.

– И никакого лука не надо, – ехидно добавил Александр.

– А что лук? Какой лук? Лучники у нас все луками обеспечены. И стрел хватает.

– Я не про тот лук, что стреляет. Про другой. Тот, что благотворно влияет на половые органы, – захохотал Александр.

– А, вон ты про что, – тоже рассмеялся Паша. – Это уж точно. Про этот лук здесь забыть можно.

– А давай, замполит, тут останемся, – предложил Александр. – Свиней разведем, курей. Охотиться будем. Ты меня научишь рыбу ловить. Девушки местные нас любить будут. Что еще нужно-то? Сдались нам эти ворота на севере?

– Ты это серьезно? – Паша подозрительно посмотрел на Александра.

– Вполне!

– Да иди ты! – воскликнул Паша, заметив озорные огоньки в глазах приятеля. – Шуточки у тебя! О, нет! Ты посмотри! Посмотри! Какая опять идет! Глаза-то какие! А изгиб бедра! Я бы ее точно на главную роль взял!

– На главную? Это у тебя уже восьмая по счету на главную роль, – хмыкнул Александр. – Сколько же главных ролей будет в фильме?

– Здрасте! – всецело поглощенный созерцанием представительницы местного населения, Куроедов, пропустив мимо своих ушей ехидный выпад Александра, артистично тряхнул своей светлой шевелюрой и растянул рот в широкой американской улыбке.

Над полем Красных камней стоял несмолкаемый гул. Шла боевая подготовка. Структуру армии Александр составил из воинств земель, возложив командование над каждым подразделением на вождей, тех самых, что заседали в шатре возле леса и никак не могли решить, кто поведет армию за южные ворота. Долго решали. Командующий сам себя назначил. Хотя численность этих подразделений была совершенно разной – от тысячи до семи тысяч воинов, Александр понимал, что иначе нельзя сделать. Объединять отряды ранее враждебных друг другу народов бессмысленно и, более того, опасно. Разбивать сложившиеся воинства земель на более мелкие тоже нерационально. Отстранять вождей от командования – врагов наживать. Они и без того косо смотрят, но подчиняются беспрекословно, словно волки в стае вожаку. Силу чувствуют. Пока чувствуют, послушные ходят, а как слабину почуют, так сразу клыки покажут.

Полков сформировалось более пятидесяти. В каждом Александр выделил копейщиков, лучников и рубщиков – обладателей мечей, топоров, иного оружия для тесной схватки. Копейщиков в первых рядах поставил, после рубщиков, а лучников – в последних рядах. Почему лучников в последних? Казалось бы, вперед надо. Но нет. В этом вся хитрость. Лучники к тесному бою не приспособлены. Враг наступает – они два-три выстрела успеют сделать и за ряды своих отбегают. Нарушаются ряды. А так они спокойно стоят за своими же и постреливают в противника. Тот наседает, пытается ряды прорвать, а лучники тем временем спокойно стрелы пускают. Тает число противника. Вот такая хитрость.

Из всех полков Александр выбрал крупных ребят. Тысяч десять их набралось. Для фаланга. Копья длинные им заказали, метров по пять, и щиты прямоугольные, высокие. А еще особо здоровенных мужиков подобрал Александр – за два метра ростом. С тысячу их набралось. Особый полк двуручников – воинов с мечами метра полтора длиной. Такие мечи только двумя руками поднять можно. Отсюда и название – двуручники. Никакой щит от такого меча не спасет. Сметает все этот меч, валит на землю.

Особое значение в первый же день Александр уделил боевому взаимодействию. Все эти доблестные воины понятия не имели о боевом построении. Лишь только в бой умели бросаться, все скопом. Половина первого дня ушла на вбивание в голову понятий «направо», «налево», «вперед марш», «построиться в колонну», «построиться в шеренгу». Обучать одному более сотни тысяч весьма затруднительно. А вскоре их еще больше стало – войска-то прибывали. К середине дня Александр понял бесполезность своего занятия и приказал Сильгуру выбрать из своего воинства пару сотен сообразительных ребят. Остаток дня он потратил на их обучение. Не безрезультатно. На следующий день эти ребята обучали остальное воинство. Александр только контролировал и поправлял. Как поправлял? Жестко поправлял.